И, оставив девчонку стоять с открытым ртом, я поспешила по своим делам. Уже добежав до поворота, увидела, что та вдруг встряхнулась, с каким-то недоумением оглядела мокрые от слез ладони, тщательно вытерла их и полезла в карман за зеркальцем… Вот так иногда отказ разводить нюни действует на человека лучше, чем долгие уговоры. Поняв, что никто не собирается с ней нянчиться, девчонка самостоятельно проявила здравомыслие.
Меня же волновала пресловутая Кристина, которая как сквозь землю провалилась. Пришлось возвращаться в зал. Там я сразу же увидела сидевших за тем же столиком ее подружек и быстро подошла к ним. Не тратя времени и не разводя на этот раз церемоний, я крепко ухватила одну и них за руку и, сунув под нос одно из липовых удостоверений, которыми обзавелась для такого рода случаев, твердо заявила:
– Отдел по борьбе с наркомафией! А теперь быстро говори мне, кто продает вам наркотики и куда делась Кристина.
У девчонки затряслись губы, а щеки побелели, даже несмотря на слой густых румян, длинными полосками размазанных по скулам.
– Никто, пустите, – пролепетала она, пытаясь выдернуть руку.
– Вот что, милые! – жестко продолжила я. – Наталья Клюева и Жанна Блинова, сейчас вы будете доставлены в городской отдел по борьбе с организованной преступностью, где дадите письменные показания. В присутствии родителей, которых я сейчас же вызову. Кто первый? 50-23-28, вот, пожалуй, с этого номера и начнем!
Я по памяти выдала один из номеров, которыми разжилась у Елены Константиновны Темниковой, и сразу увидела, как встрепенулась девчонка, сидевшая напротив меня.
– Что, Наталья Юрьевна, с тебя начнем? – уставилась я на нее неумолимым взглядом.
– Нет! – пискнула та и заплакала. – Не нужно ничего говорить родителям! Мы не наркоманки!
– Установим! – деловито проговорила я. – Вот сейчас проведем судебно-медицинскую экспертизу – и сразу станет ясно, наркоманки вы или нет.
– Мы не употребляем наркотики, мы только один раз сегодня попробовали, просто по одной конфетке, и все! – взахлеб заговорила Жанна, руку которой я крепко сжимала в своей.
– Он говорил, что они безвредные, что это не наркотики вовсе! – вторила ей Наташа.
– Так, кто он? – быстро спросила я.
– Рейвер!
– Кто? – переспросила я.
– Рейвер… Мы не знаем, как его настоящее имя, все зовут его Рейвер. Он всегда здесь ошивается, – сказала Наташа.
– Ясно, – усмехнулась я, принимая эту информацию на заметку и думая при случае подкинуть ее знакомым из ФСБ. – Рейверы, девочки, специализируются на экстази и более тяжелых наркотиках, так что не нужно петь мне детские песни про безвредные конфетки. Безвредные конфетки в туалетах из-под полы не продают, их мамы в магазинах покупают.
Девчонки дружно заныли:
– Но мы правда не знали… Мы больше никогда не будем, честное слово… Мы только один раз…
– Где Кристина? – перебила я их резко.
– Ее Антоха увез, – сообщила Наташа.
– Так, кто такой Антоха? Только не говорите мне, что понятия не имеете!
– Антошин его фамилия, зовут Сережа, он на год нас старше, в нашем лицее учится! Он иногда употребляет наркотики! Это он нам посоветовал к Рейверу обратиться, мы бы сами ни за что не стали! – быстро, стараясь говорить убедительно, залопотала Жанна.
«Ну правильно, один из лучших лицеев города! – подумала я. – Чего еще можно ждать от его учеников?»
– Кристина тоже принимала сегодня?
Девчонки переглянулись и тут же безжалостно сдали свою подругу.
– Да, она уже пришла полупьяная и потом три раза в туалет с Антошиным бегала! – сказала Наташа.
– Она с матерью поругалась, говорила, что назло ей хочет ширнуться!
– А раньше она тоже ширялась? Ну! Все равно узнаю!
– Раньше только иногда. Она в основном таблетки глотала, амфетамин. Он не вызывает привыкания…
– Разумеется! – усмехнулась я. – Абсолютно безвредный препарат.
– А сегодня она пожаловалась Сереге на мать и сказала, что хочет оттянуться по-взрослому, – сказала Жанна.
– А он что?
– Он… Он пошел к Рейверу и что-то у него купил. Мы правда не знаем, что именно! – Жанна умоляюще заглядывала мне в глаза.
– Куда они поехали?
– Не знаем, они не сказали… Кажется, собирались к Ангелу.
– Где это? Только не врите, что ни разу там не были!
По тому, как переглянулись девчонки, я поняла, что, конечно же, были, и не один раз.
– У него квартира на Челюскинцев. Он один живет.
– А родители?
