Ну и слава богу. Все хорошо, что хорошо кончается, как люди говорят.
На тумбочке у постели стояла ваза с фруктами и бутылка красного вина. Я почувствовала, что очень проголодалась. Присев на край кровати, я съела все фрукты, их было не так уж и много. Потом взяла в руки бутылку. Она была закрыта, ни штопора, ни стакана не было. Специально, что ли?
Очень хотелось пить. Я зубами отгрызла целлофановую обмотку и продавила пробку пальцем.
Из горлышка я выпила полбутылки. Хватит пока. И так голова кружится.
Я еще раз осмотрела комнату: в углу стоял небольшой столик. Я подошла к нему и обомлела — на нем лежал мешочек с моими гадальными костями. Вот здорово! Это кто же догадался принести? Неважно, впрочем.
Я кинула кости. Что меня ждет, допустим, сегодня?
2+20+25
Вот уж в точку так в точку. Я рассмеялась.
«Веселые развлечения вскружат вам голову».
Веселых развлечений в последнее время у меня навалом. Хотелось бы даже поменьше. И что голова кружится, тоже верно. Кружится. От потери крови, надо думать. Или еще от чего-нибудь в этом роде, я в медицине мало понимаю.
Я собрала кости и положила их обратно в мешочек. Хотела сунуть его в карман, но карманов у меня не оказалось. Ой, я ведь только сейчас заметила, что на мне не моя одежда, а какая-то ночная рубашка. И белья под ней нет. Интересно. Если это не больница, то кто же меня переодевал?
Впрочем, кто мой благородный покровитель, я догадывалась — наверняка Благушин. Только вот где я? Уж благушинскую-то спальню я запомнила.
Я направилась к двери, открыла ее. Незаперта — это хороший знак — я не в заточении. Это я подумала на тот случай, если меня не Благушин сюда привез.
Прошла через комнату и остановилась перед большой дубовой дверью. Не буду стучаться. Так и сделала — открыла и вошла.
Ба! Какой я увидела кабинет! Такой, в каких я еще не бывала. За столом, спиной ко мне, сидел Благушин собственной персоной.
«Увлекся, наверное, своими делами, — подумала я, — если не слышал, как я дверь открыла…»
Я подошла к нему и встала у него за спиной.
— Здравствуйте, Вадим Павлович.
Он обернулся:
— Здравствуй, Таня. Как ты?
— Да ничего, — ответила я. Я в самом деле неплохо себя чувствовала. Ключица не болела, просто немного ныла. И голова уже перестала кружиться.
Он посадил меня к себе на колени:
— Врачи сказали, что у тебя ничего серьезного нет, — пуля пробила ключицу, не задев кости. В общем, повезло тебе.
— Да, повезло… — я вспомнила, как нас с Димой вязали менты. — Кстати, а Запупоненко где?
— Ну, я думаю, что придется все рассказывать по порядку…
— Да уж, пожалуйста, — я встала с его колен и присела на стол.
— Как я понял, вы с этим Запупоненко, — Благушин поморщился, пытаясь показать, насколько ему противна эта фамилия, — находились в твоей квартире. Чем вы там занимались, другой вопрос…
— К данному делу никакого отношения не имеющий, — вставила я.
Благушин прокашлялся в кулак и продолжил:
— Потом к вам ворвались какие-то костоломы, которых, кстати сказать, не задержали, сломали дверь. Далее, — он поглядел на меня взглядом провинциального Шерлока Холмса, — как известно из показаний соседей…
На этом месте я непристойно выругалась. Благушин с укоризной посмотрел на меня.
— … соседей, — продолжил он, — вы вдвоем проникли через балкон к ним в квартиру, оттуда во двор, где пытались угнать машину «Жигули», шестую модель… э-э-э… номер и цвет не помню. Между прочим, владельца этой тачки тоже не нашли. А вы ему бампер помяли передний.
— Владелец этой тачки убег вместе с теми костоломами. Это их тачка была, — сказала я.
— Да? — поднял брови Благушин. — Это меняет дело.
Он взялся за телефон на столе, но отложил его.
— Потом позвоню.
Он открыл рот, намереваясь продолжать свой рассказ.
— Все, что ты говоришь, я и без тебя знаю, — прервала я его, — ты лучше скажи мне, что было, когда нас на капоте распластали. И что случилось с Димой?
— Что было? Ну, мне позвонили, я приехал. Смотрю — вы уже оба на земле в наручниках. В крови все. Ты без сознания, а Запупоненко на ментов орет, матерится. Я просто представился и объяснил, в чем дело. И все.
— Ну, меня — понятно — ты к себе отвез. А Диму куда дел? — спросила я.
Благушин едва заметно замялся.
