Убедившись в том, что пленник надежно связан, хмуро и безжалостно взглянув ему в лицо, Билл на цыпочках вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. В доме он пробыл не более тридцати минут, а за это время уже два врага были выведены из строя, чемодан с добычей ждал его внизу, желудок его был полон, а карманы набиты деньгами и драгоценностями. Грудь его вполне обоснованно выпятилась от гордости. Все так хорошо, хоть пляши!
Торжествующий, ободренный успехом, Билл нахально включил фонарик и поводил им туда-сюда по всему холлу, в конце концов решившись двинуться к следующей двери справа на противоположной стороне. Подойдя к ней, он тихонько повернул ручку и вошел. Сюда свет от уличного фонаря не добирался, так что в комнате царил непроглядный мрак.
В первую секунду наш герой подумал, что здесь никого нет, потом до его слуха донеслось слабое дыхание - абсолютно ровное и спокойное. Он сделал шаг по направлению к кровати, потом с великолепным презрением к опасности повернул к двери, нащупал выключатель и нажал его. Щелчок - и комнату залил свет.
В мгновение ока Билл оказался у кровати, готовый упредить любое проявление тревоги со стороны обитателя комнаты. Но в трех шагах он остановился - при виде открывшегося ему зрелища руки его опустились.
Там, под шелковым одеяльцем, в ярком свете люстры он увидел спящего ребенка.
Это была девочка лет восьми-девяти; маленькая белая ручка была подложена под голову, мягкие каштановые волосы блестящими волнами раскинулись по подушке. Грудная клетка равномерно поднималась и опускалась в ритме спокойного дыхания, а хорошенькие розовые губки приоткрылись в сонной улыбке.
Билл не мог сдвинуться с места, стоял и смотрел на девочку. Внезапно он почувствовал себя большим, грязным, толстым, грубым и совершенно несовместимым с местом, в котором находился. Медленно обернувшись, он оглядел комнату - она как нельзя лучше гармонировала с ее обитательницей.
Здесь были маленький туалетный столик, комодик, письменный стол, два или три стула - все в нежно-розовых тонах с изящными тонкими узорами. На углу стола стоял серебряный телефонный аппарат. Стены были белоснежными, с розовыми цветами и животными, в изобилии разбросанными по кромке, в дальнем углу стоял невысокий широкий шкафчик с заполненными книгами полками. На ковре белела пара туфелек, на стульчике рядом лежали чулочки и другая одежда.
Билл посмотрел на все это - на прекрасного спящего ребенка, на красивую детскую комнату - и ощутил, как в его груди растет какое-то чувство. Медленно, очень медленно он поднял руку к голове и снял кепку.
- У моей маленькой девочки могла бы быть такая же комната, - еле слышно пробормотал он.
Тот факт, что у Билла не было ни маленькой девочки, ни большой, что он даже не был женат и жениться не собирался, не мог служить основанием для подозрений, что его эмоции были неискренними. Несомненно, Билл имел в виду, что если бы у него была маленькая дочка, то он хотел бы, чтобы у нее была такая же прелестная комнатка.
Он подошел поближе к кровати и остановился, не отрывая взгляда от юной хозяйки детской. Он размышлял о том, о чем никогда раньше не задумывался, что человек может быть таким беспомощным без того, чтобы тем самым вызвать презрение у взрослого сильного мужчины. Билл чувствовал странное волнение.
Возможно, после совершенного им физического насилия он осознал, что здесь его власть, как более сильного, ничего не стоит. Здесь был маленький ребенок, совсем беззащитный перед ним - абсолютно беззащитный, и по этой причине он находился в большей безопасности, чем взрослый мужчина.
Нет, он не смог бы заставить себя применить силу к этой беспомощной девчушке. А что он станет делать, если она вдруг проснется и заплачет? Тогда он заговорит с ней и успокоит. В соответствии с лучшими традициями воров-взломщиков было бы вполне приемлемо даже усадить ее к себе на колени, и, если слеза-другая выступит у него на глазах, в этом не будет ничего постыдного.
Но что, если девочка не успокоится? Что, если, сильно испугавшись, она настойчиво будет звать на помощь?
Тогда все-таки - сила? Нет. В этом случае придется запечатлеть поцелуй на ее мягких каштановых волосах и как можно скорее удалиться. Он и правда сделал это - склонился над подушкой и крайне неуклюже чмокнул локоны девчушки.
Билл отвернулся, почувствовав, что непослушная слезинка уже на полпути к тому, чтобы повиснуть на ресницах. Тут его внимание привлекло что-то сверкнувшее на туалетном столике, он подошел поближе - это оказались маленькие золотые наручные часики с эмалевым ободком. Он взял их и посмотрел на имя владелицы, его глаза немедленно уважительно расширились.