– Да он старый уже, ему уж лет двадцать восемь, – высказалась Наташа. – К нему часто все подряд ходят, двери не закрываются. Музыку там слушают, то-се…
– Адрес! – потребовала я. – Точный!
– Ой, мы точно не знаем, но третий дом от угла Горького, кажется… Там еще через арку нужно пройти, и сразу увидите. У него постоянно музыка орет, в любое время.
– А Антошин?
– Он живет возле детского парка, в девятиэтажке, где поликлиника, – тут же сказала Наташа.
– Только у него там родители, – вставила Жанна. – Они, наверное, к бабке его поехали! Антоха говорил, что она сейчас в больнице лежит, и у нее хата свободная.
– Так, а бабка где живет?
– На углу Рабочей и Чапаева, там такой длинный дом двухэтажный, с общим коридором, – сказала Жанна. – Квартира четырнадцать, на втором этаже. Угловой подъезд.
– Машина у него есть? Какая? – не отставала я.
– У него «Жигули» белые. «Семерка», по-моему…
– Значит, так! – скомандовала я. – Сейчас немедленно по домам и ложиться спать. Ваши адреса и паспортные данные внесены в нашу базу данных, так что, девочки, будьте готовы к тому, что вас в любой момент могут навестить и проверить, чем вы занимаетесь и в каком состоянии. Так что будьте умницами и покупайте конфеты в кондитерской. Чтобы не было вреда для здоровья. Усекли? А теперь пулей дуйте отсюда!
Перепуганных дурех не пришлось уговаривать: они быстро напялили короткие куртайки, похватав их со спинок стульев, и разом рванули к выходу. Я выждала пару минут и направилась следом за ними.
Первым делом я решила проверить адрес некоего Ангела. Почему-то меня терзали смутные сомнения, что личность эта мало похожа на доброго ангела-хранителя… Скорее всего, наркоман со стажем. И почему этих малолетних дураков так тянет нажраться всякого дерьма с юности?
Однако, отложив нравственно-философские размышления до лучших времен, я сосредоточилась на поисках. Точного адреса я не знала, и теперь следовало быть предельно внимательной.
Доехав до улицы Горького, я свернула на Челюскинцев и пошла по улице вниз. После третьего по счету дома и впрямь показалась арка, в которую я и направилась.
Двор состоял из нескольких домов, близко поставленных друг к другу. Только в одном горел свет, оттуда же доносились и звуки музыки.
«Похоже, я на верном пути», – подумала я и увереннее пошла к двери.
Дернув ее, я убедилась, что слова подруг Кристины о том, что двери в доме Ангела не закрываются, нужно понимать буквально. Дверь открылась беспрепятственно, что неудивительно: присмотревшись, я поняла, что раскуроченный замок давным-давно не действует. Видимо, по причине утери хозяином ключа он был просто взломан.
Протиснувшись через узкий коридор, я попала в комнату, предметы обстановки в которой едва просматривалось из-за повисшего вокруг, словно смог, сигаретного дыма. На стульях, деревянной кровати и прямо на полу сидели молодые люди обоего пола. В центре расположился парень с длинными, давно не мытыми и нечесаными волосами, стянутыми на лбу какой-то веревкой.
К моему удивлению, мой приход ни у кого не вызвал особого интереса. Все лишь оглянулись, бросили на меня равнодушные взгляды и снова отвернулись. Даже хозяин не удосужился спросить, кто я такая и с чем пришла. Возможно, он привык к тому, что в его доме может появиться кто угодно. К тому же свою роль явно сыграл созданный мною имидж.
Я прошла и, бросив сквозь зубы приветствие, присела на краю кровати. Полулежавшая на ней в обнимку парочка чуть подвинулась. Из старого магнитофона лилась какая-то зарубежная мелодия, которую один из парней пытался повторить на гитаре.
Я закурила свои сигареты, хотя в комнате, честно говоря, нечем было дышать, и осмотрелась. Ни Кристины, ни ее спутника по фамилии Антошин в комнате точно не было. Равно как и белых «Жигулей» во дворе.
Некоторое время посидев и послушав треньканье, я решилась обратиться к Ангелу. Склонившись к его макушке, тихонько спросила:
– Кристина появлялась?
Тот на пару секунд задумался, потом отрицательно покачал головой.
– А Серега?
Ангел отреагировал так же. Собственно, делать здесь было нечего. Наверное, парочка нашла себе другое место, вряд ли они где-то колесили просто так уже около часа.
Так же незаметно, как и вошла, я покинула пропитанный атмосферой толерантности дом. Теперь путь мой лежал по адресу бабушки Сергея Антошина. Добралась я туда довольно быстро. Старенький дом, половина квартир в котором были коммунальными, почти весь мирно спал. Только кое-где горел свет в окнах. К своей радости, я увидела во дворе припаркованные белые «Жигули» седьмой модели.
