-- Ясненько! -- раздраженно буркнула Лика и пожелала: -- Спите спокойно и дальше.
Потом она набрала номер Кирилла и долго слушала длинные гудки в трубке. Похоже, он отправился провожать Карину с далеко идущими планами. Ну что ж, господь, как говориться, им навстречу.
Лика в очередной раз горестно вздохнула и разозлилась уже на саму себя. Сколько можно оставаться перепуганной курицей? Вроде и мозгами шевелить пытается, планы действий составляет, но опять и опять скатывается в тупое отчаяние и самобичевание. Ну сколько можно казнить себя за то, что сдуру решила помочь этому олуху Кириллу? И что толку вздыхать и казниться из-за собственной глупости? Ведь теперь даже настоящие бандиты считают её таинственной и опасной, а сама она до краев переполнена страхом и безнадежностью.
Тут она вскочила и забегала по квартире, зло стуча кулаком по собственной ладони. Добившись того, что заболели и кулак, и ладонь, она остановилась и уставилась на себя в зеркало. Увиденное окончательно вывело её из себя. Курица, как есть курица -- простенький сарафанчик, растрепанные волосики, даже брови не выщипаны, бестолково громоздятся над скорбными глазками -- типичная затюканная домохозяйка с интеллектом бройлера. Никто никогда внимания на такое заурядное существо не обратит! Тут Лика приблизилась к зеркалу, почти уткнувшись в него носом, сложила губы сердечком и ласково прошептала: "Ну, что, бледная поганка, допрыгалась?" После чего истерично расхохоталась и отправилась спать, уже зная, какой тяжелый день ей предстоит. И что самое странное, уснула практически мгновенно.
Наступившее утро она провела, ожесточенно роясь в шкафу с одеждой и в ящиках туалетного столика. Все обнаруженное, было, в конце концов, забраковано, и Лика вскочила в машину и помчалась в центр города. Почти четыре часа она провела в дорогих бутиках и парикмахерской. К визажисту решила пока не ходить, положившись на опыт, приобретенный некогда в студенческом самодеятельном театре. Времени было в обрез и, вернувшись, нагруженная коробками и пакетами, домой, она приступила к делу.
Через полтора часа из квартиры Лики вышла изысканная дама, одетая в шелковый костюм того неуловимого оттенка, который приобретает раннее рассветное небо. Темно-пепельные волосы дамы украшала шляпка из кружевной дымчатой соломки, глаза закрывали темные очки. Трогательно-неуверенная походка, объяснявшаяся непривычкой ходить на высоких каблуках, делала даму еще более изысканной.
Стиснув зубы и стараясь не загреметь с высоченных шпилек, Лика направилась в соседний дом, где располагалось домоуправление. Время было пятничное и послеобеденное, и она рассчитывала, что уже не застанет начальника. И действительно, в помещении маялась только секретарша неопределенного возраста женщина, облаченная в синтетическую блузочку и джинсовую юбку, бывшую в моде лет пятнадцать назад.
Появление нервно теребящей микроскопическую сумочку дамы было встречено секретаршей с вполне объяснимым раздражением. Раздражение несколько поутихло, когда дама изложила цель своего прихода. Стандартное повествование о блудливом муже, который завел себе любовницу, пролилось бальзамом на женскую душу -- оказывается, и от таких ухоженных дамочек мужики ходят налево. А просьба дать список жильцов шестого дома, куда регулярно шастает изменщик, да ещё подкрепленная двадцатидолларовой банкнотой, не показалась в таком разрезе ничем предосудительным. Вот только переписывание из домовой книги всех дамочек подходящего возраста показалось чересчур хлопотным занятием.
Но Лика находчиво кивнула на стоящий без дела ксерокс и выложила на стол ещё одну заманчивую банкноту. Через две минуты копии страниц домовой книги лежали в дымчатой сумочке и женщины расстались вполне довольные друг другом.
Усевшись в свою дымчато-серую машину, дама направилась в управление налоговой инспекции. Беспрепятственно отыскав в его недрах секретаршу, на этот раз облаченную в дорогущий льняной костюмчик и обвешенную изумрудами, она заявила, что хотела бы подать жалобу на действия их сотрудника.
Секретарша выгнула дугой тонкую бровь и холодно поинтересовалась, на кого именно. Услышав фамилию Васюкина, она нервно зашелестела страницами гроссбуха и облегченно сообщила, что данный сотрудник у них никогда не работает и никогда не работал. Дама злобно пообещала всё же накатать кляузу и удалилась из управления, надменно заплетаясь в собственных каблуках.
