Англичане затеяли судебный процесс в городе Руане. Чтобы придать ему видимость правосудия, в качестве обвинителя привлекли подкупленного французского епископа с символичной фамилией Кошон[45]. Жанну обвинили в ереси, ношении мужской одежды, сношении с нечистой силой и даже в том, что она хотела покончить с собой (пытаясь бежать из плена, Жанна выпрыгнула в ров из высокого окна сторожевой башни, где её содержали). Карл, наслаждавшийся балами в Реймсе, не сделал ни одной попытки ей помочь – даже выкуп не предложил. Год тянулось судилище, после чего Жанну признали ведьмой и приговорили к популярной в то время казни: сожжению на костре. 30 мая 1432 года она была сожжена в Руане при повышенных мерах предосторожности: жителям близлежащих домов даже запретили открывать ставни. В момент гибели ей было двадцать лет.
Таковы лулзы. А теперь ошеломляющий пруфлинк: на картине, похищенной из квартиры убитой генеральши, изображена Орлеанская дева собственной персоной! Причём изображена человеком, который хорошо её знал и очень любил. Личность художника по имени Мартин по сей день остается загадкой; говоря о нём, геста без конца употребляла слово «по-видимому». По-видимому, происходил он из зажиточной фламандской семьи. Во Францию, по-видимому, попал после обучения искусству рисования в школе Рогира Фламандского. Как и когда встретился с Жанной – вообще непонятно, по-видимому, в Шиноне, где подрабатывал изображением придворных красавиц. По-видимому, состоял в её войске, потому что сохранились его наброски, изображавшие битву при Орлеане и коронацию в Реймсе. Был вместе с Жанной, когда она попала в плен, однако состоятельные предки тряхнули мошной и выкупили Мартина у бургундцев. Все свои картины после 1432 года Мартин метил странным знаком: лилией, перечеркнутой крестом. Догадаться, что это означает, несложно. Лилия – символ Франции и королевской власти, крест – символ ecclesia millitans[46]. Пруфлинк очевиден: судьбу страны перечеркнуло церковное судилище, которое вынесло приговор Орлеанской деве.
Судьба Мартина после казни Жанны неизвестна. Возможно, бывший армейский художник сгинул в дебрях средневековой междоусобицы, возможно, примкнул к «лесным братьям», грабившим проезжих купцов, а возможно, вернулся домой, во Фландрию. Достоверно известно одно: последняя дошедшая до нас картина, помеченная лилией с крестом, написана в 1461 году и висит сейчас на стене кабинета Дедала. Такие дела.
Так, пребывая в размышлениях, Пилигрим незаметно добрался до дома Дедала. Двор, пропечённый жарким летним солнцем, оказался пуст. Поэтому Пилигрим, не теряя времени на поцелуи и объятия со старыми мышеловами, взлетел на четвёртый этаж и поднял руку к звонку. Стоп! Почему дверь открыта?
Щель была небольшой, но достаточно заметной. Пилигрим взялся за ручку и бесшумно скользнул в полутёмную прихожую. Тихо. Только витает какой-то знакомый запах то ли валерьянки, то ли корвалола.
Ступая на цыпочках и чувствуя, как дико колотится сердце, Пилигрим добрался до распахнутой двери кабинета. Заглянул в неё и едва удержался от облегченного матерного ругательства. Нашли, блин, время!
Дедал с гестой слились в поцелуе посреди комнаты, совсем как мужик с бабой во вчерашнем кино. Пилигрим сплюнул и пошёл обратно, на лестничную площадку. Захлопнул дверь, совершенно не беспокоясь, что его услышат, и нажал на звонок. Как подсказывал опыт, люди, находящиеся во власти кроличьего инстинкта, теряют не только разум, но и слух.
Опыт не обманул: ждать пришлось долго. Куранты запарились сообщать московское время, пока Дедал наконец не распахнул дверь.
– О, Димка! – сказал он, искусно притворяясь обрадованным. – Почему так долго? Мы с Леной давно ждём.
Пилигрим протиснулся мимо деда в прихожую, не удостоив ответом. Чего он искренне не переносил в людях – это притворство. Сбросил кроссовки, вошёл в кабинет и хмуро произнёс:
– Здрасьти.
– Добрый день, – отозвалась геста с вполне понятной печалью, что на литературном русском означало: «Принесло его, блин!»
Пилигрим окинул комнату быстрым взглядом. Мизансцена такая: геста сидит за письменным столом, перед ней разложена шахматная доска с расставленными фигурами. Очевидно, предполагается, что, дожидаясь прибытия Пилигрима, Дедал с гостьей сосредоточенно разбирали знаменитую защиту Филидора. Также на столе стоят две чашки из парадного чайного сервиза. Пилигрим только глянул в них одним глазом и сморщился: внутренность сияет нетронутой фарфоровой белизной. Хоть бы для вида заварки плеснули.
