- И все же неплохо бы замочить его, - неодобрительно покачал головой Чиж.
- Никуда он от нас не денется, - махнул рукой человек в сером. Адрес знаем, семья у него, жена, сын, ничего тут нагнетать... Ищете врагов на каждом шагу... Ступайте, гражданин Юртайкин. Приступайте к выполнению своих прямых обязанностей и не берите на себя функции МВД и прокуратуры.
Юртайкин встал и, сопровождаемый Филиппом, угрюмо побрел к входной двери.
Выходя из подъезда, он увидел справа три шикарные иномарки. Они как по заказу синхронно отсалютовали ему светом фар. А из первой машины вышла женщина лет сорока пяти, в кожаном брючном костюме. Светлые волосы её были распущены по плечам. На глазах темные очки, на лице густой макияж. От неё приятно пахло французскими дорогими духами.
Она подошла и встала прямо перед оторопевшим Юртайкиным.
- Как вы себя чувствуете? - спросила она. - Хорошо, - пробубнил он.
- Я знаю, вы из Владимирской губернии... Человек вы молодой, работаете недавно. Не помните, как десять лет назад в Дорофеево был обнаружен труп мужчины... А я помню... Он был вполне обыкновенный гомо советикус, не лучше и не хуже других, только любил совать свой длинный бурун не туда, куда надо... А вот совсем недавно местный алкоголик Дресвянников обнаружил другой труп. А вот этот труп был трупом грешника, убийцы и мерзавца. И поэтому он не был предан земле, а исчез с места своей кончины и пешком поперся к помойной яме, где, в вонючих объедках и сгинул. На сей момент он давно сожран голодными крысами. Третьим не желаете стать?!!! - вдруг крикнула она и сняла свои темные очки. И Юртайкин вдруг похолодел. И от её источающих ненависть темно-синих глаз, и ещё от того, что он узнал в этой женщине ту молодую белокурую девушку, фотографию которой он принес Филиппу Рыльцеву. Третьим обликом этой женщины была нищенка Сова, которой, впрочем Юртайкин никогда не видел.
- Ну?!!! Говори, ищейка?!!! - Женщина сделала резкий шаг к Юртайкину.
- Нет.
- Учти одно, мент, я умираю и возрождаюсь, я привидение, я фантом... И ничего ты мне не сделаешь, как бы не старался... Пошел отсюда!!!
И сделала ещё шаг. Юртайкин непроизвольно отступил назад перед этим напором всепоглощающей ненависти. Женщина захохотала, а три иномарки синхронно загудели.
Юртайкин побрел, не солоно хлебавши, красный от стыда и бессильной ярости. Женщина же махнула рукой сидящим в машинах и вошла в подъезд...
9.
... - Ну, как тут наша Алиса? - спросил главврача больницы человек невысокого роста, с редкими русыми волосами, одетый в черный дакроновый костюм, белую рубашку и серый модный галстук. На ногах были лакированные ботинки с длинными носами. Лицо его украшали слегка затемненные очки в золоченой оправе. Вид вполне презентабельный и представительный, вызывающий уважение.
- Более менее, - вздохнул врач.
- Разумеется, она не знает о смерти Павла Николаевича?
- Скрываем пока, по возможности, - ответил врач. - А что там с Филиппом Игнатовичем?
- Глубокая депрессия. Впрочем, это неудивительно. Столько на него всего навалилось... Две смерти, больная жена, двухмесячная дочка на руках. Сами понимаете...
- Да..., - вздохнул главврач. - Ужасное несчастье... А она... Такая нервная, такая впечатлительная... И сколько можно от неё все это скрывать?
- Ладно... Готовьте к выписке.
- Да все готово. После звонка Филиппа Игнатовича мы сделали все, что от нас требуется. Он совершенно прав в том, что её немедленно нужно везти на заграничный курорт. Куда он хочет её везти?
- Полагаю, в Германию. Видимо, на юг Германии, в район Шварцвальда.
Невысокий человек вышел из кабинета и сел в кресло в приемной. Врач выглянул в окно и увидел там шестисотый "Мерседес" стального цвета и ярко-красный "Ауди", дорогие, солидные машины. А затем пошел готовить Алису к выписке. Утром позвонил Филипп и сказал, что он болен и не может приехать за женой. Вместо него приедет его коллега по работе Сидор Артемьевич.
... Примерно через час Алиса, бледная, накачанная лекарствами, вышла из палаты. Сидор Артемьевич пошел ей навстречу.
- Здравствуйте, Алиса Павловна, - улыбнулся он ей. - Я вижу, что вам гораздо лучше. Ни о чем не беспокойтесь, все будет в порядке...
- А что с Филиппом? - еле слышным голосом спросила Алиса.
- Он очень плохо себя чувствует, ему тяжело. И ваша задача взять себя в руки... В такие тяжелые минуты близкие люди должны поддерживать друг друга. И вы можете оказаться гораздо более стойкой, чем ваш муж. Он поначалу держался, но потом сильно сдал.
- Хорошо, я постараюсь. А куда мы поедем?
