– Раз они прекратили слежку, значит, выяснили, что хотели, – заметил Тавров.
– Вот именно! – воскликнул Лаврушин. – А если они составляли график для киллера? Эта мысль и не покидает меня с самого начала.
– А кто тогда заказчик? Кто-то хочет завладеть сетью косметических салонов? – спросил я.
– Дело в том, что Веронике Павловне принадлежит доля в нескольких компаниях, преимущественно занимающихся производством косметических средств, – пояснил Лаврушин. – Ну а партнеры по бизнесу всегда являются источником повышенного риска.
– Но, надо полагать, не единственным? – вмешался Тавров.
– Еще, разумеется, источником повышенного риска могут являться родственники, но у Вероники Павловны из родственников только один сын, который учится в Англии, – сообщил Лаврушин.
– Он несовершеннолетний? – тут же спросил Тавров.
– Ему шестнадцать лет.
– Тогда в случае внезапной смерти Вероники Павловны для мальчика должен быть назначен опекун, – тут же сделал вывод Тавров. – Вы знаете, кто это может быть?
– Вероника Павловна по жизни человек предусмотрительный и оставила распоряжения на такой случай, – ответил Лаврушин. – В завещании она определила двух опекунов: Марию Ивашкевич и Аркадия Вахрушина.
– А почему именно они? Что вы можете сказать о них? – спросил Тавров.
– Не очень много, поскольку они входят в ближний круг Вероники Павловны очень давно, – признался Лаврушин. – И если все остальные сотрудники, начиная от дворецкого Викентия и заканчивая уборщицей в бутовском салоне, проверены мною досконально, то о Марии и Аркадии я знаю только самую общую информацию. Я не буду о них говорить с Вероникой Павловной. Но вы сами при желании можете все узнать. Что касается наемного персонала, то здесь я вам могу предоставить исчерпывающую иноформацию.
– А кто из наемного персонала пользуется наибольшим доверием Вероники Павловны? – поинтересовался я.
– Я и дворецкий Викентий, – без колебаний отозвался Лаврушин. – Викентий когда-то работал в обслуге правительственных дач. Вероника Павловна любит работников старой школы. Как она говорит: «Таких нынче не делают». Вот, в общем, все. Что-нибудь еще?
– Скажите, а почему сеть косметических салонов называется «Вета Михай»? – спросил я, сам не знаю почему. Вопрос поставил в тупик Лаврушина. Он озадаченно потер затылок и развел руками:
– Честно говоря, я не в курсе! Извините, но я не приучен задавать лишних вопросов начальству. Если для вас это важно, я могу выяснить у Вероники Павловны.
– Не стоит, это просто из любопытства… Спасибо, Владимир Андреевич! – поблагодарил Тавров, бросив на меня косой взгляд. Они с Лаврушиным обменялись визитками, и на этом мы откланялись.
* * *
– Слава! – укоризненно сказал мне Тавров, когда мы вышли на улицу. – Зачем ты влез с «Ветой Михай»?! Это может насторожить Соколову, она подумает, что мы копаемся в деталях ее биографии.
– Неужели? – удивился я. – Вот уж не подумал, что это может иметь значение.
– Сейчас все может иметь значение! – назидательно заметил Тавров.
– Валерий Иванович! Что за дополнительные материалы, касающиеся кинжалов, вы должны получить? – спросил я.
– Ничего такого, чего бы ты не знал, – уклончиво ответил Тавров. – Есть одна задумка, но не хочу тебе сейчас рассказывать только по одной причине: не желаю выглядеть дураком, если она не сработает. Без обид, ладно?
– А как вы думаете, возможная слежка за Соколовой может иметь отношение к убийству Шергина? – сменил я тему. – Все-таки она занимается бизнесом, так что мало ли кто может за ней следить. И Лаврушин убежден, что слежка была прелюдией к покушению на Соколову.
– И это мы тоже попробуем выяснить завтра, – отозвался Тавров. – Надеюсь, что госпожа Соколова доживет до завтра.
Последняя его фраза показалась бы циничной, если бы ни неподдельная озабоченность, прозвучавшая в его голосе.
– Тогда до завтра? – спросил я.
– Давай-ка проедемся в этот антикварный салон, – предложил Тавров. – Звонить не будем, чтобы у господина Костецкого не возникло искушения уклониться от встречи.
* * *
Тавровский замысел внезапного набега увенчался полным успехом. Когда мы вошли в небольшой зал антикварного салона, там находился один-единственный мужчина, оказавшийся именно владельцем данного заведения Костецким Игорем Львовичем. Игорь Львович без всякого волнения отнесся к нашему появлению, провел нас в свой кабинет, любезно предложил кофе и лишь после этого осведомился о цели нашего визита.
