Я загасила сигарету в пепельнице и принялась за изучение текстов. Это были копии свидетельских показаний с пометками, сделанными авторучкой на полях.
Чтение заняло два часа. Потом я приняла душ и легла спать.
А телефонную трубку положила рядом, чтобы утром не искать ее, если вдруг кто позвонит, и тем самым сэкономить время и нервы.
Я не завела накануне будильник, поэтому проснулась без эмоционального шока, обычно вызываемого его истошным верещанием. Первым делом я посмотрела на часы — рань для меня несусветная, но официальный рабочий день начался, надо и мне включаться, раз уж ввязалась в эту историю. Вторым делом набрала на мобильнике номер телефона Володьки Степанова.
Володька Степанов был моим однокурсником.
Помимо этого, он был еще майором милиции, классным парнем и большим моим другом. Его служебная резиденция располагалась в здании городского управления внутренних дел, и чтобы пройти к Володьке, нужно выписать кучу пропусков. А поговорить с ним сейчас очень не помешало бы, ибо в моей ситуации мне нужны были все Володькины качества — и человеческие, и служебные. Минувшей ночью я его пожалела, звонить не стала, но теперь моя решимость просто била копытом о землю.
Даже не прорвавшись, а проломившись через передовые заслоны майорской обороны в виде секретарши, я поздоровалась с Володькой и спросила, как ему спалось.
— Да вроде ничего, только жарко было немного, — ошарашенно ответил он. — А в чем дело-то?
У тебя все в порядке, Тань?
— Почти, майор. Почти, да не совсем, — недовольным тоном призналась я. — Ты представляешь хоть, какие чудные дела творятся на белом свете?
Володька промолчал, громким сопением в трубку обозначая свое внимание к моим словам.
— Короче, опер, так: примерно в два пятнадцать ночи я была разбужена несколькими выстрелами. В этих звуках я, к сожалению, не ошибаюсь.
Так вот, выглянув из окна, я увидела, как два человека, вроде бы в милицейской форме, затащили в милицейскую машину человека. Судя по всему, он был ранен. Ты мне можешь сказать, что происходит в нашем тихом городе у меня под окнами?
— А-а-а, — глубокомысленно протянул Володька, видимо, в очередной раз отмахиваясь от секретарши или вычитывая сводки. Наконец разродился и радостно объявил:
— Все нормально!
— Да? — мрачно поинтересовалась я. — Очень рада. А конкретнее можно?
— Запросто, Тань. Я думаю, что об этом сообщат даже в «Криминальном часе». Короче, взяли одного типа, он подозревается в убийстве своей жены. Против него очень серьезные улики. Он почему-то не стал дожидаться, пока его арестуют. — Володька интонацией обозначил, что он сейчас мило шутит, и продолжил:
— А удрал из Волгополоцка, где прописан и живет, и драпал до самого нашего города. Но уже успели пустить ориентировку. Один наш сержант его заметил на улице. Вот, собственно, и все. Ты стала свидетельницей обычной операции по задержанию опасного преступника. Так что не волнуйся, Таня, твоя милиция тебя бережет.
— Значит, его не осудили еще? — отметила я и поинтересовалась:
— Откуда он бежал, из СИЗО?
— Да нет же, из собственной квартиры. Глупейший поступок! Так он буквально признал свою вину. Я удовлетворил твое любопытство?
— Он что, на самом деле убил жену? — спросила я. — Или он просто один из подозреваемых?
— Не знаю подробностей, — ответил Володька. — А что это тебя вдруг заинтересовало это дело?
Колись давай! Хотя я и так уже все понял!
— Не все. Видишь ли, дорогой, — я перешла на совершенно трагический тон, — я уж было совсем собралась предложить тебе развестись с женой и жениться на мне, но твои слова заставили меня передумать. Пока мужчины убивают своих жен, выходить замуж нельзя. Опасно, знаешь ли.
Пока Володька озадаченно переваривал свалившуюся на него информацию, я отключилась от него и откинула мобильник в сторону.
Итак, Петрова именно арестовали, а не выкрали те неведомые мне враги, на которых он намекал, говоря о чьей-то злой воле. Хотя ситуацию это не проясняло. С таким же успехом врагами он мог считать руководство волгополоцкой милиции, никаких других «врагов» не было вообще, его на самом деле просто-напросто арестовали по подозрению в убийстве. И то и другое не облегчало мне жизнь никоим образом. Предстояла работа, и она вовсе не обещала быть легкой.
Делая утреннюю зарядку, я вспоминала то, что удалось понять из бумаг Петрова, обнаруженных в его «дипломате».