- Сначала к вам на дачу за Филиппом, а затем едем в аэропорт Шереметьево. Уже взяты билеты во Франкфурт на Майне. Вы с мужем поедете отдыхать в Германию, и туда же прилетит несколько позднее Павел Николаевич.
- А как же Даша?
- Она пока останется на попечении матери Филиппа Ларисы Юрьевны. Вы не можете взять маленькую дочку с собой. Вам обоим надо думать только о себе.
- А мама? Мы же должны похоронить ее...
- Послушайте, Алиса Павловна, это сделает Павел Николаевич. С ним уже говорили. Ваша задача не похоронить себя...
Алиса хотела было что-то возразить, но почувствовала, что у неё нет сил.
Сидор Артемьевич, Алиса и постоянно стоящий рядом с ней Женя Гуреев спустились вниз к машинам.
- Садитесь сюда, - приоткрыл перед Алисой дверцу "Мерседеса" Сидор Артемьевич.
- Но я бы хотела ехать на нашей машине, - возразила Алиса, жалобными глазами глядя на Женю. Но тот стоял молча. Филипп предупредил его, что за Алисой приедут его знакомые, и Женя должен делать все, что скажет Сидор Артемьевич. Умный и проницательный телохранитель, всецело преданный семье Кружановых понимал, что что-то тут не так, что за всем этим кроется нечто странное, но он отдавал себе отчет в том, что не в состоянии сопротивляться приказам. Да и не в его компетенции это было - он простой телохранитель, и не более...
- Ничего, Алиса Павловна, - мягко произнес Сидор Артемьевич. - Вам будет удобно и в нашей машине. Это прекрасный автомобиль, сами видите...
Алиса вздохнула и покорно влезла на заднее сидение "Мерседеса". Женя хотел было тоже сесть рядом с ней, но тут его аккуратно, но властно оттерли от машины. Он хотел было что-то предпринять, но тут произошло нечто необычное... К зданию клиники подъехала серый "Хиндай", и из неё быстро вышел ни кто иной, как маститый кинорежиссер Игнат Рыльцев. Семидесятипятилетний мэтр был одет в модный джинсовый костюм и остроносые сапожки. Он с не свойственной для своего почтенного возраста прытью подбежал к стальному "Мерседесу".
- Алиса! - воскликнул он. - Выйди из машины... Я видел, как ты села...
Алиса вышла из машины и подошла к тестю.
- Дорогая моя, - развел он в стороны свои длинные руки. - Прими мои глубочайшие соболезнования... Какое горе, какая беда свалилась на всех нас! И Светлана Михайловна, и Павел...
- Заткнись..., - прошипел Сидор Артемьевич, пытаясь закрыть ему рот рукой. От ужаса Алису шатнуло в сторону. Женя Гуреев поддержал её.
- Что происходит? - одними губами произнесла белая как полотно Алиса. - Что происходит?
- Вы что?!!! - закричал Рыльцев, отшатываясь от странного человека в черном дакроновом костюме. - Что вы себе позволяете?
- Садитесь в машину, Алиса Павловна, - властно произнес Сидор Артемьевич и моргнул глазом своим людям. Те крепко взяли молодую женщину под руки и попытались посадить в машину. Но та поняла, что происходит что-то странное и непонятное и закричала истошным голосом. На помощь ей бросился Женя Гуреев. Один из нападавших ударил его кулаком в лицо. Но Женя успел увернуться и удар получился скользящим. Затем он отпрыгнул в сторону и вытащил из-за пояса пистолет. Мгновенно передернул затвор и выстрелил в своего противника. Пуля попала тому в правое плечо, и он упал на асфальт. В ответ раздалось несколько выстрелов, и Женя упал замертво. Ошалелый от ужаса Рыльцев бросился было к своей машине, но ему кто-то подставил подножку, и он растянулся рядом с трупом верного Алисиного телохранителя. Сама Алиса все это время кричала таким страшным истошным голосом, что этот голос даже перекрывал грохот от выстрелов.
- В машину ее!!! - закричал Сидор Артемьевич.
На сей раз к ней применили настоящую силу. Ее резко впихнули в машину, и дверца захлопнулась.
- С этим что делать? - спросил один из нападавших.
- С собой! Нечего его тут оставлять. Свидетель...
Режиссера схватили под руки и сунули во вторую машину. Туда же посадили раненого товарища. Машины рванули с места.
На асфальте остался окровавленный труп верного телохранителя. И кто бы мог ответить на вопрос - ради чего погиб молодой цветущий парень, отслуживший армию, единственный сын у матери? Никто не смог бы... Просто он попал в водоворот событий, в роковое стечение обстоятельств...
... Машины мчались по переулкам, а затем выехали на трассу. Между двух мордоворотов билась в истерике несчастная Алиса. На переднем сидении рядом с водителем сидел мрачный как туча Сидор Артемьевич. Какая же нелегкая принесла туда этого окаянного Рыльцева? Как все скверно получилось, как скверно... Он даже не знал, что сказать Алисе, как заставить её прекратить страшную истерику.