– Почему валерьянкой воняет? – спросил Пилигрим, оборачиваясь к деду.
– Дима! – укорил Дедал, будто Пилигрим произнес нечто нецензурное. – Леночке нужно было успокоиться. У неё на работе произошло несчастье, начальница погибла.
Пилигрим взглянул на заплаканное лицо гесты с оттенком суеверного ужаса. Это не баба, это какой-то перманентный ходячий кошмар. А Дедал, судя по всему, выступил сегодня в роли утешителя. Беспроигрышный ход, женщины обожают поплакать в надёжное мужское плечо. Хотя, может, дед применил другую военную хитрость и геста со вчерашнего дня его квартиру не покидала? Нет, судя по разводам туши вокруг глаз, так далеко дело не зашло. Красилась она явно дома – вчера у гесты не было даже термальной воды (загадочный мем, нужно выяснить, что это такое).
Пилигрим подошёл к дивану, сунул руки в карманы и уставился на картину. Оказывается, смотреть художественные произведения, зная ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ (то есть пруфлинк), гораздо занятнее. Понятно, кто этот очаровательный юноша со знаменем в правой руке и мечом в левой. Жанну не портила даже уродливая средневековая стрижка «под горшок». Светлые волосы сияли, словно над ними поднималась тень небесного нимба.
Олдовый солдафон с хмурым взглядом, осаживающий коня рядом с ней, наверняка оруженосец Жанны по имени Жак д’Олон. Старый кадровый военный, один из самых преданных Жанне людей. Руки у мужика явно росли не из ягодиц, возможно, этим и объяснялся тот факт, что Жанна не получила в битвах ни одного серьезного ранения. Был взят в плен одновременно с Орлеанской девой и выкуплен родственниками, как и художник Мартин. Обращался к королю с бесконечными просьбами выкупить Жанну, пока ему не велели покинуть двор. На склоне лет написал мемуары, где назвал Карла ничтожеством, а Жанну – мученицей. После чего был обнаружен плавающим в Сене с распоротым животом. Заказали, ясен перец.
– Интересная сценка, правда?
Пилигрим оглянулся. Чисто умытая геста смотрела на картину из-за его плеча с заученным восторгом школьницы.
– Есть в ней нечто мистическое.
Пилигрим примерился к дамочке задумчивым взглядом. Существует такая категория людей – мозгогребы, и похоже, геста из общей с ними палаты. От обычных людей мозгогрёбы отличаются тем, что способны узреть нечто мистическое во внезапно включенной лампочке. Напороться на них можно где угодно: в метро, в очереди супермаркета, в приёмной стоматолога, в офисных помещениях, на скамейке сквера. Специальность и образование роли не играют: мозгогрёбом может оказаться как дворовая бабушка, так и работник музея. Узнать их очень просто: мозгогрёбы вступают в разговор с посторонними людьми, не дожидаясь приглашения. Поводом может послужить что угодно, от числа 13 на футболке до книжки Дэна Брауна, зажатой под мышкой. Чтобы общаться с этим подвидом человекообразных, следует использовать специальный толковый словарь. Он не велик, но мозгогрёбы его любят. Ну, например:
1. Рерих – не только художник. Рерих жил неспроста.
2. Существование биополя и ауры доказано наукой.
3. На всё влияют Торсионные взаимодействия. Нам не дано знать, что это такое.
4. Древние врачи умели всё. Они знали даже секрет бессмертия, но унесли его с собой в могилу.
5. Жизнь после смерти реально существует. Там тоннель.
6. Мы произошли из Атлантиды.
7. Врачи помочь не могут. Есть люди, которые могут. Они не врачи.
8. Эгрегор. Просто эгрегор. Эгрегор, эгрегор, эгрегор!
Пилигрим собрался было воспользоваться последним постулатом и посмотреть, как выкрутится геста. Однако Дедал предостерегающе сверкнул глазами, и идея оказалась зафейленной. Вместо доставляющих лулзов на прикольном мозгогрёбском наречии пришлось спросить высушенным тоном школьника на экскурсии:
– И где же тут мистика? Что-то никак не разгляжу.
Геста кивнула на шахматную доску, разложенную на столе.
– Мы с твоим дедом пытались разобраться в партии. Ты же понял, что на картине зашифрована шахматная задачка? Есть два рыцаря, то есть два коня, пешки, король и королева, две ладьи, два слона…
– Стоп! – перебил Пилигрим. Блин, ведь мелькала у него такая идея, взять бы и додумать до конца! – Вижу белого слона, – он кивнул на ушастого монстра, видневшегося в отдалении, – а где второй, чёрный?