– Скажите, Игорь Львович, а вы знали человека по имени Сергей Шергин? – спросил Тавров.
– Шергин? Шергин… Нет, не припоминаю, – ответил Костецкий.
– Разве он не предлагал вам чуть больше месяца назад шесть средневековых кинжалов? – задал более конкретный вопрос Тавров.
– Кинжалы? – воскликнул Костецкий и рассмеялся. – Ах, этот… Извините, просто я не знал его фамилии. Дело в том, что он сам позвонил по телефону и представился как диггер Шерхан. Сообщил, что нашел шесть настоящих средневековых кинжалов и хочет мне их предложить.
– И что же вы ему ответили? – поинтересовался Тавров.
– Зачем мне антиквариат сомнительного происхождения? – усмехнулся Костецкий. – Получить неприятности с законом из-за предмета, которому красная цена три-четыре тысячи евро? Нет уж, увольте! Так я ему и сказал.
– А вы рекомендовали ему обратиться к госпоже Соколовой? – спросил я.
– Да, рекомендовал, – подтвердил Костецкий. – Дело в том, что Вероника Павловна оформляет себе особняк и приобрела у меня много предметов старины. Она – мой самый лучший клиент, поэтому я и счел возможным порекомендовать…
– Предметы сомнительного происхождения? – ехидно напомнил Тавров.
– У госпожи Соколовой есть достаточные средства для оплаты услуг любого эксперта, – невозмутимо ответил Костецкий. – Я всего лишь оказал ей любезность и даже не взял комиссии за посредничество, хотя сделка состоялась.
– А Шергин звонил вам на мобильный телефон? – спросил Тавров.
– Нет, что вы! Разумеется, на городской, через моего секретаря.
Больше нам выяснять у Костецкого было нечего, и мы с Тавровым покинули салон.
– Не так я провел беседу! – с досадой сказал Тавров. – Надо было… ладно, чего уж говорить! Ничего, завтра я такой ошибки не допущу!
– Завтра? Вы о чем? – не понял я.
– О беседе с Соколовой, – пояснил Тавров.
– Думаете, что она завтра приедет к вам в офис? – усомнился я.
– Убежден! – уверенно заявил Тавров. – Причем еще до обеда!
* * *
Накануне я лег спать поздно: писал новый роман аж до пяти часов утра и потому проснулся уже во втором часу дня. Не успел я позавтракать, как мне позвонил Тавров.
– Она у меня уже побывала! – с нескрываемым торжеством сообщил он мне.
– Кто? – не понял я.
– Да Соколова же! – нетерпеливо воскликнул Тавров. – Есть кое-какая информация к размышлению. Приезжай ко мне в офис, помозгуем!
Мне не терпелось узнать, что же там нарыл Тавров, поэтому уже через десять минут я выскочил на лестничную площадку.
* * *
Мороз на улице ослаб, но зато густо повалил снег. Не то чтобы метель, но снег шел не переставая. Как всегда, когда Снежная королева объявляет нам очередную войну, первыми в плен сдаются те люди, которые должны чистить ступеньки в подземных переходах. Я двумя руками цеплялся за поручни, спускаясь по лестнице, и проклинал неизменно снежную русскую зиму. Все! Надоело! При малейшей возможности уеду доживать век туда, где снег видят только на картинках… хотя бы в Сочи.
Когда я вошел в кабинет Таврова, то увидел, что Тавров сидит за своим столом вместе с каким-то незнакомым мне человеком средних лет: лысоватым худощавым блондином в очках. Они напряженно смотрели в экран монитора. Увидев меня, Тавров предложил:
– Слава! Иди сюда! Хочу кое-что показать.
Сгорая от любопытства, я протиснулся между стенкой и спинками кресел Таврова и его посетителя и взглянул на экран. К моему удивлению, я увидел на экране кабинет Таврова. Самого Таврова в кадре не было: камера была направлена на большое кресло для посетителей, стоящее по другую сторону стола. В кресле сидела Вероника Павловна Соколова. Послышался голос Таврова из-за кадра:
– Тут ко мне по электронной почте поступила фотография любопытного предмета. Посмотрите, незнаком ли он вам?
В кадре появилась рука Таврова, держащая фотографию. Он передал ее Соколовой, та взяла ее и несколько мгновений всматривалась, затем вернула Таврову, прокомментировав равнодушным тоном:
– Нет, в первый раз вижу. Что это такое?
Ее равнодушие показалось мне нарочитым.
– Это наконечник копья, – пояснил голос Таврова. – Дело в том, что одному человеку Шергин предлагал те самые кинжалы, которые продал затем вам. Вместе с ними он предлагал и этот наконечник копья. Поэтому я конкретизирую вопрос: предлагал ли вам Шергин купить у него подобный наконечник?
