Ознакомительная версия.
— Минут десять тому назад, мадам, — уточнил он.
— Спасибо, — сказала Вал.
Она медленно направилась к тому месту, где лежала оставленная Крисом книга. Села в шезлонг и подняла томик. Раскрыла сумочку, вынула из нее солнечные очки и надела их.
Бесшумно подошедший официант поставил бокал сухого мартини на столик возле Вал. В обязанности обслуживающего персонала этого отеля входило угадывание желаний клиента. Иногда это раздражало, но сейчас Вал нуждалась в спиртном.
— Мистер Барнетт будет пить томатный сок, мадам? — спросил официант.
— Думаю, да, — не глядя на него, ответила Вал. — Он сейчас отошел.
Официант удалился; Вал взяла мартини и принялась потягивать его. Минуту-другую она смотрела на песчаный пляж и море; страх все сильнее сдавливал ее сердце. Она посмотрела на часы. Они показывали четверть первого. До половины первого она не должна ничего предпринимать, решила Вал: в это время она обещала присоединиться к мужу. Если она совершит какие-то шаги и Крис узнает о ее испуге, ему будет причинен большой вред. Доктор предупредил ее — она не должна проявлять недоверие к Крису. Что ж, она наберется терпения.
Она сидела и ждала. Когда раздавался шум подъезжающего автомобиля, Вал замирала и с тревогой глядела на дорогу, которая вела к главным воротам отеля. Люди возвращались на ленч. Швейцар открывал дверцы машин и приветствовал обитателей гостиницы. Белый «мерседес» с откидным верхом не появлялся.
К половине первого она допила мартини. Вал сжимала томик «Оливера Твиста» так сильно, что у нее заболели пальцы.
«Подожду еще десять минут, — сказала она себе, — а потом надо что-то делать… но что?»
К ней снова приблизился официант. Новый бокал сухого мартини одиноко стоял на подносе, холодный и соблазнительный.
— Не угодно ли еще, мадам? — осторожно спросил он.
Она никогда прежде не выпивала более одного мартини до ленча, но сейчас, похоже, официант почувствовал ее состояние. Вал еще раз убедилась в том, что сервис в отеле был отменный.
— О да… спасибо, — сказала Вал.
Официант поставил мартини возле миссис Барнетт и забрал пустой бокал. Затем он степенно удалился.
«Он не приедет, — подумала Вал. — О боже! Что же мне делать? Папа сказал, что вернется только к пяти часам. Если бы я знала, где он сейчас… нет! Я не должна говорить ему. Ни в коем случае! Но к кому мне обратиться за помощью? К доктору Густаву? Да, наверно, следует позвонить ему. Но что он может сделать? Не бросится же он на розыски Криса. Полиция? Они могли бы найти Криса, но тогда неминуема огласка, инцидент попадет в прессу и… о, нет! Второй раз я этого не перенесу».
Она снова поглядела на часы. Без четверти час. Она услышала шум автомобиля. К отелю подкатил «роллс-ройс». Из машины вышла грузная женщина с китайским мопсом на руках; она зашагала по ступенькам, ведущим на веранду.
«Он может появиться в любую минуту, — подумала Вал. — Я не должна терять голову. Я должна доверять ему. Подожду до часу, а уж тогда обязательно что-нибудь предприму».
Когда до часу осталось всего несколько минут, она увидела вышедшего на веранду управляющего отелем Жана Дюлака — высокого, красивого мужчину с безукоризненными манерами и тем утонченным шармом, которым отличаются французы. Он останавливался возле каждого столика, чтобы переброситься парой фраз со своими гостями.
Вал наблюдала за приближающимся к ней Дюлаком. Когда он наконец оказался возле ее столика, стрелки показывали час дня.
— Мадам Барнетт… вы одна? — Он улыбнулся. — Это странно.
Жан замолчал, внимательно изучая ее побелевшее, напряженное лицо.
— Могу ли я быть вам полезен? Чем-то помочь?
— Надеюсь, можете, — неуверенно произнесла Вал. — Пожалуйста, сядьте. Я…
— Нет, мы поступим иначе. Не стоит давать людям повод для сплетни. Пожалуйста, зайдите через несколько минут в мой кабинет.
Он снова улыбнулся Вал.
— Ваши проблемы — мои проблемы. Я постараюсь вам помочь.
Кивнув Вал, он отошел от молодой женщины.
Вал с трудом переждала несколько мучительных минут. Когда люди потянулись в ресторан, она поднялась и, заставив себя двигаться медленно, направилась в кабинет управляющего, который находился за регистрационной стойкой.
Клерк, что-то считавший на калькуляторе, на мгновение оторвался от работы, чтобы поклониться Вал.
— Пожалуйста, проходите, миссис Барнетт, — сказал он. — Месье Дюлак ждет вас.
