Мы вышли из тачки, и подруга стала уговаривать меня подняться к ней.
– Нет, я лучше поеду домой, – сказала я и подошла к своему «Мини-Куперу».
– Как знаешь. – Нечаева махнула мне рукой. – Пока!
Я села в свою машину, которую мне пришлось оставить здесь, ведь мы собирались с Алиной побаловать себя в баре клуба коктейлями. А я за руль в нетрезвом виде не сажусь. Случилось так, что мы успели заказать фирменный коктейль «Леди Домино», а вот попробовать его не успели. У барной стойки нарисовались те самые непрезентабельные мужчины среднего возраста и начали знакомство с самой что ни на есть хамской выходки. Они попросту отобрали у нас бокалы, выбросили трубочки и стали жадными глотками пить наши напитки.
– Интересный вкус, но я люблю что-нибудь покрепче, – сказал тот, что уселся рядом со мной. – Мила, давай я закажу нам две водки.
– Я тебе не Мила, – парировала я и попыталась высвободиться из его объятий.
– А для меня все бабы Милы, – прошептал он мне на ухо и истерически загоготал.
Подобный диалог происходил и у Алины с тем, кто обхаживал ее. Внешне он был посимпатичнее моего «кавалера», но его лексикон сильно настораживал. Бармен понял, что мы попали в переплет, и стал отвлекать разговором наших назойливых кавалеров, давая нам возможность уйти. Лучше бы он сразу вызвал охрану, чтобы та выдворила наглецов вон! Нам, конечно, удалось сбежать от них, но вскоре эти нахалы нашли нас на танцполе...
Подъезжая к мосту, я заметила ту же женщину с ребенком. Она явно двигалась не в сторону детской больницы. А куда? Может, таксист был прав? Она действительно поссорилась с мужем, взяла дочку и отправилась посреди ночи к маме. Я ехала на самой медленной скорости и поглядывала на ночную путницу в зеркало заднего вида. Прижимая к себе худенькую девочку лет двух или трех, она медленно шла по мосту. Потом остановилась. Наверное, ей тяжело было долго нести на руках спящего ребенка. Я проехала вперед еще с полкилометра, потом меня что-то изнутри кольнуло, я резко развернулась и поехала обратно. Женщина стояла у парапета почти на середине моста. Мне показалось, что она собралась бросить малышку вниз, но приближающийся звук шин моего авто ее остановил. Она посмотрела в сторону «Мини-Купера», прижала к себе девочку и отпрянула от парапета. Пренебрегая правилами дорожного движения, я остановилась на мосту рядом с этой странной женщиной. Сначала она никак не отреагировала на мое присутствие, просто стояла и смотрела прямо перед собой, а потом медленно пошла вперед, прислонилась к парапету и подалась телом вперед. Я должна была срочно что-то предпринять.
– Простите, а можно я буду первой? – открыв окно, я крикнула первое, что пришло в голову. Мой вопрос должен был ее как-то отвлечь, и он сделал это.
Женщина резко оглянулась, и я увидела в свете уличного фонаря ее неестественно бледное лицо под копной растрепанных темных волос.
– В каком смысле? – уточнила она.
– Ну вы же вниз прыгать собираетесь, не так ли? – совершенно будничным голосом спросила я, выходя из машины и медленно приближаясь к самоубийце. – Место здесь удачное. Речка хоть и неширокая, зато глубокая и быстрая. Я вот тоже подумываю об этом. Все так достали! Так вы меня пропустите? Боюсь передумать.
– Я... то есть вы, – заблеяла женщина, – не знаю, но вы это...
Руки у нее вдруг ослабли, и спящая девочка стала соскальзывать по ее телу вниз. Хорошо, что я успела ее подхватить, иначе малышка шмякнулась бы на асфальт. Я прижала девчушку к себе, она даже не проснулась.
– Как ее зовут? – уточнила я, полагая, что эта особа могла украсть чужого ребенка.
– Соня, – не раздумывая, ответила молодая женщина и протянула к ней руки. Вероятно, в ней проснулся материнский инстинкт. – Отдайте мою дочь!
– Зачем? – уточнила я. – Вы ведь, кажется, собирались от нее избавиться?
– Я не собиралась, – возразила женщина и стала отнимать у меня девочку. – Вам показалось.
Я стала пятиться назад, подальше от парапета и поближе к своей машине. Чокнутая мамаша отчаянно вырывала девочку у меня из рук, а я с маниакальным упорством прижимала ее к себе. Мы боролись за малышку, которая при этом спала безмятежным сном. Сил у меня оказалось больше, женщина отступила, прислонилась к фонарному столбу и разрыдалась от бессилия.
– Ну зачем ты вмешалась? Зачем? – язык ее вдруг снова осмелел, и она набросилась на меня с упреками. Я поняла, что ее материнский инстинкт все еще спит. – Тебе что за дело до нас? Я все обдумала, все решила... Жизнь – это короткий кошмарный сон, а смерть, она всегда рядом. Надо только сделать шаг в ее сторону...
