Ознакомительная версия.
— Не надо прикидываться, тебе отлично известно, чей труп. Тот парень, что вылетел из окна пятого этажа на улице Попова. Скажешь, тебе его не привозили?
— Нет, можешь сам убедиться, — сказал врач. — Вон они, все тут лежат. Иди выбирай.
Это взбесило Картохина окончательно.
— Ты отлично знаешь, что я в глаза не видел покойника, — взвизгнул он. — Как я, по-твоему, могу его узнать?
— Ты говоришь, из окна выпал, а у меня все с огнестрельными ранениями, — спокойно сказал врач. — И по каждому уже заведено уголовное дело. Могу тебе показать. Думаю, что твое тело где-то в другом месте.
— Но что же тогда могло случиться? — возмутился Картохин.
— Могло, — сказал врач, невозмутимо прихлебывая из колбы прозрачную жидкость, по запаху сильно напоминающую спирт. — Сейчас лето, на «Скорых» подрабатывают студенты. Иногда шофер и санитар в первый раз видят труп, а врача вообще и в помине нет.
Они легко могли отвезти его в любой морг и на этом успокоиться. Если люди вызвали только машину «Скорой», укомплектованную именно такой бригадой, та легко могла забрать тело, не дожидаясь приезда милиции.
— Ясно, спасибо, — буркнул Картохин и отправился обзванивать морги.
Ему удалось найти тело лишь через час. Потом он помчался в больницу.
— Тело уже опознали! — радостно заявил ему санитар. — Жена приходила.
Обрадованный тем, что хоть один вопрос решился, Картохин помчался к жене покойного. Предварительно он выяснил, что погибший был вице-президентом компании «Органике», занимавшейся производством и распространением косметики на основе чудодейственных водорослей, которые добывались где-то в Тихом океане в районе Камчатки. Покойного звали Сергеем Даниловичем Корякиным, и жил он в просторных апартаментах из пяти комнат на улице Солидарности. Безусловно, не слишком престижный район, но дом новый, улучшенной планировки. В двух шагах находился парк. Новый район возле метро «Дыбенко» расстраивался и благоустраивался. Весь микрорайон должен был в скором времени преобразиться.
Квартира Корякиных располагалась на пятом этаже двенадцатиэтажного дома, построенного из .красного и отделанного кремовым кирпичом. Картохин, который проживал в крошечной трехкомнатной хрущевке вместе с сестрой на выданье, водившей к себе женихов, родителями и парой кошек, почувствовал страшную зависть.
— Я занимаюсь делом вашего мужа,. — заявил Картохин красивой женщине с усталым лицом и добрыми глазами, открывшей ему дверь.
— Я не замужем, — сказала женщина. — Вы, должно быть, ошиблись. Я экономка. Хозяйка в гостиной, прошу вас.
Картохин зашел внутрь и обомлел. По долгу службы ему пока не часто приходилось бывать на квартирах потерпевших, поэтому он не успел еще осознать величину пропасти, которая разделила наше пестрое общество. Но в этот момент он ее осознал, сравнив эти хоромы со своей жалкой халупой. Он пошел по казавшемуся нескончаемым коридору и скоро заблудился.
Кроме комнат, ему попадались еще какие-то просторные холлы, стенные шкафы и встроенная мебель, так что найти гостиную он смог лишь после того, как экономка сжалилась над ним и проводила к хозяйке.
На диване перед телевизором сидела молодая женщина. Она щелкнула пультом и поднялась ему навстречу.
Картохин с удивлением обнаружил, что хозяйка очень похожа на свою экономку. У нее были такие же усталые добрые глаза, а одета она была в непритязательные джинсы и какую-то вылинявшую футболку.
— Я занимаюсь делом вашего мужа, — повторил он. — Ведь вы жена Корякина Михаила?
Женщина утвердительно кивнула и опустилась на диван, жестом предложив оперу сесть в одно из мягких кожаных кресел.
— Меня зовут Надя, — сказала женщина. — Если хотите, то курите. Пепельница возле вас на столике.
Картохин огляделся по сторонам, но единственное, что могло играть роль пепельницы, была пустая банка из-под пива. Он взял ее в руки и убедился, что это и есть фарфоровая пепельница, мастерски сработанная под пивную банку «Хольстен».
— Вы знаете, почему ваш муж мог оказаться в том доме на улице Попова? — спросил он у Надежды.
— Нет, я не была в курсе дел мужа, — сказала женщина. — С тех пор, как он пошел работать в эту косметическую фирму, он перестал делиться со мной своими проблемами.
— Он стал скрытен? — уточнил Картохин.
— Не то чтобы скрытен, просто у него оставалось слишком мало времени, чтобы подолгу болтать со мной. Грех жаловаться, он стал хорошо зарабатывать.