Она вошла в просторную комнату, окна которой смотрели на залив. В красивом кабинете стояла удобная мягкая мебель, вазы с цветами и маленький письменный стол, за которым сидел Дюлак. Увидев Вал, он встал и подвел ее к креслу.
— Садитесь, — сказал он. — Теперь мы можем обсудить ваши проблемы без свидетелей, мадам. Они связаны с мистером Барнеттом?
Вал села. Ей вдруг захотелось расплакаться, но она взяла себя в руки.
Дюлак подошел к окну, постоял, затем вернулся к столу. Он дал ей время успокоиться.
— Мне самому многое довелось пережить, но в большинстве случаев я находил верный выход из ситуации. Мистер Барнетт уехал, вы беспокоитесь, не случилось ли с ним что-то. Я прав?
— Так вы знаете о моем муже?
— Я знаю кое-что обо всех наших гостях. Иначе как я мог бы помогать им?
— Он исчез. Я волнуюсь. Он отсутствует чуть больше часа.
Дюлак покачал головой.
— Это большой срок. Надо обратиться в полицию.
Вал вздрогнула; Дюлак поднял руку.
— Вы можете не бояться огласки. Если позволите, я все сделаю сам. Капитан Террелл, начальник полиции, — мой хороший друг. Он все поймет; он предпримет необходимые шаги и будет действовать исключительно тактично. Будьте уверены, он найдет мистера Барнетта, и никто не узнает об этом происшествии. Я вам это обещаю.
Вал сделала глубокий вдох.
— Спасибо. Да, конечно… Я полагаюсь на вас. Я вам очень признательна.
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал Дюлак вставая. — А сейчас я советую вам пройти в ваш номер. Я пошлю к вам официанта с ленчем.
Он улыбнулся, заметив, что Вал собирается возразить.
— Что-нибудь легкое, мадам, вы должны подкрепиться.
Он проводил ее до двери.
— Через полчаса капитан Террелл будет у вас.
У капитана Террелла, атлетически сложенного русоволосого человека, было мужественное лицо с тяжелым, выступающим вперед подбородком и глазами стального цвета. Подчиненные любили его; он внушал страх многочисленным преступникам, орудовавшим в Большом Майами.
Он сидел в кресле, которое казалось слишком маленьким для столь крупного мужчины. Террелл задумчиво смотрел на расположившуюся напротив него Вал. Она стиснула свои лежащие на коленях руки.
— Дюлак рассказал мне о вашей проблеме, миссис Барнетт, — сказал шеф полиции.
В его обычно строгом голосе сейчас звучали мягкие ноты.
— Я уже передал моим подчиненным словесный портрет вашего мужа и данные о его машине. Уверен, не позднее чем через час кто-нибудь из них найдет его. Вам не стоит тревожиться.
Вал сказала:
— Спасибо… но газеты…
— Не волнуйтесь об этом. Я умею обращаться с репортерами, — сказал Террелл. — Дюлак сообщил мне, что ваш муж не совсем здоров. Он не стал вдаваться в детали. Вы не могли бы рассказать о нем подробнее?
— Если вы считаете это необходимым… да, — отозвалась Вал.
— Что с ним?
— Два года тому назад он попал в автокатастрофу и получил черепно-мозговую травму. Он пролежал без сознания более пяти месяцев. До несчастья он отличался незаурядными способностями. Он работал у моего отца. Выйдя из комы, он, как говорит мой отец, превратился в зомби.
Вал замолчала, посмотрела в окно, пытаясь сдержать слезы.
— Он долго находился в лечебнице. Ничто ему не помогало. Физически он здоров, но потерял интерес ко всему… включая меня. Он провел в санатории восемнадцать месяцев. Состояние его за этот период не изменилось. Я решила забрать его оттуда вопреки желанию отца; я надеялась, что в нормальных условиях он быстрее поправится. Доктора согласились. Я привезла его сюда. Мы прожили тут неделю, и он действительно стал выздоравливать.
— В чем это проявлялось? — спросил Террелл.
— У него начал пробуждаться интерес к некоторым вещам. До приезда в Спэниш Бей он сидел, уставившись в пространство, много часов подряд. Здесь он начал читать «Оливера Твиста». Попросил меня достать ему собрание сочинений Диккенса. Решил прочитать его целиком. Начал интересоваться людьми, говорить о них со мной.
— Он стал проявлять интерес к вам?
Вал беспомощно развела руками.
— Нет.
— Насколько мне известно, он обращался к доктору Густаву, — помолчав, произнес Террелл. — Почему он это сделал?
— Два года он находился в руках врачей. Он потерял веру в себя. Ему было необходимо знать, что доктор где-то рядом.
Ознакомительная версия.