Петров Юрий Гаврилович, тридцати шести лет от роду, был бизнесменом. Ему принадлежали три мини-спиртзавода в районе Волгополоцка и два магазинчика в самом городе. Еще у него были какие-то акции-облигации, но это меня не занимало.
Его супруга Нина Николаевна, тридцати лет, соскучилась «сидеть дома без дела», как сказано в показаниях самого Петрова, и поэтому устроилась на работу в клуб «Веселый Джокер» старшим менеджером.
Восемнадцатого июля сего года, то есть две недели назад, она была найдена убитой выстрелом в голову. Петрова сидела на месте водителя в собственной машине, пистолет «Макаров» с самодельным глушителем валялся рядом. Если верить регистрационному номеру, пистолет принадлежал ее мужу. Все деньги, документы и ценности остались нетронутыми. Патрульный милиционер обнаружил Нину в семь часов вечера. Согласно заключению судмедэкспертизы, смерть наступила примерно за час до этого.
Юрий Гаврилович не имел алиби на время с пяти до семи часов. Он утверждал, что все это время гулял в парке Победы, в самом дальнем его углу.
Никто этого подтвердить не мог. Он ушел с работы в половине пятого, отменив две важные встречи, причем, по словам секретарши и сотрудников, очень спешил.
Оперативники нашли некую Кудрявцеву Зинаиду Алексеевну, двадцати четырех лет, и она заявила, что уже три года была любовницей Петрова, который периодически обещал на ней жениться, говоря, что вот-вот скоро разведется с женой. Более того, Кудрявцева рассказала, что при встрече накануне, за день до убийства Нины, Петров весело сказал, что на днях полностью освободится от семейных уз.
Вся эта «картинка» выглядела довольно-таки хреново по отношению к жизни и здоровью Юрия Гавриловича. О чем я честно и сказала самой себе.
Настораживали два момента.
Момент первый: Петров категорически отрицал знакомство с Кудрявцевой, их любовная связь подтверждалась только показаниями самой женщины и ее старой бабки.
Момент второй: странно смотрелся человек, застреливший жену из собственного пистолета, не обеспечивший себе алиби и при всем при этом надеющийся, что его не заподозрят. Слишком уж мудро.
Я так глубоко задумалась, что затянула свою зарядку на гораздо больший срок, чем планировала.
Однако, как бы я ни размахивала руками и ногами, было ясно, что придется ехать в славный город Волгополоцк и рыть там носом землю в поисках чего-нибудь конкретного по поводу убийства Нины Петровой.
Угораздило же меня вчера взять этот аванс от Петрова!
Я закончила себя истязать и взялась за гадальные кости — было просто необходимо чем-нибудь подстегнуть застопорившуюся мысль. И уже перекатывая в ладонях своих верных советчиков, подумала о том, что показаниям Кудрявцевой в принципе верить можно: мужчина, имеющий при живой жене любовницу, волей-неволей будет осторожным и не станет эту связь афишировать. Поэтому не слишком странно, что никто, кроме бабки, не может подтвердить ее слова об их близком знакомстве.
Я высыпала кости на стол и посмотрела, что же получилось. А получилось следующее: 20+6+28. «Угроза опасности совсем не с той стороны, откуда вы ее ждете». Ну что ж, это можно понимать так, что Зина Кудрявцева меня не убьет. И на том спасибо, ребятки.
Продолжая ворчать и вздыхать, я побросала в походную сумку вещички. Параллельно с этим позвонила в аэропорт и на вокзал и выяснила, что в Волгополоцк самолеты летали раньше, несколько лет назад, а теперь перестали, надо понимать, из принципа, зато поездов туда — сколько душе угодно.
Напоследок сложила в сумку и все бумажки, доставшиеся мне от Петрова, потом сказала не то самой себе, не то своему дому «пока» и вышла из квартиры.
Ох, лучше бы я вчера вечером уснула на пляже, а проснулась бы только сегодня утром. Не нравилась мне эта командировка, и все тут!
Волгополоцк находится, конечно же, не на краю земли, но от Тарасова до него и не рукой подать. Одним словом, ближе к вечеру, около пяти часов, я вышла из вагона поезда, очень неприветливо щурясь на город, в который не собиралась ехать еще вчера.
Город, или правильнее было бы сказать — городишко, с первого взгляда меня совсем не впечатлил, и я даже разглядывать его не стала. Настроение не позволило. Сев в такси, заказала ближайшую гостиницу и злобно пресекла треп шофера, пожелавшего прочесть лекцию о качестве и количестве волгополоцких гостиниц и о расстояниях до них. Меня интересовал только ближайший караван-сарай с набором удобств в рамках провинциальной цивилизации, и больше ничего я не хотела слышать.
