- Забудь,- сказал я.
Официант принес еще два мартини и счет. Я дал ему два доллара. Он дал мне сдачи - две монеты по двадцать пять центов. Я взял их и положил на стол десятицентовик и еще два цента.
Пока он сердито разглядывал мелочь, я сказал громко:
- Съешь оливку, Люсиль, пока в нее не просочилась вода.
Официант сгреб деньги, потом подошел к хозяину и что-то сказал ему.
- Все в порядке? - спросил хозяин бара, подойдя к нашему столику.
- Все прекрасно,- ответил я.- Ты за рулем, Люсиль?
- Да,- сказала она.
- Тогда тебе больше десяти - пятнадцати таких коктейлей нельзя.
Она улыбнулась, и мы выпили.
Хозяин ждал у стола, пока я распробую коктейль и выскажу свое мнение.
- Отменный вкус у этого коктейля! - воскликнул я.
Он неохотно удалился.
- Валяй, выкладывай всю подноготную,- потребовала Люсиль.
- Боюсь, что ты мне не поверишь.
- Давай, давай! Не стесняйся. Выкладывай.
Я вынул из бумажника визитную карточку и протянул ей.
Она прочла вслух: "Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования".
- Успокойся,- сказал я, когда она сделала попытку встать из-за стола.Все произошло совершенно случайно.
- Что все?
- Все с самого начала. Сегодня ведь суббота, выходной день. А я не женат, поэтому и зашел сюда пообедать. А перед обедом решил почитать газету, меня интересуют скачки. А работа у меня обыкновенная. В ней нет ничего романтического. И тебя я никогда раньше не видел. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из наших клиентов был с тобой знаком. Поэтому не бойся. Никто мне не платит, чтоб я следил за тобой. Тебе нужен был кавалер, и ты его подцепила. А им оказался сыщик.
Здесь уж моей вины нет. Я на тебя даже не смотрел.
- Смотрел. На мои ноги.
- Ну а кто не стал бы?
- Кул, это кто?
- Берта Кул,- сказал я.
- Женщина? - спросила она.
- Совершенно верно.
- О! - воскликнула она, удивленно приподняв брови.- Вы... между вами...
- Нет,- объяснил я.- Берта Кул - женщина средних лет, весит 165 фунтов, у нее широкая улыбка, бульдожья челюсть, крошечные, блестящие жадные глазки, и с ней так же трудно и опасно иметь дело, как с мотком колючей проволоки.
К тому времени, когда я появился на горизонте, она владела сыскной конторой вот уже несколько лет.
Я получил юридическое образование и был готов на любую работу, поэтому она и наняла меня и просто замучила этой работой. Ну а потом я стал совладельцем фирмы.
- А какую работу вам приходится делать?
- Берта Кул,- ответил я,- занимается разводами, автокатастрофами и еще кучей мелких дел, которыми большинство агентств не станет заниматься. Я даже не могу точно описать, чем мы занимаемся. Вообще-то я часто жертвую принципами ради дела, и поэтому нам везет.
- Ты хочешь сказать, что просто делаешь деньги?
- Да. Но это только часть дела. Мы еще и отлично стреляем.
- А в каких случаях?
- В разных.
- Гнусный сыщик,- сказала она.
- Жаль, что ты не знакома с Бертой Кул. У вас много общего.
- Много общего?! - Она возмутилась.- Широкая улыбка, бульдожья челюсть.
- Я имею в виду образ мыслей, особенно когда дело касается суждений о моей профессиональной пригодности.
Ты считаешь, что меня интересует эта рыжая с серыми глазами?
- Да.
Она презрительно засмеялась.
- Ну тогда давай уйдем из этого притона. Я и войти сюда хотела только потому, что меня не пускали. Если хочешь знать, у меня сердечная рана. Я хотела залить ее вином. Человек, в которого я влюбилась, оказался подонком. Конечно, у меня есть другой парень, я могла бы прийти с ним сюда и нагрузиться как следует. Но я его держу про запас и не хочу, чтобы он знал об этом. Через несколько недель, когда я отойду от всего этого, я хочу дать ему шанс... Я говорю глупости, да?.. И вкус их так же горек, как вкус куриной печенки, приготовленной плохим поваром, неосторожно разрезавшим желчный пузырь. Беда с вами, сыщиками, в том, что вам чудится покойник за каждым фонарным столбом. Когда я поняла, что мне придется искать кавалера, я подумала, что ты подойдешь для этой роли - у тебя вполне приличный вид. Теперь же ты меня раздражаешь.
- Итак, ты решила надрызгаться в гордом одиночестве?
- Чертовски верно сказано. Что же до тебя, то я...
Нет, погоди-ка. Я передумала... Пожалуй, мне придется соблазнить тебя, чтобы загладить свою грубость. Да и вряд ли мне удастся нализаться без кавалера. Я... Ну ладно... Давай сматываться отсюда.
Мы встали из-за стола и направились к двери.