– Ну ладно, сама жить не хочешь. А ребенок-то тут при чем?
– Не твое дело! Мы к ее папе собрались. – Женщина воздела глаза к черному безлунному небу.
– А где он?
– Он далеко-далеко отсюда, на том свете, – ответила женщина и протянула руки к девочке. – Отдай мне Соню. Умоляю тебя, отдай.
– Не отдам. Если тебе девочка не нужна, я заберу ее себе. – Едва я сказала это, как мне в глаза ударил свет приближающихся фар.
Я невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела милицейскую машину. Разумеется, я знала, что стоянка на мосту категорически запрещена, и мне светил немаленький штраф за нарушение правил дорожного движения. Но я не жалела о содеянном, потому что спасала жизнь, точнее, две жизни – маленькой девочки и ее сумасшедшей мамаши.
Бело-синяя «семерка» остановилась рядом с моим «Мини-Купером». Иначе и быть не могло.
– Я им сейчас скажу, что ты украла у меня ребенка, – тут же нашлась незнакомка. В ее словах был откровенный вызов.
«Ну вот, теперь мне еще и киднеппинг припишут», – подумала я с горькой иронией.
– Лейтенант Кривцов, – представился милиционер. – Что здесь происходит?
Его звучный голос пробудил малышку, она открыла глаза, посмотрела сначала на меня, потом на дяденьку милиционера и заплакала. Ее мамаша тут же подлетела ко мне и выхватила свою дочь.
– Ничего особенного, товарищ лейтенант, здесь не происходит. Просто Сонечку в машине укачало, вот, пришлось остановиться. Я понимаю, что здесь нельзя, но я готова заплатить штраф, – сказала я и только после этого прочитала, что на машине написано «Дежурная часть Первомайского ОВД». Стало быть, передо мной стоял не дэпээсник.
– Укачало, говорите?
– Да, – подтвердила мамаша. – Моя дочка совсем не может в машине ездить, ее сразу тошнить начинает.
– А куда же вы ночью ехали? – осведомился лейтенант.
– Домой, – твердо ответила я.
– Откуда? – вполне логично поинтересовался Кривцов.
– Из больницы, – тут же нашлась я. – У Сони было подозрение на аппендицит.
– А документы у вас имеются?
– Конечно! – Я шагнула к «Мини-Куперу» за документами, но показать их не успела.
В милицейской машине сработала рация, и коллеги позвали лейтенанта.
– Ладно, я думаю, что у вас с документами все в порядке. У нас срочный вызов. Я рекомендую вам побыстрее сесть в машину и отъехать отсюда. На мосту остановка запрещена, – с этими словами лейтенант сел в свою «семерку».
– Садитесь ко мне, – предложила я незнакомке, доверительно улыбнувшись, но та отрицательно замотала головой, не произнося вслух ни слова. Вероятно, комок отчаяния перекрыл ее дыхание. Она выглядела незащищенной, ранимой и в то же время самоуверенной и безжалостной к своей дочери. Я чувствовала, что надо отвлечь ее от крамольных мыслей разговором: – Ну что вы боитесь? Я не страшнее той бездны, что внизу. Может, мы вместе что-нибудь придумаем? Отчаявшиеся женщины должны помогать друг другу.
– А я и не боюсь, просто мне ехать некуда.
– Значит, покатаемся по городу. Мне тоже ехать некуда. Вот такое вот совпадение.
– Мамочка, я замерзла, – пролепетала вдруг девочка, не открывая глаз.
Женщина с жалостью посмотрела на своего ребенка и села в машину. Я подумала, что еще не все потеряно: ее желание покончить жизнь самоубийством и прихватить с собой дочь может отступить навсегда. Мне очень хотелось знать, что довело эту особу до такого отчаянного шага, но я не спешила с вопросами. Боялась ее спугнуть. Я просто ездила по городу. Сонечка сопела на заднем сиденье, а незнакомка то и дело охала. Вдруг она заговорила:
– Я не знаю, что ты себе понапридумывала. Мы просто гуляли, Сонечка заснула, мне пришлось взять ее на руки. Я устала и остановилась на мосту передохнуть...
– Конечно, так все и было, – закивала я.
– Не веришь?
– Верю, – сказала я, а женщина расплакалась.
Эти слезы выдавали, что себя обмануть ей не удалось. Она тихонько оплакивала свои нереализованные планы и все время оглядывалась назад, на дочь. Сонечка ворочалась, но больше не просыпалась.
– Все потеряно, все, – наконец, пролепетала женщина.
– Если все потеряно, то где? – С моего языка совершенно не к месту слетела любимая фраза моей подруги.
– Здесь. Я работала здесь, – сказала незнакомка, когда мы проезжали мимо «Тетта-банка», над входом в который горела сине-красная вывеска. – Меня уволили, и с тех пор я не могу найти постоянную работу.