— Никуда я его не девал. Менты его с собой увезли, им же нужно показания у него взять. Как у свидетеля. Там он и переночевал. А потом я ему билет на самолет купил, у него денег уже не было. Он вчера поездом должен был уехать, но… так все получилось…
Я встала со стола и отошла к окну.
— Он улетел?
Благушин посмотрел на часы и сказал с заметным облегчением:
— Да, уже улетел.
Я отвернулась и посмотрела в окно. Там был сад. Благушин привез меня на свою дачу. Как и обещал.
Дима вот уехал, а мы не попрощались даже по-человечески.
Благушин что-то еще говорил, но я не слушала. Смотрела за стекло. Сигарету бы мне сейчас…
— Вадим, я курить хочу.
— Тебе, наверное, нельзя, — неуверенно сказал он.
— Ерунды не болтай…
Он пожал плечами:
— У меня на даче нет сигарет. Сигары есть. Гаванские. Я их для гостей держу.
— Вот и давай, раз для гостей.
Благушин еще раз пожал плечами и достал из ящика своего стола коробку с сигарами. Я такие только в кино видела у всяких больших боссов и различных мафиози. Теперь вот и мне довелось попробовать. Вадим Павлович откинул крышечку, достал одну сигару, отрезал какой-то штучкой у нее кончик и протянул мне. Из того же ящика вынул массивную серебряную зажигалку. Я закурила и тут же закашлялась.
— Ими же не затягиваются, — с видом знатока сообщил мне Благушин.
— Да знаю я, — ответила я с досадой. Затянулась и снова закашлялась. — Я ведь курить хочу, мне затягиваться нужно, — вот черт.
Еще две следующие затяжки вызвали кашель, потом я приноровилась потихоньку заглатывать дым, и дело пошло.
Вдруг я вспомнила об утреннем своем предсказании. Что там? Обещали веселые развлечения, которые вскружат мне голову.
— Куда мы сегодня поедем? — с невинным видом спросила я у Благушина. — Ты ведь не занят.
— Да нет, я сегодняшний день решил целиком посвятить тебе, — торжественно объявил мне он.
— Ну так как?
— Для начала, конечно, к врачу. Тебе нужно снять бинты.
Ура! Уже бинты снимать! А я-то думала, что неделю с этим хомутом прохожу.
— А потом, — интригующая пауза, — выбирай сама, любое место в городе!
Благушин, прищурившись лукаво, радостно смотрел на меня, ожидая, видимо, что я вне себя от счастья брошусь к нему на шею.
— Нормально, — сказала я, выпустив струю дыма, — ты что же, не можешь придумать, куда даму пригласить?
Улыбочку и радостный взгляд с него как ветром сдуло.
Где-то я слышала или читала, что богатые люди, увлекаясь простой девушкой, чтобы поразить ее широтой и размахом, вот также предлагают ей поехать в любое место, какое она пожелает. Эта дурочка называет ему самый, по ее мнению, шикарный ресторан. Богатый говорит: «Изволь». Но для него-то тот ресторан вовсе не самый шикарный, а в крайнем случае среднего пошиба. Вот так, дешево и сердито. И средств немного затратил, и девчонку поразил.
Так вот, хрен тебе, Благушин! Командовать парадом буду я. И я постараюсь, чтобы это пророчество исполнилось. Тем более что предпосылки-то неплохие.
Пока я таким вот образом размышляла, Благушин, оказывается, вел длинную оправдательную речь — мол, он хотел как лучше и так далее. Закончил он ее так, как я и предполагала. Ожидаемой от него фразой.
— Ну, скажи, куда ты хочешь?
С чего начали, тем и закончили.
Я ответила:
— Для начала к врачу.
* * *
Благушин, оказывается, привез из моей квартиры не только гадальные кости, но и весь мой гардероб. Одевшись, я вспомнила, что одолженный мною у Рачковской костюм пропал. Когда я справилась об этом у Благушина, он сказал, что его выбросил — очень уж, дескать, грязный был, — и тут же пообещал купить новый. «Тогда уж два», — обнаглела я. Ну, нравился мне этот костюм! Благушин согласно склонил голову.
Хорошо!
Потом мы спустились в гараж. Благушин сам повел свой «Мерседес».
«Ну, уж обратно, голубчик, ты точно за рулем сидеть не будешь», — подумала я. Просто у меня уже созрел план действий на сегодня. Кстати, насчет плана действий…
— Вадим, — спросила я, — а когда начнется штурм дачи Чумака?
Он посмотрел на часы:
— Через двадцать минут.
Да, я думаю, ментов в городе поубавится — все вокруг этой дачи будут, можно сегодня и похулиганить.
Мы заехали к врачу, с меня сняли бинты. У врача я снова услышала, что мне страшно повезло, что рана у меня легкая. Вместо бинтов мне оставили только небольшие нашлепки вроде пластырей на местах входа и выхода пули. И все!
