скорее всего поссорился с кем-то… Но вообще Дробышев был не из склочных. Может, по бизнесу что-то с кем-то не поделил.
— Выводы пока делать рано, — произнес сотрудник следственного комитета. — Я бы хотел подъехать к вам и узнать, какие у него были отношения с соседями. С кем он общался близко, может, что-то кому-то рассказывал о своих проблемах, о поступающих в его адрес угрозах. Если вы заняты сегодня, то постарайтесь отложить все другие встречи.
— Подъезжайте, — сказал Николай, — сегодня я весь день буду в поселке. Приемные часы у меня только завтра.
— Но тогда и вы поговорите с людьми: всех ведь мне одному все равно не обойти. А вы лучше других знаете, к кому и как можно обратиться. Прямо сейчас и начните.
Диденко шел вдоль дороги, склонившись от встречного ветра, швыряющего ему в лицо пригоршни снега. Немецкая овчарка, которую он вел на поводке, также жмурилась и прятала голову за ногу хозяина. Юрий Юрьевич уворачивался не только от снега: он увидел подъезжающую к нему полицейскую «Ниву» и, вероятно, хотел уклониться от встречи. Францев остановил машину и вышел.
— Доброе утро, — произнес Николай, — у вас найдется полчаса для беседы?
— Если хотите беседовать, то вызывайте повесткой. Но мне нечего вам сказать и желания беседовать тоже нет. Все уже обговорено и с вами и вашими коллегами. Вы обвинили невинного человека в особо опасном преступлении, которого она не совершала. Теперь моя жена по вашей милости четвертый месяц находится в вонючем следственном изоляторе. А у нее хронические заболевания, между прочим.
— Была бы невиновна, — возразил участковый, — ее бы там не держали.
— А были бы доказательства вины, ее посадили бы сразу. А сейчас неизвестно даже, когда суд. Мы с адвокатом прошение подаем, чтобы ей изменили меру пресечения… Она же очень страдает там. И все это из-за вас с вашим московским дружком. С чего вдруг вам утверждать, что она кого-то убила?
Подобная наглость так поразила Францева, что он даже за голову схватился.
— Вы серьезно? Она же на меня с ножом бросилась. А потом на ней два только доказанных убийства.
— А вы в курсе, что там расследование проводилось с обвинительным уклоном? — перешел в наступление Диденко. — Наташа даже понятия не имела, что ее в чем-то подозревали.
— Потому что сбежала, сменила фамилию и имя.
— А про срок исковой давности вам что-нибудь известно? С момента того преступления, которое она даже не совершала, прошло больше пятнадцати лет, так что можете забыть о ее вине, которой и так не было. А то, что вы сейчас шьете ей, вообще ни в какие ворота. Подумать только: хрупкая женщина с хроническими заболеваниями и тонкой душевной организацией вдруг напала на полицейского во время исполнения им служебных обязанностей. Какие обязанности ночью в чужой квартире? Причем вы там были не один, а с молоденькой девушкой. Вам не стыдно? Женатый человек!
— А ваша жена с какого перепугу вломилась в чужую дверь и с ножом набросилась на меня?
— Никто на вас не набрасывался! Вы и сами это прекрасно знаете. Моя Наташа заявила еще при задержании, что она поднималась по лестнице и увидела, что дверь одной из квартир приоткрыта, а возле дверей лежит кинжал. Она подняла его и хотела положить внутрь квартиры, не успела даже за ручку двери взяться, как на нее набросились двое здоровенных мужчин: участковый Францев и второй, оказавшийся сотрудником Следственного комитета России, место работы которого в Москве. А что он делал в нашем городке глубокой ночью в квартире, которую снимает, то есть снимала, директор нашего Дома культуры?..
Николай решил не спорить, тем более Диденко специально завел этот разговор, чтобы не общаться по существу.
— И где теперь некая Нина Лосева, которая огульно обвинила мою жену в подготовке покушения на нее? — продолжил Юрий Юрьевич. — Где? Почему не является на допросы и очные ставки?
— Короче! — прервал его монолог участковый. — Все вопросы к следствию. А у меня другая тема. Можете не общаться со мной сейчас, но потом все равно придется явиться по повестке. Иначе привезут под конвоем, тогда еще и штраф заплатите. К тому же будущее вашей жены меня мало волнует. Это суд определит, а у меня ряд вопросов лично к вам по поводу вашего нового соседа.
— Эдика? — удивился Юрий Юрьевич. — А он-то что натворил?
— Так вы собираетесь продолжить беседу?
Диденко покрутил головой, оглядывая окрестности и раздумывая, потом поежился и согласился с неохотой:
— Ладно, но к вам сейчас не поеду, разумеется. Мне еще на работу надо успеть. Давайте, что ли, ко мне зайдем, а то на улице холодно что-то, вроде март сейчас, а продирает так, словно январь.
Францев и не собирался вести беседу, стоя возле своего автомобиля и прикрываясь от снега. Он открыл дверцу «Нивы», и собака тут же пробралась на заднее сиденье, а Диденко расположился на пассажирском, не предполагая, очевидно, что машина тронется с места.
А когда «Нива» поехала, покрутил головой, глядя в окна.
— А мы куда это?
— К вам, Юрий Юрьевич. Вы человек занятой, времени у вас мало. Начнете на работу собираться, а я стану задавать вопросы.
— Так что же все-таки Дробышев натворил? — спросил Юрий Юрьевич.
Участковый промолчал.
— Если я отвечу на все ваши вопросы, это как-то поможет Наташе? — продолжил Диденко.
— Возможно.
«Нива» остановилась у ворот. Мужчины вышли, следом выскочил пес и потянул хозяина к калитке, понимая, что сейчас его будут кормить.
— Очень по Наташе скучает, — вздохнул Юрий Юрьевич, показав на собаку, и добавил: — Мы вместе с ним скучаем.
Николай понимал прекрасно, что Диденко говорит все это не просто так, и грусть у него наигранная. Скорее всего, Юрия Юрьевича разрывает от злости, от ненависти к нему — простому участковому, который задержал его жену и в протоколе указал, что Диденко Наталья набросилась на него с ножом и дважды пыталась ударить его, оставив на его шее царапину от уха до ключицы. А еще наверняка Юрия Юрьевича бесит тот факт, что мент-нищеброд теперь непонятно как стал обладателем особняка в элитном коттеджном поселке.
Они вошли в дом, и сразу хозяин не преминул уколоть незваного гостя:
— Не обращайте внимания, — вздохнул Диденко, — что в доме не прибрано: хозяйка — сами знаете где, а мне недосуг, да и желания особого нет. — И, увидев, как Францев снимает куртку, добавил: — Можете не разуваться, грязи и без вас достаточно.
Это было уже грубо, но участковый стерпел. Да он и не ожидал
