Четверо были силовой поддержкой из СОБРа – с бесшумными автоматами «Вал» на изготовку, в черных комбинезонах, тяжелых бронежилетах, касках и черных масках, закрывающих лица. Собственно, сейчас маски были не нужны, но они придавали устрашающий вид, оказывая психологическое воздействие на противника и снижая вероятность сопротивления. Впрочем, сейчас это тоже было не нужно, просто сказывалась привычка.
Двое других отличались от собровцев: обычные штатские костюмы, легкие пулезащитные жилеты «Кора» под пиджаками, пистолеты – никаких касок и масок, напротив – нелепо выглядящие в лесу шляпы. Знающие люди сразу определили бы в них оперативников – инициаторов операции по захвату. Это были крупные молодые мужчины, лица которых и без масок могли деморализовать любого преступника. Собры называли друг друга по позывным, а инициаторов псевдонимами: один откликался на Терминатора, второй – на Бэтмэна.
– Давай, гони их на нас, – сказал в рацию «первый». – Только стреляйте вверх и залягте, а то друг друга перемочим…
– Принял! – ответил Поповченко.
И почти сразу в отдалении послышались крики и выстрелы.
* * *
– Твою мать, кажется, влипли в блудную! – крикнул Серый – тот, что с лошадиным лицом и в куртке «Минтрансстроя». Он был старшим среди беглецов и, пожалуй, самым опытным. И в ментов начал стрелять он, о чем теперь, увидев вертолет и обнаружив преследование, начал жалеть.
– Окружили! Надо уходить в сторону! На шоссе выйдем, захватим машину! – Он сдвинул предохранитель автомата на автоматический огонь и свернул влево.
Двое других, приготовив пистолеты и настороженно озираясь по сторонам, пошли за ним. Сзади гремели выстрелы и доносились крики, содержания которых было не разобрать. Но вряд ли их приглашали отдохнуть, попариться в баньке, поужинать и заночевать на чистых простынях. Скорей требовали остановиться, бросить оружие и поднять руки, в противном случае грозя жестокой расправой. Впереди, там, где сел вертолет, было тихо. Но это не успокаивало. Одно дело, когда мусора гоняются за тобой на машинах, а совсем другое – когда на вертолете! Тут ясно: против тебя поднялась вся ментовская рать!
Стрельба прекратилась, и крики смолкли, у «мертвецов» даже появилась шальная мысль, что им удалось уйти и в этот раз. Вдруг справа что-то два раза то ли щелкнуло, то ли свистнуло, идущий впереди Серый молча упал, уткнувшись лицом в землю, и больше не двигался.
– Засада!! – заорал Кот и, не целясь, принялся разряжать обойму «ТТ» в направлении странных звуков, будто хотел наудачу поразить неведомого Соловья-разбойника. Но тут что-то ударило его по голове, выбив здравую догадку вместе со всеми остальными мыслями и мозгами. Держащийся последним Финик увидел, как голова подельника разлетелась, словно спелый арбуз, по которому сильно ударили бейсбольной битой. Горячие капли забрызгали ему лицо. Неожиданно для самого себя, он отбросил пистолет в сторону, изо всех сил вытянул вверх руки и истошно завыл:
– Я сдаюся! Сдаюся я!
Но, очевидно, Соловья-разбойника это не интересовало: две тяжелые девятимиллиметровые пули вошли Финику в грудь, разорвали внутренности и вышли через спину, так что на землю он упал уже мертвым. Временная отсрочка у «мертвецов» истекла, метафора стала реальностью, и их черные души стремительно понеслись в ад.
Кусты зашуршали, из них вынырнули «ангелы смерти». «Первый» внимательно осмотрел трупы.
– Попадания правильные. «Второй» и «Четвертый», займитесь оружием!
Двое собров дали по окружающим кустам и деревьям пару очередей из автомата Серого и несколько раз выстрелили из пээма Финика. Пули срезали кустарник и ковыряли стволы деревьев на уровне человеческого роста, создавая впечатление отчаянного сопротивления.
– Хорошо! – сказал «Первый» и поднес рацию ко рту – доложить начальству об успешном завершении операции.
Из кустов выбрались оперативники. «Терминатор» шел скособочившись, одной рукой оттянув простреленную полу пиджака, а второй держась за разодранный защитный жилет на боку, шляпа съехала на затылок… Бэтмэн поддерживал его с другой стороны, у него шляпа, напротив, – была надвинута на глаза.
