— Оптовая фирма «Прима-Д». По продаже сигарет.
Я вытаращилась на нее.
— Как?
— А что тебя это так удивляет?
Вот это подарок преподнесла мне судьба!
— И их главного зовут Василий Николаевич Гарнеев?
— Нет. Главного — Сан Саныч. А Василий — его зам.
— Без разницы, — пробормотала я, рассматривая Светку. Ах, детка, ты и представить себе не можешь, как тесен этот мир!
— А откуда ты их знаешь? — насторожилась она.
— Поехали все-таки ко мне. Дома все и расскажу за стаканчиком джина.
— Как хочешь…
Мы как раз подъехали к моему дому. Я задрала голову, чтобы убедиться: в окнах темно, стало быть, мой внезапный друг отчалил…
Ах да. Надо ведь все по порядку.
* * *
Пашка посмотрел на часы и выругался про себя. Достали его эти доморощенные калигулы…
Стрелка приблизилась к половине десятого. Хорошо, что Светка позвонила и попросила заехать за ней. Она встретила подругу.
Кассирша уже отвалила, он остался в офисе один, не считая пьяных начальников, двух охранников и этой дивы из борделя. В кабинете боссов царила тишина. Когда Пашка постучал, глухой голос отозвался:
— Что надо?
— Данные. В Москву.
За дверью помолчали, и опять тот же голос, — интересно, кто это из них упился до полной неузнаваемости? — произнес:
— Пошел домой!
От злости Пашка покраснел. Да уж, окажись на его месте Светка, она бы тут все в щепки разнесла!
Пашка как человек мирный сглотнул обиду. Черт с ними, наверное, девица обслуживает их по высшему классу…
Он развернулся и побрел к выходу.
Иванова, Светкина подруга, жила на другом конце города. Добираться до нее — час, не меньше.
На всякий случай Пашка набрал ее номер. Светка сразу схватила трубку.
— Пафнутий! — закричала она. — Ты едешь?
— Да, если ты еще там.
— Ох, здорово! Приезжай скорее, тут тако-о-е!
— Только не напивайся до чертиков, — попросил он.
— Глупый, — фыркнула Светка. — Приедешь, узнаешь все в подробностях.
— Я тебя люблю, — сказал Пашка.
— Я тебя тоже. А твоих начальничков я когда-нибудь убью.
Он кивнул. Он каждый вечер мечтал, что найдется когда-нибудь добряк, который это сделает.
* * *
— Приедет, — сообщила Светка, вешая трубку. — А ты обещала рассказать, зачем он тебе так нужен.
— Сначала пожалуйся на жизнь, — попросила я, втайне надеясь, что из ее жалоб извлеку что-нибудь полезное.
— А чего на нее жаловаться? Сижу, пишу про страстные любови. Сексуальные сцены, правда, совсем не получаются.
— У тебя что, плохо с этим?
— Нормально, — передернула плечами моя подружка. — Просто становится смешно, и я прекращаю.
Она хихикнула, отпивая глоток из бокальчика. Мы были уже достаточно пьяны, чтобы жизненные невзгоды отступили на второй план.
— Обидно только, что это дурацкое общество склонно больше уважать женщин, работающих не головой, а…
Она не договорила, рассматривая потолок с таким вниманием, что я не выдержала:
— Галазова! В моем присутствии можешь называть вещи своими именами!
— Да я все о сексе, — грустно сказала Светка. — Мы с тобой, Танька, шевелили мозгами, зарабатывая наши талеры, а в это время какая-нибудь куда менее красивая и умная дамочка вертит, заметь, совсем не мозгами, а… несколько иным местом. И это их «иное место» меня уже так достало, что я скоро кусаться начну.
— Экая мерзость, — скривилась я. — Представь, какое оно у них, и сплюнь.
Светка посмотрела на меня и захохотала. Смех у нее был заразительный, так что скоро мы обе уже стонали от хохота, забыв свои обиды на общество, которое еще не научилось уважать умных, сильных и самостоятельных женщин.
— Так что жаловаться я не буду, — продолжила, отсмеявшись, моя подруга. — Жаловаться на общество глупо. Ты сама в нем живешь, знаешь, какое оно у нас странноватое. Расскажи лучше, зачем тебе понадобился мой супруг… Кстати, интересно, увижу ли я его сегодня?
— Увидишь, не волнуйся. Ты же мечтала выйти замуж за капитана дальнего плавания. Вот господь и послал тебе такого «капитана». Приходит редко, сразу засыпает… Даже есть не просит.
— Все равно я убью его босса, — мрачно пообещала Светка. — Вот напишу гадкую книгу… — Она сама сморщилась, представив, насколько гадкой будет эта книга. — И там подробно расскажу, как долго его пытают… Еще и смерть мучительную придумаю. Скажем, его оставляют в пустыне, в шубе, умирать от жары.
