— Да, наверное, это было щекочущее нервы ощущение. Вы знали, что в вашей машине труп и вам рано или поздно придется как-то разруливать эту ситуацию?
— Вот именно! Но обращение в милицию снова отложилось на потом. Сразу после спектакля был фуршет в театральном буфете. Я, конечно, заранее знала об этом и хотела незаметно улизнуть, но меня буквально силой задержали. Знаете, Татьяна, в этой пьесе у меня была первая серьезная роль, не самая главная, но и не эпизодическая. Я так ждала этой премьеры… Фуршет для меня тоже очень много значил. Я подумала, что на улице холодно, поэтому труп быстро не станет разлагаться и можно немного повременить с тем, чтобы обратиться в милицию. Вы, наверное, считаете меня циничной и бездушной? Сознание того, что я совершаю что-то противозаконное, сильно тяготило меня, но иного выхода у меня не было. Татьяна, а как бы вы поступили на моем месте? — Клиентка вперилась в меня немигающим взглядом.
— Я понимаю, что срывать премьеру было смерти подобно, во всяком случае, из театра вас могли бы и попросить после этого. Но как вы не испугались ехать на машине с таким опасным грузом? Вдруг вас остановили бы гаишники и, не дай бог, стали бы делать досмотр автомобиля? Увы, такое иногда случается. — Глаза Катины округлились, и я подумала, что она, вероятно, садясь за руль, даже не подозревала, что ей грозит такая опасность. — Я бы на вашем месте, пожалуй, оставила бы тачку на месте и отправилась в театр на такси или на общественном транспорте, а уже потом обратилась бы в милицию. А вы, Катя, действовали очень неосмотрительно.
— Возможно, вы правы. Но я была так ошарашена произошедшим, что все предусмотреть не могла. Когда страх немного отпустил меня, я прикинула несколько вариантов, и этот выход показался мне самым лучшим. Я имею в виду — поставить машину на стоянку, чтобы никто к ней не прикасался. В голове было только одно — в театр опаздывать нельзя, вот я и села за руль, но ехала очень аккуратно, скорость не превышала, никого не обгоняла, у светофоров и пешеходных переходов останавливалась. Знаете, мое сердце стучало, как перегретый мотор, но я постаралась справиться с этим волнением.
«И это называется, что она ничего не соображала! — усмехнулась я про себя. — Интересненькое дельце! А, может быть, Катенька все-таки лапшу на уши мне вешает? Она ведь, оказывается, актриса! Ей не составит особого труда разыграть этот панический страх и растерянность. Впрочем, если она сейчас играет, то очень бездарно. Ее рассказ слишком уж напыщенный. Ладно, послушаю дальше». Я достала из кармана пачку сигарет и предложила Кате закурить.
— Спасибо, я не курю. Выпить могу, а к сигаретам равнодушна, тем более от курения голос портится, а для моей профессии это почти катастрофа. Ой, простите, наверное, это происходит не со всеми. Вот на вас курение никак не повлияло. Так, на чем же я остановилась?
— Вы сказали, что поехали на машине в театр, намереваясь позвонить в милицию после спектакля.
— Да, да, так я и собиралась поступить. Но на фуршете, сами понимаете, я выпила, поэтому после него обратиться в милицию не могла, ведь идти на стоянку в таком состоянии было глупо. Я никогда пьяной не сажусь за руль, поэтому мне показалось, что логичнее всего сделать это утром.
— Что — это?
— Прийти за машиной, отъехать куда-нибудь со стоянки, потом открыть багажник, удивиться и вызвать милицию. Так я и собиралась поступить. Знаете, я шла сегодня на стоянку с надеждой, что произойдет чудо, что труп исчезнет из багажника так же неожиданно, как и появился там. Пришла, но уже с улицы заметила, через сетку-рабицу, что моей «шестерки» нет. Покойник исчез вместе с машиной, но это меня не обрадовало, а, наоборот, напугало. Я не знала, что мне делать дальше. Угон стал очередным ударом. Я бродила по улицам в поисках нужного решения, а потом меня осенило: надо обратиться к частному детективу.
— Подождите, Катя, так вы не спрашивали у охранника, где ваш автомобиль, кто его забрал?
— Нет, я очень испугалась и решила не обращать на себя внимания.
— Может, «шестерку» забрал кто-то из ваших близких?