– Одно ребро точно лопнуло! А может, и два! – цедил Терминатор, перемежая сообщение словами, которые, согласно моральному кодексу сотрудника органов внутренних дел, употреблять категорически запрещено.
– Хорошо, не в шею и не в голову, – Бэтмэн сочувственно кивал головой. – Сильно болит?
– Прилично…
– Бинт нужен? – спросил «первый». – Или промедол?
– Сейчас посмотрим, – Терминатор сбросил пиджак, осторожно снял кевларовый жилет, задрал рубашку. Крови не было. Только вспух красный рубец на боку.
– Вскользь прошло! – сказал Бэтмэн. – Надо тугую повязку наложить, чтобы ребра зафиксировать…
– Повезло, он ведь из «тэтэшника» мочил, мог насквозь, – сказал «первый» и, протянув индпакет, вернулся к текущим делам, а Бэтмэн, перевязав товарища, достал рацию и доложил обстановку своему начальству.
Собры обыскали убитых, развязали их рюкзаки. Они были набиты пачками пятитысячных купюр. На фоне стрельбы, трупов и смертельного риска деньги не выглядели богатством. Единственным богатством в этой обстановке была жизнь. Сейчас это поняли бы и мертвецы, если бы они были способны что-либо понимать.
Пахло лесом. Чистый воздух был насыщен ароматом прелых листьев, свежей зелени, парующей земли. В эти мирные запахи вплеталась горькая гарь сгоревшего пороха и сладковатый оттенок крови. Но запахов бойцы не ощущали. Натянутые нервы требовали расслабления и снятия стресса. Никаких специальных лекарств для этого не придумали, кроме универсального, налитого в походные фляжки. Им и лечились, ожидая прибытия следственно-оперативной группы. Адреналин постепенно разлагался в водке, и парни успокаивались. В принципе, все прошло нормально. Могло быть гораздо хуже.
* * *
Ницца есть Ницца. Голубая вода, яркое ласковое солнце, приятный морской ветерок, белоснежная яхта, оставляющая за кормой вспененный, медленно тающий бурун, похожий на инверсионный след самолета в высоком синем небе. Все это не располагает к серьезным разговорам даже серьезных людей. А мужчины в одинаковых бейсболках «Пол Шарк» и солнцезащитных очках «Труссарди», которые курили сигары, развалившись в шезлонгах на палубе, несомненно, относились к такой категории. Оба крупного телосложения, грузные тела изрядно заплыли жиром, и животы откровенно нависали над одинаковыми синими плавками тоже от Пола Шарка. С первого взгляда было видно, что они относились к хозяевам жизни. Грубые властные лица с жесткими складками вокруг рта выдавали привычку отдавать команды, которые беспрекословно исполняются. Они были похожи друг на друга, как будто вышли из одного инкубатора. Когда-то такими инкубаторами были комсомольские и партийные школы, которые формировали руководителей по единому стандарту. И хотя они канули в прошлое, стандарты, очевидно, остались…
– Я не стал покупать готовую, заказал в Гамбурге на верфи, на свой вкус. Семьдесят футов, океанская, стальной усиленный корпус, – рассказывал до черноты загорелый мужчина с массивной золотой цепью на толстой шее и для убедительности постучал босой ногой по палубе. – Можно вокруг света обойти!
И, спохватившись, пояснил:
– Семьдесят футов, это больше двадцати метров. По классификации считается довольно большой!
– Спасибо, что объяснил, Георгий, – безуспешно пытаясь скрыть сарказм, ответил собеседник. Судя по отсутствию загара, он совсем недавно приехал на Лазурный берег. – Но у Абрамовича-то яхта побольше будет…
Тот глянул внимательно и едва заметно усмехнулся.
– Не обижайся, Витя! Просто у тех, кто занимается яхтингом, свои словечки, – он поднес сигару ко рту, затянулся, выпустил дым кольцами, но морской бриз тут же уничтожил показатель мастерства курильщика. На безымянном пальце блестел и переливался всеми цветами радуги платиновый перстень с крупным бриллиантом. С ним ветерок ничего не мог поделать. Так же, как с часами «Ланге и сын» из белого золота, скромно блестящими на запястье левой руки.
