Ознакомительная версия.
«Попомните вы меня!» – думала она.
…Вот уже третий день она караулила влюбленных у подъезда собственного дома. Бывшего дома. Теперь она официально здесь не жила. Ее новое место жительства – кладбище. Как кстати. По какой-то причине они пока не жили вместе, Тимур и Марина. Что-то им мешало. Они вместе работали, частенько вместе уезжали домой, вдвоем ходили в рестораны, и Мика дождалась того дня, когда они решили провести вместе ночь.
Теперь, выходя «на дело», она решила брать с собой отцовский пистолет. Опасная профессия требует особых мер предосторожности. И на этот раз «беретта» была у Мики при себе. Вдруг они проснутся? Мика не хотела об этом думать, пока караулила парочку у подъезда. С некоторых пор она научилась терпению. Надеялась, что и в тот момент, когда муж с любовницей будут лежать в постели, за стеной, оно ее не подведет, терпение. Несколько раз за эти дни Мика меняла парики, чтобы не примелькаться. Заходила за гаражи, доставала зеркальце, и из брюнетки вмиг становилась яркой блондинкой. Меняла губную помаду, темные очки на те, что под диоптрии. Они были увлечены собой и слежки не заметили. Наконец она дождалась! Они вошли в дом и не вышли оттуда в полночь.
Она внимательно следила с улицы за окном спальни, где горел ночник. И старалась не думать о том, что сейчас происходит на кровати, где они проводили с Тимкой долгие часы. Лучшие в ее жизни. А он, оказывается, лишь притворялся! Но надо отдать ему должное: притворялся классно.
«За что? – думала она, глядя в окно, где еле теплился ночник. Интимный полумрак, в котором два сплетенных тела предавались любви. – Да, согласна. Я плохой человек. Но все-таки человек. Разве по отношению к плохим людям все дозволено? Разве у них нет души? Разве им можно лгать? Нет, это не оправдание: ты плохая, и я решил тебя убить, чтобы завладеть твоими деньгами…»
Наконец свет в спальне погас. Мика посмотрела на часы. Половина первого. Быстро же они управились, должно быть, на работе устали. Еще полчасика, и можно подниматься наверх, в свою квартиру.
Ночной город дремал, словно огромный, затаившийся в логове зверь. Не спал он никогда, все время был начеку, готовый в любой момент зареветь мигалками милицейских машин и «Скорых». Мика прекрасно это понимала и волновалась. Но она никого не встретила, пока поднималась пешком по лестнице на свой этаж. Лестничная клетка тоже была пуста. Лифтом она не воспользовалась намеренно: не хватало еще столкнуться с кем-нибудь из знакомых! Не узнают, конечно, но она все равно будет нервничать: а вдруг? А нервничать ей сейчас нельзя.
Она, волнуясь, вставила в замочную скважину ключ. О счастье! Замок Тимур так и не сменил, он ведь уверен в том, что остался здесь полновластным хозяином. Как бы не так! Мика осторожно повернула ключ. Она уже научилась обращаться с дверными замками нежно, словно с детьми, которых у нее никогда не было. Маленькие, спящие детки, которых ни в коем разе нельзя разбудить! Это про замки, конечно, не про тех двоих, что крепко спят сейчас под шелковыми одеялами. Под ее одеялами, между прочим!
Она тихонько приоткрыла дверь и тенью скользнула в прихожую. Дело пяти минут. Все в этой квартире ей знакомо, и Мика уверенно двигалась на ощупь. Она мгновенно определила, где именно лежат женские вещи. Туфли на полу, она о них чуть не споткнулась, а пиджак на вешалке, у входа. Кожаная сумочка висела на ручке шкафа-купе. Мика сразу поняла: это то, что ей нужно. Аккуратно сняла сумочку, приоткрыла входную дверь, чтобы в темную прихожую просочилось немного света из холла, куда выходили двери трех соседских квартир. Мика была в перчатках и досадовала на то, что справляться с изящными замочками и молнией не слишком удобно.
В ключнице ничего не было. Сердце екнуло. Ну вот, где же теперь искать? В пиджаке? Нет, Марина слишком уж аккуратная. Надо прежде всего обшарить сумку. Мика нащупала молнию на внутреннем кармашке. Расстегнула и поняла, что нашла. Ключи были там. И она переложила их к себе в карман. Отлично!
Теперь надо просто уйти. В кармане ее ветровки лежал пистолет, и она машинально нащупала его вмиг вспотевшей рукой. Ох, как же ей захотелось его достать! Эти двое, муж с любовницей, спали так крепко! Мика видела, что дверь спальни плотно прикрыта. Ее спальни. Там сейчас чужая женщина спит с ее мужем. Ведь это пока еще ее муж. Они не в разводе, и вряд ли когда-нибудь разведутся. Тимка на всю жизнь так и останется ее мужем. Хотя и не будет этого знать.
