Вероятно, в голове капитана милиции была полная мешанина, несмотря на то, что было утро и, по идее, он не должен был быть слишком усталым.
— Я же говорила тебе по телефону, что двое мужиков, по всей видимости от Мельхорна, наехали на Константина Бабина, владельца магазина «Черная жемчужина», и обманом завладели бриллиантами.
— Ну и что дальше? — флегматично поинтересовался Расторгуев.
— А то, что эти драгоценности уже у Мельхорна, и вот-вот он улетит с ними за кордон.
— Мы же все равно планировали брать его сегодня вечером, когда он прибудет из района. Так ведь сообщили твои источники? — он имел в виду Ваху.
— Да.
— Ко всему прочему, дорогая моя Танюша, мне не хочется международного скандала, и мне надоели твои выдумки! Ты, конечно, хорошая сказочница, только проблем с ФСБ мне еще не хватало! Я, в конце концов, нахожусь на государственной работе!
Расторгуев, казалось, был готов выйти из себя. Собственно, я отчасти была с ним согласна. В той части, что касалась личности господина Мельхорна. Я просто хотела удостовериться, провел ли Расторгуев определенную работу, которую обещал мне сделать после нашего вчерашнего разговора.
— Вот, смотри, — Расторгуев рывком распахнул дверцу сейфа и вынул оттуда папку с документами. — Вчера собрал все данные… Около полутора месяцев назад господин Александр Мельхорн обратился в милицию и заявил о том, что у него украли паспорт. Он развлекался в ресторане «Веселый Роджер». Сам признался, что был сильно под градусом. А случайные знакомые — ты же знаешь, как у нас просто знакомятся в таких местах — предложили подвезти до отеля. Утром обнаружил, что ни денег, ни документов нет.
— И что дальше?
— Дальше — ничего. Милиция завела дело, но никого не нашла. Однако Мельхорн не успокоился и снова наведался в районное отделение милиции, уже совсем недавно — неделю назад, — Расторгуев посмотрел на число в протоколе.
— Ну? — нетерпеливо произнесла я.
— Он заявил, что недоволен действиями милиции, обвинил Россию в покровительстве преступности и терроризму. Ты же знаешь, на Западе сейчас новый загон пошел… В общем, сказал, что мы с двумя кавказцами не можем справиться… И, что самое интересное, опознал по фотографии не кого бы то ни было, а нашего знакомого фигуранта по делу — Арифа Амербекова, более известного в криминальных кругах под кличкой Кубинец.
— Да ну! — удивилась я. — А когда это он сделал?
— Когда-когда? — передразнил меня Расторгуев. — Когда пришел, тогда и сделал…
— Неделю назад?
— Да.
Я задумалась. В моей голове крутились различные версии, одна не правдоподобнее другой. С одной стороны, если верить Мельхорну, Ариф должен быть жив, если полтора месяца назад он вместе с другим кавказцем украл у него паспорт. А с другой… Ой, а с другой!
Как же все сложно-то! Я тяжело вздохнула и попросила Расторгуева закурить. Он, пожав плечами, разрешил мне это сделать.
— Да, и еще, — Расторгуев достал из папки еще одну бумагу. — Хозяин дачи, куда мы сегодня должны будем наведаться, — Ваха Магомедович Магомедов, уроженец города Грозного.
Я кивнула головой, словно этот факт мне был известен и никакого удивления с моей стороны не вызвал.
— И последнее, — Расторгуев сложил руки в замок и пристально посмотрел на меня. — Я разговаривал с покровскими оперативниками, они сообщили мне еще одну интересную информацию. Мельхорн уже две недели как не появляется на своем заводе, хотя до этого регулярно ходил туда, как на работу.
— Спасибо, — почти машинально сказала я. — Мы с тобой обменялись информацией, этого, пожалуй, на сегодняшнее утро достаточно. Когда ты планируешь нанести удар по даче Мельхорна?
— Когда согласую этот вопрос с руководством, — сухо ответил Расторгуев. — Могут возникнуть некоторые бюрократические сложности.
Я нахмурилась и хотела было сказать что-нибудь нелицеприятное, но сдержалась.
— Ладно, я пошла, — сказала я после небольшой паузы, затушив окурок выкуренной сигареты в пепельнице. — Желаю тебе успеха в преодолении бюрократических препонов.
— Таня, я не советовал бы тебе туда сегодня ехать, — сказал Расторгуев, когда я уже шла на выход.
— Я очень рада, Борис Михайлович, что не нахожусь в твоем непосредственном подчинении, — обернувшись, ответила я. — И вообще свобода — это замечательно, — прибавила я, уже стоя на пороге его кабинета.