Слишком хорошо, чтобы у меня была необходимость продолжать работать. Он сказал, что жене вице-президента не пристало просиживать в библиотеке, и мне пришлось уйти. До сих пор жалею, тогда я чувствовала себя нужным человеком, а сейчас не знаю, что я или кто я… Все по дому делает моя экономка. Дети уже взрослые.
— У вас взрослые дети? — удивился опер.
— Разве не похоже, что мне уже под пятьдесят? — улыбнулась женщина. — Приятно, конечно. Но за деньги можно все. Несколько операций, тренажерный зал и липосакция раз в два года. И вот уже двадцать лет летят долой. Только что с того?
— Значит, ваш муж стал реже бывать дома?
— Не то слово, — снова кивнула Надежда. — Я его почти совсем не видела. Он возвращался поздно и таким измотанным, что сразу же заваливался спать.
А уходил рано и всегда торопился, так что мы едва успевали переброситься несколькими словами.
— Скажите, мой вопрос может вам показаться бестактным, но у вашего мужа не было любовницы?
Ему так показалось, или женщина действительно вздрогнула.
— Почему вы так решили? — пробормотала Надя.
— Когда мужчина, будь он нищим или миллионером, начинает погуливать, симптомы всегда оказываются одинаковыми, — сказал Картохин.
— Может быть, — сказала Надежда. — Я не могу сказать точно. Но на тех презентациях, где положено бывать женам директоров, муж всегда был со мной.
— Но таковых в последнее время становилось все меньше и меньше, не так ли? — уточнил Картохин.
— Вероятно, да… Но я не вела точных подсчетов.
— А что могло его связывать с охранной фирмой, находящейся на улице Попова? — снова спросил Картохин. — Ведь что-то заставило его оказаться там?
— Выясняйте это у мужа на работе, — сказала Надя. — Вероятно, они имели с той фирмой какие-то общие дела. Я не в курсе. Но в морге мне сказали, что мой муж погиб в результате несчастного случая и никакого расследования по факту его смерти не ведется.
Выходит, они ошиблись?
— Ошиблись, — заверил ее Картохин. — Нам еще предстоит уточнить, один ли был ваш муж в офисе в тот момент, когда с ним случилось несчастье.
— Вы хотите сказать, что моего мужа могли убить? — побледнела Надежда.
— Этого я вам пока сказать не могу. Будущее покажет. А пока спасибо вам, — поблагодарил Картохин вдову. — К сожалению, тело вашего мужа вы сможете забрать не раньше, чем через несколько дней.
— Я не тороплюсь, — вздохнула женщина. — Теперь это уже не важно.
От жены погибшего Корякина опер узнал адрес фирмы «Органике» и немедленно направился туда. На кабинете Корякина уже висела табличка с другим именем. Такая оперативность заставила опера призадуматься. Жена узнала о смерти мужа утром, он сам всего несколько часов назад, а руководство фирмы уже успело назначить преемника, который к тому же занял кабинет и поменял табличку на дверях.
В бывший кабинет Корякина опер не пошел. К чему? Ведь там шел ремонт и устанавливалась новая мебель. Он прямиком направился к начальнику отдела кадров. Тут эта должность называлась — менеджер по кадрам. В кабинете сидела симпатичная женщина лет сорока, не идущая на экстремальные меры, чтобы побороть свой возраст, но тем не менее следящая за своей внешностью.
— Корякин! — воскликнула она. — Конечно же, я его знаю! Как же я могу не знать человека, который работал в нашей фирме почти со дня ее основания.
— И давно она основалась? — осторожно спросил опер.
— Уже пять лет, — гордо сообщила менеджер. — Корякин одним из первых поверил в нашего основателя. Кажется, они вместе учились. Точно я не знаю. Но дело у них пошло. Общество у нас считается акционерным, но на самом деле уже давно все акции сконцентрированы в руках двух человек — Корякина и нашего генерального директора Николаева Остальные несколько процентов находятся в руках у мелких акционеров, но те погоды не делают. Все дела фирмы вершили эти двое.
— И к кому теперь перейдут акции?
— Думаю, что к жене Корякина, — удивилась менеджер. — Он ее очень любил. Хотя в последнее время между ними явно наметилась трещина.
— Что вы имеете в виду?
— Ничего серьезного, обычный кризис среднего возраста, — сказала менеджер. — У Корякина появились молоденькие секретарши. Ничего с уверенностью я сказать не могу, но менялись они подозрительно часто.
— Ну и что? Должно быть, они были не слишком профессиональны, вот он их и увольнял, — лицемерно предположил Картохин.
Ознакомительная версия.
