кидая под ведущие колеса всякую растительную дрянь, что мгновенно переваривалось в, казалось бы, бездонной, жидкой колее. В общем, когда два грязных до пояса индивидуума, вытащили из грязи, заляпанную по самые стекла, машину, ехать к озеру было уже поздно.
Я вынырнул из темного омута, потому что почувствовал, что задыхаюсь. Надо мной склонилось лицо какого-то типа с злыми глазами, я попытался… Я даже не понял, что я попытался сделать, все равно, у меня ничего не получилось, вышло только перевернуться набок, и я оказался лицом в теплой, вонючей воде — она хлынула мне в нос и рот, я с трудом перевернулся, отфыркался и замер на поверхности воды. В голову хлынуло воспоминания, как я, в позе морской звезды, покачиваюсь, лежа на спине. В теплой соленой водичке, сквозь зажмуренные веки пробивается ласковый свет солнышка, на душе царит безмятежность и покой. Я не знаю, сколько я провел времени в током положении, покачиваясь на волнах –наверное, несколько часов, но из состояния нирваны меня грубо вырвали комары, что громко и злобно звеня под ухом, окружили меня, периодически ужасно больно кусая. Я открыл глаза и завертел головой- покрасневшее солнце клонилось к горизонту, воздух заметно похолодало, а на моих плечах и животе, торчащих из воды, напивались кровью несколько раздутых комарих. Согнав крылатых хищников, одновременно размазав в кровь половину из них, самых отожравшихся, я попытался понять где я нахожусь. Судя по картинке, мое тело болталось в воде у, заросшего камышом, берега какого-то, небольшого, округлого озера.
Пока я пытался сориентироваться, крылатые кровопийцы снова стали атаковать меня, заходя в атаку со всех курсов, и я понял, что долго оставаться в объятиях теплой, но пахнущей «химией», водичке, не удастся — меня просто загрызут. Я опустил ногу вниз, коснулся пальцами ноги склизкого и скользкого дна, и, сделав два гребка, как кабан, с шумом, вломился в заросли камыша.
Продравшись через плотную зеленую стену, оцарапавшись в десятке мест и поранив ноги, я наконец, выбрался на твердую поверхность, и в изнеможении увал на глинистую, покрытую какой-то сурепкой, землю, чтобы через несколько секунд вскочить и снова бросится в прибрежные заросли — буквально, в нескольких метров от меня, раздались человеческие голоса после чего из-за стены камыша вышли два парня в трусах и девушка в купальнике, с сумкой и циновкой в руках, которые, звонко шлепая резиновыми тапочками, двинулись по тропинке на небольшой холм, за которым угадывались шиферные крыши домиков. Оказывается, пока я, как медведь, прорывался через заросли камышового рогоза, буквально в десяти метров от меня располагался проход к берегу, деревянные мостки и что-то вроде небольшого пляжика с тонким слоем светлого песка.
Провожая взглядом удаляющиеся фигуры молодых людей, я осознал, что я не по форме одет, вернее, совсем не одет, и мое появление в таком виде будет расценено неправильно. Я не помнил, кто я такой, как меня зовут, но, то, что голым разгуливать по улицам нельзя — я хорошо помнил. Еще я помнил, какие-то отрывочные картинки и звуки, что кто-то хочет сделать мне больно, а потом, ко мне быстро приближается одетый человек со злыми глазами, и я понимаю, что если я дам этому человеку приблизится, со мной произойдет что-то очень плохое. Ну а дальше было ласковое солнышко, и теплая вода и на этом все — больше я ничего не помнил. Какие-то картинки мелькали в мозгу, но в основном там преобладала непроглядная чернота.
Потолкавшись по, засыпанной песком площадке у мостика, я обнаружил в кустах рваное, бывшее когда-то розовым, полотенце и две алюминиевые банки пива, на боку которых я с трудом разобрал надпись — «Бир. Синебрюхов». Обмотав полотенце вокруг бедер и придерживая его за края сбоку двумя пальцами (моя набедренная повязка была узкой, короткой, к тому же имела прожжённую чем-то дырку в середине), я прихватил с собой одну банку из-под пива — не знаю зачем, все равно, больше никакого личного имущества у меня не было. Добежав до вершины холма, вновь наколов ноги, я влез в середину какого-то куста, чтобы понаблюдать за раскинувшимся передо мной большим дачным поселком. Из кустов вскоре пришлось вылезти, так как голодные комарихи, визжа на всю округу, слетелись ко мне и атаковали непрестанно, поэтому пришлось, забыв про стыд, крутить вокруг себя своей дырявой набедренной повязкой в режиме нон-стоп, круша летающих хищников десятками, одновременно наблюдая за человеческим поселением. Судя по загорающимся огням, отсветам огней, запахам шашлыка и веселым крикам, обитаемыми на данный момент была примерно половина участков — я очень ждал темноты, понимая, что выжить я смогу только в том случае, если заберу часть богатств домах, стоящих с темными окнами, а еще лучше — с закрытыми ставнями.
— Мне нужна твоя одежда, твои сапоги и твой мотоцикл…- всплыли в голове чьи-то слова. Я не мог вспомнить, кто это сказал, могу ли я водить мотоцикл, но одежда, а особенно сапоги мне были очень необходимы.
Постепенно темнота опустилась на Землю, в поселки стали, один за другим, гаснуть огоньки, крики и песни тоже устали утихать и я, сжав в комок светлое полотенце, чтобы оно меня не демаскировало. Двинулся в ту часть поселка, где жизнь еле теплилась.
То, что сапоги –самая важная для меня вещь я вспомнил, как только ступил за калитку в ограде, окружавшую поселок. Дороги в этом поселении были засыпаны чем-то особо колючим, судя по всему, шлаком, и идти мне приходилось с краю дороги, там, где пробилась вездесущая трава, стараясь не напороться на проволоки и острые железяки, торчащие из разномастных заборов и штакетников.
Судя по всему, воров здесь не боялись — калитку на садовый участок закрывалась на крючок, сделанный из гвоздя, что я легко открыл с улицы. Сразу за калиткой, у густого куста сирени, я обнаружил, воткнутую вертикально в грунт, штыковую лопату.
Судя по состоянию лопаты. Хозяева воткнули ее штык в землю еще осенью, и не факт, что последней. Также мне понравилось, что входная дверь в домик. С запертыми ставнями, была заперта лишь на один поворот ключа. Вставив лезвие лопаты в щель, между косяком и дверью, я навалился на нее, одновременно рывком дернув на себя дверь, которая крякнула и распахнулась.
Мои глаза уже привыкли к темноте, кроме того, в небе висела молодая луна, и в маленьком домике я ориентировался вполне свободно. Первая комната представляла собой веранду, с большим обеденным столом, отключенным холодильником и баком для воды. В пустом холодильнике, на нижней полке, темнела консервная
