– А я слышала, что в юности она была вполне тонкой девицей.
– Кто тебе это сказал? – Он окончательно отбросил газету. – Просто образец моветона. Она до сих пор красится а-ля восьмидесятые и волосы начесывает. Знаешь, как выкручивались малоимущие женщины того времени? Ну, если не могли достать нормальной косметики? Они соскребали побелку со стен. Синюю, голубую, фиолетовую. И красили веки пальцем. Грубо и неровно. Так же, как и подводили глаза. Сейчас, естественно, она может позволить себе дорогую косметику, но смотрится она на ней как дешевая побелка.
– Откуда ты так хорошо ее знаешь? – удивилась я.
– Это недоразумение имеет доступ в клуб и обожает казино. Кажется, она воображает себя голливудской дивой. Видела в кино, как те грациозно и красиво садятся за рулетку, вот и пытается им подражать. Но больше не играет, а строит глазки молодым мужчинам.
– Тебя задевает, что она не строит их тебе? – подначила я.
Ариша даже поперхнулся кофе. Кажется, он действительно недолюбливал эту дамочку. Он сообщил мне, что она, кроме всего прочего, является завсегдатаем стрип-клуба.
– Мужской стриптиз в клубе бывает по четвергам, поэтому в этот день она в казино не появляется, – обосновал он свое утверждение.
– А ты откуда знаешь, когда в стрип-клубе женский день? – лукаво улыбнулась я.
– Полетт, – зарделся дед, – если ты будешь придираться к словам, я не стану тебе помогать. Ты же понимаешь, чтобы быть в курсе дел горожан, нельзя брезговать ничем. Ценные сведения, которые я тебе выдал по первому требованию, ты сама добывала бы неделю. Я обиделся.
– Прости, дедулечка. – Я звонко чмокнула его в щеку. – Твоя внучка неблагодарная и завистливая. Просто меня действительно несколько задело то, что ты знаешь больше меня. Так, ты говоришь, в четверг?
Ариша ничего не ответил, только внимательно посмотрел на меня поверх очков и укоризненно покачал головой.
* * *
Мужское провинциальное стрип-шоу – еще то зрелище. Мальчики, конечно, смазливые, на определенный вкус очень даже ничего. Но вот пластика и профессионализм оставляют желать лучшего. Движения преувеличенно мужественные, взгляды театрально-страстные. Неужели эти, с позволения сказать, артисты могут кого-то зажечь? Не уверена. Тем более что и публика была достаточно вялой. Клиенток было не так уж и много, и вели они себя сдержанно. Интересно, эта скованность – признак провинциальности или сегодня просто не тот день? Я выбрала столик в темном углу, подальше от подиума, кивнула официанту, заказала коктейль. Невысокий, прекрасно сложенный брюнет положил передо мной прейскурант, на последней странице которого указывались цены на приват-услуги. Так, и сколько же денег уходит на веселые четверги Алевтины? С заказом мальчика на дом не так уж и мало. А строчка «сопровождение дамы до указанного ею места», думаю, подразумевала под собой не просто поцелуй ручки у подъезда, да и стоила соответствующе.
Остается узнать, есть ли у Алки фаворит или дама не переходит границ дозволенного. Вскоре явилась и Алевтина с парочкой приятельниц. Черный с серебром обтягивающий топ, отвратительное низкое декольте открывает пышную грудь с крупными веснушками. Между топом и низко сидящими брючками виднеется небольшая жировая складочка. Макияж вызывающий, впрочем, как и у многих присутствующих здесь дам, включая меня. Я решила, что к черному парику каре подойдет макияж а-ля Клеопатра. И меня за этой боевой раскраской узнать невозможно, и месту соответствует. Наверное, я слишком предвзято отношусь к Алевтине. Женщина ловит последний шанс, еще десяток лет – и даже приглушенный свет не сможет скрыть надвигающуюся старость. Так что ее попытки разогнать коней вполне объяснимы. Да и вообще, не вижу ничего криминального в подобном развлечении для дам, особенно если они приходят компанией и отмечают подобным образом какое-нибудь веселое мероприятие. А вот одиночки вызывают у меня подозрение.
Я заказала еще один коктейль и стала пристально наблюдать за Алевтиной. С первого, группового, выхода артистов стриптиза на сцену стало ясно, кому отдает предпочтение моя подопечная. Высокий парень с хорошо развитым плечевым поясом и прескверной привычкой играть желваками явно привлекал ее внимание. Он тоже выделял Алку: несколько раз оказывался возле ее столика, кидал призывные взгляды, будто невзначай касался ее бедрами. Так, надо ковать железо, пока парня не увели. Я кивнула официанту, выделила ногтем нужную мне строку в прейскуранте, указала на танцора. Он понимающе кивнул. Я назвала номер машины, официант посмотрел на меня внимательнее, но удивления своего не выдал. Сегодня я взяла машину напрокат, не хотелось, чтобы мой приметный «Мини-Купер» лишний раз видели. Машинку я выбрала более чем скромную, вазовскую «шестерку», поэтому непонимающий взгляд парня был вполне понятен. Одна ночь со стриптизером стоила как треть этой развалюхи. С учетом амортизации, разумеется. Машины, разумеется.
