Ознакомительная версия.
Детективы переглянулись.
– Позвольте сообразить… Он позвонил в третий раз? – смекнул Максимов. – А вы опять не удосужились приобрести АОН. Когда же это знаменательное событие случилось? Вчера, сегодня?
– Дался тебе этот АОН, – фыркнул Вернер. – Наверняка звонили из защищенного места.
– Сегодня позвонил… – Утратив контроль за лицом, Ирина принялась неудержимо бледнеть. – Я подогревала завтрак в микроволновке… Он вежливо поздоровался, напомнил, что завтра мне придется умереть…
– Сколько времени потеряно, дьявол! – сорвался Максимов, врезав ладонью по подлокотнику. Ох уж эти бестолковые железные барышни, на поверку ничем не лучше прочих кисейных. Поздно устанавливать у клиентки определитель номера – придурок больше не позвонит, он свое черное телефонное дело сделал. А любые сыскные мероприятия в оставшиеся часы будут выглядеть клоунадой. – Так чего же вы хотите от агентства, Ирина Владимировна? Вам нужна охрана на завтрашний день?
– Мне нужна… защита, – дрогнул голос клиентки. Из последних сил она пыталась совладать с собой. Но лежащие на коленях руки уже охватывала предательская дрожь.
Екатерина, спохватившись, победила похмельную недвижимость, укоризненно покосилась на Вернера и отправилась к кулеру. Вернер за спиной посетительницы развел руками – не успел.
Выпив воды, Ирина успокоилась.
– Вы поможете мне? – спросила она с неподдельной надеждой у Максимова. – Не надо опекать меня до третьего пришествия, это понятно. Но завтрашний день… Может, парочка последующих…
Не любил Максимов, когда на него смотрят с неподдельной надеждой. Смущаться начинал, и совесть во всех местах чесалась. А ведь ясно написано на входе: «Частное детективное бюро», а не «Фонд бесплатного вспомоществования во всяческих ситуациях».
– Хорошо, – пробормотал он, – мы составим договор. Подойдите к секретарше – она все оформит. И усиленно советуем вам, Ирина Владимировна, завтра посидеть дома. Под защитой, разумеется.
– Не могу, – Ирина обреченно мотнула головой. – Хоть режьте. Завтра шведы приезжают – из Эстер…сунда, это городок такой, вроде нашего Академгородка. Мы целый год готовили эту встречу, из кожи лезли, чтобы заключить договор, и вот теперь, когда выгодная сделка уже в кармане…
– А вы где работаете, простите? – поморщился Максимов.
– Фирма «Бетаком», может, слышали? Развитие информационных технологий, техническая поддержка малого бизнеса…
– Вас некому защитить?
Ирина смутилась:
– Это маленькая фирма… Да и знаете, если честно – не хочу выглядеть посмешищем.
– Дело в принципе хозяйское, – пожал плечами Максимов. – Мы беремся с горячим энтузиазмом вас защищать и тормозить любого, кто проявит к вам нездоровый интерес, но это не значит, что сами вы при этом можете вести себя легкомысленно. Впрочем, вы клиентка, деньги – ваши, и жизнь, кстати, – ваша, вам решать. А что касается оплаты…
– Я согласна на любую сумму, – быстро сказала Ирина.
– Не надо любую, – нахмурился Максимов, – есть конкретный прейскурант. Он у вас за спиной. До конца недели переведете на счет в Сбербанке… Я сейчас вам эту цифирь распечатаю.
Вернер встревоженно вскинул голову:
– До конца недели?
Язык он после этого прикусил, но гадкое слово вырвалось. Воцарилось тягостное молчание. Екатерина выразительно постучала кулачком по симпатичной головке. Лохматов живо нацепил наушники. Максимов с головой зарылся в принтер. Любочка в приемной плавно отжала клавишу и затаила дыхание.
Клиентка испуганно обвела глазами всех присутствующих (за исключением невидимой Любочки) и зябко поежилась.
– Хорошо… я переведу сегодня. Сколько стоит ваш рабочий день?
– Триста, – как-то сипло выдавил Максимов. – Не рублей.
– Еще по-божески, – прошептала, пряча глаза, Екатерина. – А мог и пол-«тонны» срубить, злодей…
…От посетительницы остался тонкий шлейф настоящего «Ж'е Озе» и стул посреди кабинета. Оборвалось напряжение. Олежка Лохматов беспокойно принюхивался, что-то бормоча о роли и значении афродизиака в нашей жизни. Вернер невозмутимо показал на циферблат (день прошел, пора снимать остроту проблемы), приблизился к замаскированному бару и за горлышко выудил початый коньяк.
– Маловато осталось, Константин Андреевич. Почему не следишь за восполняемостью ресурсов?
– Деньги кончились в стабилизационном фонде, – хмыкнула Екатерина.
Придвинулся со стулом Лохматов. Екатерина сполоснула стаканы.