Дорогая вещица. Абсурдно доверять ее ребенку. Нет сомнения, что девчушка здорово гордится этой безделушкой. Он положил часики на место, у него даже не возникло порыва сунуть их в карман. Он знал, что было бы бесполезно обсуждать это с самим собой.
Чтобы вор взял что-нибудь у прелестного беззащитного ребенка...
- Руки вверх!
Эти слова прозвучали прямо за его спиной. Они были произнесены слабым тонким голоском, но разорвали тишину жестко и властно, как щелчок хлыста. Билл молниеносно развернулся и окаменел.
Прелестная беспомощная девочка сидела в своей кроватке, а в ее вытянутой ручонке был зажат превосходно сделанный маленький револьвер, дуло которого было направлено точно в сердце Билла.
- Господи боже! - вырвалось у нашего героя, а челюсть его отвисла в безмерном изумлении.
В комнате воцарилось непродолжительное молчание. Ступор начал потихоньку отпускать вора, челюсть его встала на отведенное ей место, на губах появилась усмешка, он немного расслабился, но внимательные карие глаза девчушки не моргая сурово смотрели на него.
- Советую вам поднять руки прежде, чем я досчитаю до десяти, решительно заявило прелестное беззащитное дитя. - Один, два, три...
- Неужели? - быстро прервал ее Билл. - А я не советовал бы вам стрелять, малышка. Вы можете кого-нибудь напугать. И мне не хотелось бы причинять вам вред.
- Я не стреляю, чтобы пугать людей. Я вижу, вы не воспринимаете меня всерьез. Может быть, вам будет интересно узнать, что вчера на стрельбище Академии мисс Вандерхуф я выбила девять очков с бедра, а прицельно стреляю гораздо лучше. Я майор Вентворф Вспомогательного военного отряда девочек, лучший стрелок в нашем подразделении. Четыре, пять, шесть...
Билл потерял дар речи. Он прикинул расстояние до кровати - каких-то десять футов, а дуло револьвера направлено точно в цель. Девять очков с бедра, и гораздо лучше прицельно. Неприятное положеньице. Он помедлил. Карие глаза не мигая смотрели на него в упор.
- Семь, восемь, девять...
Острый взгляд Билла подметил, что мышцы маленького запястья начали напрягаться. Он мгновенно поднял руки над головой.
- Так-то лучше, - одобрительно заметило прелестное беззащитное дитя. Через полсекунды я спустила бы курок. Я решила попасть вам в правое плечо.
А сейчас, пожалуйста, повернитесь спиной, но руки не опускайте.
Билл так и сделал, едва не выполнив по всем правилам команду "кругом". Девочка слезла с кроватки и теперь стояла на коврике в розовой ночной рубашечке, доходившей до пят, а ее волосы спадали на плечи мягкими волнами. В этот момент она казалась даже меньше, чем раньше, совсем крошкой. Но ствол револьвера ни разу не дрогнул, пока она шла вдоль стены и прижимала пальчик к выключателю.
- Послушайте, малышка, - проникновенно начал Билл, - нет причины утруждать вашу ручку, сжимая так крепко этот игрушечный пистолетик. Я не собираюсь причинять вам вреда.
- Можете звать меня майор Вентворф, - вот и все, что он получил в ответ.
- Хорошо, майор. Но послушайте, какой смысл...
- Стоп! Если вы еще раз сдвинетесь с места, я выстрелю. Хотела бы я знать, что с Хильдой. Она спит очень чутко. - Последние две фразы девочка задумчиво пробормотала себе под нос.
Билл смотрел на нее с возрастающим интересом:
- Хильда - это такая крупная женщина в голубой ночной рубашке?
- Да. Вы ее видели? - Карие глаза снова наполнились тревогой. - О! Где она? Она пострадала?
- Нет, - хихикнул Билл. - Прилегла в кухне на полу. Хлороформ. Я ел земляничный пирог, когда она вошла.
Майор нахмурилась:
- Думаю, я должна позвать отца.
- Он тоже недееспособен, - сообщил Билл, снова хихикнув. - Связан простынями и личными вещами.
Так что, как видите, майор, мы остались с вами наедине. Скажу вам, что я сделаю. На подоконнике в библиотеке стоит чемодан с серебром. Так я согласен оставить его здесь...
- Конечно, вы так и сделаете, - кивнула майор. - И все другие вещи тоже оставите. Я вижу, они в ваших карманах. Раз уж мой отец связан, полагаю, я должна вызвать полицию сама.
И она зашагала вдоль стены по направлению к серебряному телефонному аппарату, стоявшему на столе.
Дуло револьвера смотрело точно в грудь Билла.