Она так увлеклась, что я даже испугалась: талант у Светки, безусловно, был, и смерти получались очень правдоподобные. Не приведи господи, услышат те, кто захочет воспользоваться ее рецептами! Я, если честно, и предположить не могла, что в моей подруге с кроткими голубыми глазами сидит такая зверюга!
— И лежит он себе, синенький, никому не нужный… На лысине выжжено клеймо «развратник», а возле рта запеклась кровь… — мечтательно излагала Светка. — Мухи вьются над ним, а белые вонючие червячки копошатся в его внутренностях.
— Светка! — взмолилась я. — Прекрати! Меня же вырвет!
Она воззрилась на меня с искренним удивлением.
— Господи, Танька, тебе его жалко?
Я поспешила заверить ее в обратном, потому как в глазах моей подруги запылал мстительный огонь и я не на шутку перепугалась.
— Да нет. Просто эти твои вонючие белые червячки слишком уж осязаемо получились…
— Это хорошо, — удовлетворенно отозвалась Светка. — Ему понравится. Напишу книжку и подарю ему в красивой упаковке. Пусть насладится сполна, правда, я не уверена, умеет ли он читать?
— Чтение входило в обязательную школьную программу, — успокоила я ее.
— Но ему уже за сорок! Он же, наверное, не помнит! Я вот химию совсем не помню…
Слава богу, разговор о мрачном будущем распутника Василь Николаича перетек в школьные воспоминания, а потом Светка опять затормошила меня, добиваясь, зачем мне нужен ее Пашка.
Я уже поняла, что о темных делах босса своего супруга она ничего не знает, и надеялась только на самого Пашку.
Так как он все не появлялся, я согласилась рассказать Светке странную историю, которая произошла накануне.
— Понимаешь, позавчера я вернулась из Италии.
— Действительно, мрак, — согласилась Светка. — Не представляю, как можно вернуться из приличной страны в родные пампасы и не рехнуться. Я даже поэтому стараюсь не уезжать далеко.
— Естественно, я решила побыть дома одна, даже телефон отключила.
— А я-то гадала, почему он у тебя не отвечает…
— Светка! — закричала я.
— Все, больше не буду… Молчу!
— Так вот, сижу я, ни о чем плохом не думаю, адаптируюсь, как вдруг в мою дверь звонят. Я подхожу тихонечко и так, чтобы остаться незамеченной, смотрю в «глазок». Вижу Мельникова собственной персоной!
— О господи! — ужаснулась Светка. — Он опять у тебя выпил все пиво?
— Нет, хуже… Объясни мне: у них там, в уголовке, всегда про всех все знают, да?
— Конечно, — поспешила заверить меня Светка. — А уж Мельников-то тем более! Когда ты ему нужна, он становится экстрасенсом.
— Ладно, Светка! Не нужно умных слов! В общем, я была вынуждена открыть и впустить в свою мирную квартиру не только Мельникова, но и этого…
Я замялась. Как мне назвать мельниковского спутника? Светка терпеливо ждала.
— Этого…
— Мерзавца, — подсказала Светка.
— Нет, — поморщилась я. — Он не совсем мерзавец.
— Прохвоста?
— Тоже нет. Этого наглого типа, который… — Я вздохнула. И тихо призналась: — Который мне так понравился! И которого я так ненавижу!
В тот вечер я сидела перед телевизором и пыталась понять, что хочет выразить какой-то лысый господин от политики. И тут в мою дверь позвонили. С сожалением отставив чашку кофе, я выбралась из уютного кресла и отправилась открывать. Конечно, это был глубоко необдуманный поступок, и я сразу же в нем раскаялась.
На пороге стоял мой приятель, Мельников, с которым мы когда-то вместе начинали трудовую жизнь, но потом разошлись в разные стороны. Из-за его спины выглядывал этот тип. Длинные волосы были собраны у него на затылке и стянуты резинкой. В одном ухе болтались сразу две серьги. Тип был довольно привлекательный внешне, что сразу мне не понравилось. Личные отношения в мои планы не входили, а просто так смотреть на эту обаятельную рожу мне совсем не хотелось.
Увидев меня, тип присвистнул и сказал:
— Однако…
— Однако что? — поинтересовалась я.
— Танюша, как хорошо, что ты приехала! — сказал Мельников таким тоном, что я сразу приуныла. Ничего хорошего этот деловитый и озабоченный тон не предвещал.
Мельников прошел в комнату и уселся в кресло. Его спутник потоптался в передней и жалобно попросил:
— Андрей! Пожалуйста, хотя бы для приличия, представь меня этому очаровательному созданию!