Выйдя на улицу, Лика уселась в машину и принялась размышлять, как бы ещё с пользой употребить трудоемкий камуфляж. В конце концов, она отправилась на железнодорожный вокзал и получила в окошке адресного бюро бумажку с адресами граждан Васильева Георгия Петровича и Васюкина Егора Павловича. Заодно она удостоверилась, что ни одна Наталья Запевалова подходящего возраста в городе не зарегистрирована.
Нагрузившись информацией, дама вспомнила, что с утра, кроме двух чашек кофе, у неё во рту ничего не было, и меланхолично направилась в самый дорогой в городе ресторан. Несчастная Лика Зайцева решила, что раз уж ей отпущен такой малый срок, то стоит побаловать себя сносным обедом.
В ресторане она попросила столик подальше от входа и была препровождена в уютный уголок, за мелодично журчащий фонтанчик, увитый лианой. Заказав рыбное ассорти, шашлык из осетрины и обожаемые с детства котлеты по-киевски, Лика меланхолично закурила и пригубила принесенный официантом сухой "мартини" со льдом.
Расправившись со всеми принесенными блюдами, Лика попросила кофе и пирожное с взбитыми сливками и клубникой. Хорошая еда всегда приводила её в благостное состояние, и она бездумно наслаждалась мнимым покоем. Внезапно где-то неподалеку раздался странно знакомый смех, похожий на дребезжащее кудахтанье. Если бы не она не сидела в дорогом ресторане, то могла бы поклясться, что слышит смех собственного муженька. Но Павлуша чурался подобных заведений, считая их крайне разорительными и даже разлагающими.
Смех раздался снова и заинтригованная Лика привстала, чтобы увидеть его источник. Слава Богу, что между её и соседним столиками располагалась ветвистая лиана, потому что через её листья совсем рядом она увидела Павлушу в обществе томной блондинки в жемчужном платьице! Блондинка манерно поглощала салатик, Павлуша непринужденно ковырялся вилкой в блюде цыплят-табака и рассказывал ей что-то веселое.
Лика онемела. Плюхнувшись обратно на обитый шелком мягкий стульчик, она одним махом смела в рот оставшуюся половину пирожного. Вот дела! Павлуша-то, оказывается, времени даром не терял. А собственно, почему он, здоровый молодой мужик, должен жить монахом, если жена полтора года обитает неизвестно где? За это время они встречались не более пяти раз, по большой необходимости и в общественных местах. В последний раз они столкнулись на родительском собрании в колледже -- Сашка и Машка учились в разных группах, и волей-неволей на собрания приходилось отправляться обоим родителям.
Павлуша, как всегда, попытался принять обиженный вид покинутого мужа, но как-то неэнергично. Теперь понятно, почему. Да и Машка недавно жаловалась на то, что папаша пропадает невесть где, так что рефераты по психологии ей приходится кропать самой. Что было странно, поскольку психология была Павлушиным увлечением и он обожал излагать свои умные мысли, пусть даже в студенческих опусах.
Но интересно, что же за пассию он завел? По виду дамы можно было сказать, что она не бедствует, даже наоборот -- холеный и упакованный экземпляр, да и лет ей не больше двадцати пяти. Хотя это только по виду, а там -- черт её знает. Чем мог прельстить такую птичку вполне заурядный и даже занудный Павлуша? Лика постаралась разобрать, о чем говорили за соседним столиком, но, похоже, Павлуша просто развлекал даму анекдотами.
Внезапно раздалась мелодичная трель мобильного телефона. Павлушин голос произнес: "Да?" Потом последовало несколько междометий "нет", "да", снова "нет" и, наконец: "Поговорим в моем кабинете, это не телефонный разговор. Хорошо, через час". Потом он извиняющимся тоном сказал своей спутнице:
-- Извини, милая, но мне нужно встретится с одним человеком.
-- Не беспокойся, дорогой, я как раз собиралась сходить к косметологу, -- ответила та.
Лика вытерла лоб скомканной салфеткой. Вот значит как -- "милая", "дорогой", "в моем кабинете"! Это кем же стал её ленивый Зайцев в отсутствие супруги? Она взмахнула рукой и заказала мгновенно подскочившему официанту большую рюмку коньяка. Допивая обжигающий янтарный напиток, услышала звук отодвигаемых стульев, и увидела, как Павлуша со своей дамой продефилировал к выходу. Совершенно не думая о том, что её могут узнать, Лика поднялась и, оставив на столике деньги за обед, направилась за ними.
Парочка вышла из ресторана, и на стоянке, расположенной перед ним, погрузилась в белоснежный "пежо". Лика едва успела разглядеть номер машины и записала его в маленький блокнотик, купленный на вокзале специально для ведения расследования. После чего отправилась домой, преисполненная негодования, смешанного с любопытством.