- Все в порядке? - спросил хозяин бара учтиво.
- Замечательно,- заверил я его.- Никогда в жизни я не ел таких вкусных оливок.
- Всякий раз, как вам захочется оливок, приходите, милости просим,ответил он.
- Ждите. Я вас, возможно, удивлю,- сказал я.
Мы миновали стол, за которым коммивояжер беседовал с рыжеволосой женщиной. Люсиль не выказала никакого интереса. Женщина тоже окинула ее равнодушным взглядом и неожиданно пристально посмотрела на меня. Ее спутник продолжал говорить о чем-то очень серьезно и не обратил на нас никакого внимания.
Уже на улице я сказал:
- Ну, Люсиль, прощай. Желаю тебе хорошо провести время.
Она внезапно предложила:
- Давай поедем в одно местечко, где можно выпить по-настоящему. У меня во рту так гадко, как будто я помоев напилась.
Я колебался.
Она притронулась к моей руке.
- Сегодня мне нельзя отказывать, понимаешь?
- А ты расскажешь мне о твоей несчастной любви?
- Во всех подробностях,- пообещала она,- ничего не утаю. Обещаю, что буду развлекать тебя, как Шахерезада развлекала своего повелителя. Я, конечно, была не права. Взбесилась, обозвала тебя вшивым сыщиком. Теперь твоя профессиональная гордость уязвлена, я понимаю. Но мне без тебя не обойтись. Если ты сейчас уйдешь, то еще неизвестно, повезет ли мне со следующим кавалером. Ведь он может быть ужасен.
А ты славный. И только твои детективные способности издают скверный душок. Итак, я расскажу тебе о своей несчастной любви, о своем разбитом сердце...
Кстати, что ты предпочитаешь: пикантные подробности или психологические мотивы?
- Психологические мотивы,- сказал я.
- Боже мой, как ты изменился,- воскликнула она.
- Ничего подобного. Это ты изменилась. Это обыкновенное развлечение, запомни. Я собирался в кино, но с тобой, я вижу, веселее.
- Ну да. Романтичнее. Я-то ведь не стану, в отличие от киношников, сдавать сценарий в сценарный отдел.
Мы прошли, наверно, полтора квартала, пока не нашли другой бар. Здесь в коктейль добавляли ликер.
Люсиль очень старалась, сочиняя историю трагической любви. Правда, детали кое-где не состыковывались, но главное я понял - уж если она на что-то решилась, то идет до конца.
Она была очень хороша... глаза, фигура... После второго коктейля я понял, что она что-то замышляет.
Мы заказали обед. Люсиль захотелось еще коктейлей. А потом и виски с содовой.
Потом она вышла в дамскую комнату, и я заметил, что по дороге она сунула официанту записку.
Я подозвал его к столу.
- Чего хотела девушка? - спросил я.
- Ничего,- сказал он с невинным видом.
- Она дала тебе пять долларов,- сказал я,- за что?
Он кашлянул виновато.
Я показал ему десятидолларовую бумажку.
Он ухмыльнулся и сказал:
- Она просила подавать ей пиво вместо виски всякий раз, как она будет его заказывать.
Я отдал ему ассигнацию и сказал:
- Удвой.
- Вы хотите сказать, что и вам подавать пиво вместо виски? Я правильно вас понял?
- Да.
- Но цены-то будут как за виски c содовой,- предупредил он.
- Конечно,- подтвердил я.
Мы пообедали и выпили пива. Она выпила свою порцию и притворилась опьяневшей, наблюдая за мной, как ястреб за добычей, когда я не смотрел на нее.
Я тоже выпил свое пиво и тоже прикинулся пьяным, наблюдая за ней в те минуты, когда она отворачивалась.
Была суббота. И хотя выпивка стоила дороже, чем билет в кино, зато сценарий не надо было редактировать, как остроумно заметила Люсиль. Я напряженно ожидал продолжения игры.
Когда началось представление, она отправилась в дамскую комнату, но не прямиком, а как-то в обход, делая большой крюк, и выскользнула незаметно. Ее не было целых двадцать минут.
- Скучал без меня? - спросила она, когда вернулась.- А меня стошнило. Со мной всегда так, если я слишком быстро пью.
- Конечно же я скучал,- заверил я ее.- Но здесь показывали стриптиз... очень красивая девушка... И это меня несколько утешило.
- О, так тебе нравятся такие номера, когда раздеваются и дразнят?
- Да.
- А что больше, когда раздеваются или когда дразнят?
- Когда дразнят. Но мне бы не хотелось, чтобы меня дразнили, если при этом не раздеваются.
- А я думаю, что ты смог бы вынести раздевание, если бы тебя при этом не дразнили.
Я помолчал.
- Честно говоря, я не очень-то задумывался над этим вопросом.
- Тебе пришлось бы, если бы ты был женщиной.
Давай выпьем еще горячительного, а то я что-то трезвею. Теперь я уж не буду так спешить.