– Любочка, – повысил голос Максимов, – дверь на ключ, ключ в яйцо, у нас важное производственное совещание.
– Да неглупая, соображаю, – фыркнула приемная. – Только быстро давайте, домой пора.
– Счастье-то какое, – прокомментировал принятие первой Вернер. – Плохой ты все-таки человек, Константин Андреевич. Зациклен на производственной дисциплине. С утра по сто грамм – и день промчался бы как радостная новогодняя ночь. Неужели жалко стало?
– И гражданка Шатрова накатала бы телегу в милицию, копию – в мэрию и ближайший наркологический диспансер, – подхватила Екатерина. – Довольствуйся малым, Шурик. Константин Андреевич – золотая личность. Не сусальное, правда, золото – так, намывное, но все-таки. За золото и предлагаю выпить вторую.
Выпили.
– А теперь внимание, – объявил Вернер, вынимая из кармана свернутый листок. Разложил на коленке, разгладил ладонью. – Головы у нас, конечно, светлые, коллеги, но техническая беспомощность нашего агентства просто обескураживает. Константин Андреевич, с тебя три тысячи долларов.
– Всего-то? – пробормотал Максимов. – Чего это у тебя?
– Скидка сорок процентов, заметь. Знакомый на черном рынке угодил под шмон. Залетел на бабки – теперь распродает почти задаром новейшее шпионское имущество. Серьезно, Максимыч, вещички ценные.
– Дай-ка гляну. – Максимов сцапал листок.
– Да ты сам не поймешь. Слушай. Первое. Эндоскоп – работает по типу перископа в подводной лодке. Комплектуется гибким зондом – такой штуковиной, что позволяет видеть из-за угла, через щели, замочные скважины. Темнота не помеха – воспринимает инфракрасное излучение. Второе. Мини-камера – диаметр объектива меньше миллиметра. Втыкается в стену, и все пучком. Подобной штукой, кстати, сняли компромат на генпрокурора, когда он с девками резвился. Третье. Система акустического прослушивания помещения через телефонную сеть. Уехал на Таити отдыхать, а мы тут пьянствуем. Набираешь с Таити наш номер, ждешь, пока прозвучат два гудка, кладешь трубку – включается система. Затем перезваниваешь, набираешь код и слушаешь – в трубке прозвучит все, о чем мы говорим про тебя в твоем кабинете. Четвертое. Регистратор телефонных переговоров. Вроде диктофона со схемой подключения к телефону. Для ревнивых мужей. Прибор автоматически включает запись, когда трубка снята, и останавливает, когда положили. А при прослушивании на дисплее высветится номер, по которому звонили. Очень удобно быть в курсе всех бесед, которые ведет жена в отсутствие мужа. Или наоборот. И пятое – знаменитая «Радионяня». Вообще-то предназначена для наблюдения за ребенком, но в принципе «жучок» универсальный. Разницы никакой.
– Между прочим, Вернер прав, – задумчиво сказала Екатерина. – Жадность, Костик, это твоя натура, но ты подумай. Вернется сторицей.
– Не грузите меня, – поморщился Максимов. – Ладно, давай шпаргалку, потом разберемся. – Сложил листок по сгибам и убрал в ящик стола.
– Смотри, Костик, обрастет культурными слоями, забудется…
– Три дня, командир, решайся, – напомнил Вернер. – А то уйдет товар.
Олежка Лохматов постучал ногтем по стакану.
– Наилучшее дедовское средство! Приложишь стакан к стене – и слушай себе все, что происходит в соседней комнате. Прекрасные резонансные свойства, между прочим. Аккумулирует звуковые колебания голосового диапазона и является упрощенной моделью современного стетоскопа.
– Наливай, – буркнул Вернер.
Беседа потекла веселее. Прошлись недобрым словом по гражданке Шатровой, похихикали. Третий тост за гражданку Кулагину с точки зрения черного юмора был бы уместен, но как-то не решились. Даже Вернер, не особо утруждающийся в выборе слов, предпочел отделаться молчанием. От греха подальше.
Странное дело с этой Ириной Владимировной. Но обсуждать, в сущности, нечего. Всякий бред слышали. Процентов на восемьдесят – глупая шутка. Десять процентов – иные объяснения, еще десять – зловещий, натуральный маньяк, насмотревшийся страшилок и решивший пойти параллельным путем. Но что-то не слышали никогда о таких маньяках. Зачем гадать? Как говаривал композитор Хренников: «Гадать не надо, товарищи, надо лишь дождаться завтрашнего дня».
– Предлагаю не строить фантастических гипотез, время покажет, – объявил Максимов, убирая со стола пустую бутылку. – Все, по хатам, в девять утра милости просим на работу. Часиков в одиннадцать вечера я попробую позвонить Ирине Владимировне, прозондирую, как у нее настроение.
Ознакомительная версия.