— Это исключено. Ключи есть только у моей мамы, но она ведь не знала, что моя машина находится именно на той стоянке! К тому же я видела ее в зале, а после спектакля мы обмолвились несколькими словами. Мама ничего не говорила о том, что ей нужна моя «шестерка». Сегодня я на всякий случай позвонила мамочке, правда, ничего не стала объяснять, но между делом выяснила, что ее «Пежо» на ходу. Я сначала подумала, что кто-то заявил в милицию насчет трупа, а потом предположила, что «шестерку» угнал тот, кто положил туда труп. Что он задумал, мне неизвестно. Конечно, мне надо было сразу обратиться в милицию, а теперь это невозможно. Мне там не поверят, и вы, наверное, тоже не верите. — Клиентка сделала кислую мину, мне показалось, что она снова вот-вот заплачет.
— Катя, все, что вы говорите, не вызывает у меня никаких сомнений, — заверила я артистку, чтобы предотвратить очередной поток ее слез, хотя мои слова были правдой лишь отчасти. Сюжет Катиного рассказа казался мне далеким от реальности, похожим на детектив в духе зарубежных классиков этого жанра. Впрочем, в жизни порой встречаются и надуманные острые сюжеты. Я решила пока не уничижать клиентку своими подозрениями, поэтому предупредила: — Я сейчас буду задавать вам много вопросов, но вовсе не потому, что не верю вам. Просто для того, чтобы начать расследование, мне надо знать буквально все детали. Понимаете?
Катерина вместо ответа кивнула. Она была согласна удовлетворять мое профессиональное любопытство.
— Вы на все сто процентов уверены, что это был труп человека, а не живой человек и не кукла?
— Кукла? — удивилась актриса. — Зачем подсовывать мне куклу?
— Ради розыгрыша.
— Я уверена, что там был мертвец, — твердым голосом сказала Катерина. — Мне запомнились его голубые-голубые глаза и примерно трехдневная небритость на лице.
— Значит, это был труп мужчины. Вы с ним были знакомы при его жизни или по крайней мере видели его когда-нибудь раньше, возможно, мимоходом?
— Нет, никогда не видела.
— Это был молодой мужчина, средних лет или старый?
— Трудно сказать, — Катя немного подумала, затем сказала: — Думаю, что тридцать ему уже было. Скорее даже около тридцати пяти.
— Вы видели кровь?
— Нет, крови, кажется, не было видно, труп был во что-то завернут, в одеяло или коврик, я точно не помню. На виду была только его голова. Знаете, у него были темные волнистые волосы средней длины, до плеч. Они прикрывали уши. Мне почему-то кажется, что этот человек при жизни не был бедным. Я не могу точно объяснить, на чем основано мое мнение, но я почти уверена, что это не бомж. Знаете, Татьяна, у него был приоткрыт рот, и я запомнила его зубы. — Катя неестественно оскалилась, обнажая свои ровные крупные зубы. — Да, именно зубы позволили мне сделать такой вывод.
— Они были золотыми?
— Нет, они были белыми-белыми, как в рекламе зубной пасты.
— Ясно, вот видите, вы успокоились и много сведений, полезных для расследования, вспомнили. А теперь давайте подумаем, когда покойник мог попасть в вашу машину. Вы ведь, наверное, уже задавались этим вопросом?
— Да. Времени, чтобы его туда подложить, было много, но я думаю, что это сделали позапрошлой ночью.
— Почему именно ночью?
— Ночью свидетелей нет, все спят.
— Это еще не факт. Когда вы в предпоследний раз заглядывали в багажник?
— Позавчера вечером, там его не было. Перед тем как поехать из театра домой, я достала из багажника щетку, смела снег и потом села за руль. По дороге я нигде не останавливалась и не выходила из машины до самого дома. На ночь я всегда оставляю машину во дворе, так многие делают. У нас двор замкнутый, въезд через железные ворота арки, они закрываются на замок.
— В котором часу вы приехали домой?
— Около девяти вечера, сразу после спектакля. У меня была эпизодическая роль в первом акте.
— Значит, теоретически труп мог появиться в вашей машине в промежуток с двадцати одного часа до пятнадцати тридцати следующего дня. — Я стала рассуждать вслух. — Да, наверное, вы, Катя, правы, скорее всего, его загрузили туда глубокой ночью. Часика в три-четыре, когда в доме уже не осталось горящих окон. А скажите-ка мне, у кого-нибудь из жильцов вашего дома есть такая же или похожая модель, словом, классические «Жигули»? Кстати, вы не уточнили, какого цвета ваша «шестерка».
— Красного. Вы думаете, мою машину перепутали с другой?
— Я не исключаю такой возможности.
— «Шестерки» и «семерки» есть, но только не красные. Хотя ночью под снегом цвета не различишь.
— Вы всегда оставляете свое авто на одном и том же месте?
— Да.
— И позавчера ваша «шестерка» стояла там же? — уточнила я, и Катя утвердительно кивнула головой. — А в непосредственной близости были другие «Жигули»?