Мика на цыпочках подошла к двери спальни. Прислушалась и замерла, раздумывая. Вот сейчас и надо все решать! Ее жизнь все равно кончена, ничего хорошего в ней уже не будет. Тюрьма? Так что ж…
«Стреляй! – сказала она себе. – Разом избавишься от боли. Они умрут, и не надо больше ничего придумывать. Стреляй!» А потом вдруг подумала: «Они-то умрут, и сразу отмучаются, а мне предстоит долгий путь, полный страданий. Разве что пустить пулю в лоб? Нет, не выйдет! Я хочу жить! И весь этот путь мы пройдем вместе! Убить – это слишком легко!» Она не собиралась облегчать Тимкину участь. Он должен страдать так, как страдает она. Узнать всю горечь предательства, разочароваться в жизни и в людях. Убить его – это слишком просто.
И она попятилась назад, к входной двери. Тихонько заперла ее, и пешком пошла вниз по лестнице. Адрес Марины она, разумеется, не помнила. Но проследить за ней до дома – пара пустяков. Мика уже знала, что иногда девушка уходит с работы раньше Тимки и добирается домой на общественном транспорте. Надо только опять дождаться «своего» дня.
…С третьей квартирой получилось совсем уж просто. Или она привыкла? Всего-то надо дождаться, когда дома никого не будет, глубокой ночью тихонько открыть дверь «родным» ключом и спокойно пошарить в шкафах. Если уж папа Сальников не сменил замок, понадеявшись на сигнализацию, то простые люди тем более беспокоиться не будут. Ну, потеряла дочка где-то ключи. Может, в офисе забыла? Или дома у жениха. Чего суетиться-то? Мастера вызывать, замок менять. Да и брать здесь особенно нечего.
Мика была откровенно разочарована. После отцовских хором поживиться было почти что нечем. Родители Марины оказались людьми небогатыми. И главное, она не знала, где лежат деньги. На всякий случай проверила в бельевом шкафу и на кухне. Вдруг в банках с крупой прячут?
Деньги лежали в самом банальном месте: в серванте. Их никто и не прятал. И было их немного. И в рублях, а не в валюте. Наверное, на новый холодильник копили или на стиральную машину. Сумма смехотворная по сравнению с добычей, которую Мика отхватила в квартире подружки, а потом в отцовской. Еще немного денег, видимо, отложенных на черный день, Мика нашла в томике Пушкина на книжной полке. Пролистала на всякий случай несколько книг и случайно наткнулась. Потом поняла, что больше у них нет. Не стоит и искать. Пришлось набить сумки всякой ерундой. Она сняла висевшую в углу икону, показавшуюся ей старинной, вдруг ценная? В серванте нашла несколько золотых побрякушек, дешевка, фианиты и янтарь. Пара тонких золотых цепочек и браслет. Все это стоило копейки, не то что Варькины бриллианты.
Маринины вещи, найденные в крохотной спальне, ей захотелось порвать на части. На мелкие клочки. Сегодня днем она видела, как Тимка отвозил любовницу с ее родителями на дачу. Ишь! Уже член семьи! А ведь они с Мариной венчаться небось собираются! При живой жене, тоже венчанной! Какое кощунство! А хорошо было бы явиться на церемонию бракосочетания и испортить им всем праздник!
Мысль эта Мике очень понравилась, жаль только, что тогда придется признаться во всем. Потому что все сразу поймут, кто обчистил столько квартир. И светит ей тюрьма, ведь подружкину квартиру она действительно ограбила, а не свое взяла. И эту тоже. Мертвых не судят, так что лучше оставаться покойницей.
Возвращаться сюда во второй раз Мика не собиралась. Что тут брать? Если честно, хотелось больше им насолить, чем поживиться. Имущества отца хватит надолго. А экономить Мика уже научилась. Теперь она не будет транжирой. И шоферу на чай много не даст.
Этот мужик сразу показался ей подозрительным. Косился на нее, словно приценивался, и щека его странно при этом подергивалась. Мика насторожилась: маньяк? Уголовник? Замерев на заднем сиденье машины и спружинив ноги, она достала из кармана ветровки пистолет и положила его на колени. Водитель этого не видел. Она же внимательно следила за каждым его движением. Когда машина неожиданно свернула в темный переулок, Мика, отлично знавшая этот район Москвы, подняла двумя руками тяжелую «беретту» и негромко окликнула:
– Эй!
Он обернулся и дернул щекой:
– Ты чего?
– Сейчас разворачиваешься, выезжаешь на проспект и высаживаешь меня напротив кинотеатра. Понял?
Он испугался не пистолета. А того спокойствия, с которым девушка себя вела. Такое выражение лица бывает только у мертвых. Вроде и жив человек, двигается, дышит, а душа его давно уже отлетела. И никаких мук она испытывать не будет, если придется еще кого-нибудь отправить на тот свет.
Ознакомительная версия.