Дорога, которая вела к условленному месту встречи с бандитом Вахой, вначале тянулась прямой линией по общей трассе, где часто мелькали легковые автомобили и огромные грузовики, забрызганные грязью и облепленные снегом. Потом мой путь продолжался вниз по склону — я ехала по проселочной дороге, петляющей между заброшенных деревушек и смешанных лесов, которая, как нить Ариадны, выводила меня к замку чудовища Миноса.
Надо сказать, Ваха отчасти напоминал легендарный персонаж греческой мифологии. Только рогов не хватало. Но я думаю, ставить рога такому персонажу для любой самой коварной женщины было бы весьма опасным занятием. Ко всему прочему, бандит, судя по его рассказу, ни разу не был женат.
Дорога заняла час с небольшим. Вскоре я остановила машину перед каменным строением с зарешеченными окнами и высоким забором, которое находилось невдалеке от вожделенной дачи господина Мельхорна.
Если дача, видневшаяся на склоне горы, напоминала замок эпохи Ренессанса, слегка смешанного с новорусским стилем местных архитекторов, то это строение я обозначила филиалом шестой колонии. Шестая колония — знаменитая в Тарасове зона особого режима для опасных преступников. В определенных кругах нашего города даже ходили легенды по поводу этой колонии, и даже самые крутые мафиози побаивались попасть туда…
Высокий забор, колючая проволока над ним, стальные решетки — все это производило впечатление тюрьмы. А на самом деле это была хижина дяди Вахи. То есть он жил отдельно от Мельхорна. Мне показалось немного странной подобная аскетичность — как будто бы Ваха сам себя добровольно заключал в карцер.
Недалеко располагались домики людей небогатых, в них жили местные жители пригородного поселка Калинов Бор. Это живописное место у Зеркального озера долгое время никого не интересовало — я имею в виду семьдесят три года советской власти, когда страна активно строила светлое «завтра», — но с ветром перемен, занесенных нам эксцентричной Раисой Максимовной и меченым Михаилом Сергеевичем, этот район с его красочным ландшафтом стал активно обживаться элитой нового общества.
Я уже третий раз безуспешно нажимала на кнопку звонка, но мне никто не открывал. Я уже начала думать о том, что это или подвох или правоверный мусульманин Ваха, нарушив законы ислама питием русской водки, наказан Аллахом крепким сном и не может проснуться. А может быть, его уже пришили за предательство? Это был бы самый неудачный для меня разворот событий.
Я уже почти свыклась с мыслью о поражении, как за спиной вдруг раздался грубоватый бас Вахи:
— Так, ты, — он ткнул в меня стволом пистолета, — сейчас пойдешь со мной.
Рядом с Вахой маячила фигура бритоголового типа. Он наглым похотливым взглядом ощупывал меня. У меня сложилось ощущение, что бритоголовый хотел бы попользоваться мной и удовлетворить свои мужские потребности. Причем он был готов сделать это прямо сейчас, невзирая на отрицательную температуру воздуха.
Я вдруг почувствовала себя ягненком, которого мясник ведет на заклание. В лице Вахи не было того налета галантности и грубоватой мужской обходительности, какие присутствовали у него вчера. Передо мной стоял не влюбленный кавалер, покоритель дамских сердец, а прямое воплощение Сатаны.
На поясе Вахи было закреплено несколько ручных гранат, а из большого кармана кожаной куртки выглядывали три магазина от автомата «Калашников». Я, не привыкшая к подобному обращению, захотела даже плюнуть на все, развернуться и отработанным ударом ноги врезать этому подонку в челюсть. А затем разобраться с похотливым бритоголовым мальчишкой.
Меня усадили в белую «Ниву», которая стояла недалеко. Сопротивление было бы бесполезно с моей стороны, так как стальное лезвие ножа бритоголового уперлось в мой бок. По-видимому, начинающему бандиту это доставляло удовольствие. Самодовольная улыбка не сходила с его глуповатого лица.
— А когда мы ее трахать будем? — с живым интересом в маленьких глазках задал бритоголовый подленький вопросик Вахе.
— Что, стоячка замучила? — усмехнулся Ваха, глядя в лобовое стекло автомобиля.
— Да есть такое дело… — ухмыльнулся в ответ Леха.
— Ну, иди подрочи, — почти ласково дал ему совет Ваха — Я ею сам заниматься буду…
В тот момент я была готова выразить благодарность Вахе и за это.
Дорога до мельхорновского замка заняла всего минут десять. Возможно, при других условиях я зачарованно разглядывала бы утопающие в заснеженных садах прекрасные громады новорусских строений. Многие из них можно было бы назвать произведениями архитектурного искусства.