Спустя час я с удовольствием наблюдала, как Алевтина свирепо ругается с обслуживающим персоналом. Я угадала, она пыталась заказать «моего» танцора и не понимала, почему в этот раз ей было отказано в обычной услуге. Наконец, кажется, конфликт был улажен. Алевтина успокоилась, официант, или кем он там на самом деле являлся, потрусил ко мне.
– Извините, я тут немного напутал. Вы заказывали Гордона, а я записал на вас Спайса. Дело в том, что вы так неопределенно махнули рукой в его сторону… Может, вас устроит Спайс? Посмотрите на него, сейчас его сольное выступление.
Я достала из сумочки купюру, положила на стол:
– Ничего подобного. Я заказывала Гордона и получу Гордона. Если вам этого мало, добавлю. А если не хватит, разнесу ваше чертово заведение на своей «шестерке». Мне папочка ее специально купил, чтобы я ее разбила о какую-нибудь дрянь. Это уже пятое ведро с болтами. Папочка сказал, что купит мне «Мерседес»-кабриолет после юбилейной, десятой, разбитой машины. Вот я и спешу. Скажите, вы не считаете, что «Мерседес» несколько провинциален? Я ругаюсь, ругаюсь с предком, а он и слушать не хочет. Считает, что мне пойдет именно эта модель и марка. Ну, так что, советуете мне разбить эту колымагу? Это будет шестая, останется четыре, – загнула я наманикюренные пальчики.
Официант молча смылся. Спайс, которого так усиленно мне навязывали, скорее всего был студентом музыкального училища. По крайней мере, свое выступление он обыгрывал со скрипочкой, хотя играл далеко не виртуозно.
Через пару минут разгневанная до багровых пятен Алка пропыхтела мимо меня к выходу. Шоу заканчивалось, я вернулась в машину и стала ждать. Когда поток посетительниц иссяк, из служебного входа вышла стайка мужчин. Кто-то из них стал пристально рассматривать машины, припаркованные возле клуба, кто-то, невостребованный сегодня, заспешил по своим делам. Я мигнула фарами Гордону, который выделялся в группе коллег внушительным ростом, он направился ко мне.
– Привет, крошка, – оскалился он, демонстрируя здоровые отбеленные зубы, – забавная у тебя тачка. Покатаемся? Или здесь тебя… проводить?
– Покатаемся, – капризным тоном повелела я и резко газанула с места.
Гордон откинулся на спинку сиденья и с интересом посмотрел на меня. Наверное, обслуга успела рассказать ему об интересной клиентке. Я вывезла танцора на окраину и заглушила мотор.
– Любишь экстрим, киска? – начал ластиться ко мне он. – Тогда идем на заднее сиденье.
– Не, не люблю, – коротко отрубила я, – просто дома нельзя. Если папка узнает, что ты со мной собираешься сделать, он тебя в асфальт закатает. Уже пятерых закатал. Представляешь, я шестой раз пытаюсь потерять девственность. Просто предыдущие пять я приводила парней домой, а сейчас решила рискнуть на свободе. Как ты думаешь, удастся? А то папочка охрану ко мне приставил, ума не приложу, оторвались мы от них или нет.
Юноша заерзал на сиденье, пытаясь через заднее стекло рассмотреть хоть что-нибудь в ночи, потом дернул ручку дверцы.
– Стоять, – приказала я, – если уйдешь, то точно асфальта наешься. Сама папке на тебя укажу.
Кажется, его проняло. Он оставил попытки выбраться из машины, понурил голову, сложил ладошки лодочкой и просунул их между коленями: берите меня, я сама покорность. Мне надоело издеваться над ни в чем не повинным парнем, но в издевательствах была некоторая необходимость: даже после того, как я объявлю ему, что пошутила, он все равно подсознательно будет чувствовать во мне хозяина положения.
– Ладно, не дрейфь, – смилостивилась я, – никто за нами не следит, и лишать невинности меня не придется. У меня к тебе другое дело. Ты сам-то чей будешь?
– Чего? – поднял голову он.
– Откуда ты? Местный? Гастарбайтер? Чем занимаешься, кроме проституции?
– Я не проститутка, – обиделся он, – я танцор. А сам с Алтая. После армии в ваш город к девушке приехал, с которой переписывался, а она меня продинамила. Ну, там, трудные обстоятельства, то-се, вот и оказался в клубе. Но это только по четвергам, а в другое время я курьером подрабатываю, газеты разношу. Работа разовая, у меня с ними даже трудовой договор не подписан, прихожу, когда могу, забираю почту, разношу. Хочу еще немного поработать – и домой. Сама понимаешь, с пустыми руками возвращаться как-то несолидно.
