Мужчина открыл замок, пропуская меня во двор, потом проговорил:
– Идемте на веранду, вы, наверно, замерзли. Погода не радует, впрочем, здесь всегда ветра сильные. Ну а что сделаешь, осень…
Он проводил меня к дому, на веранду – застекленную беседку, где находился стол, стулья и телевизор с плазменным экраном. На столе стоял заварочный чайник, рядом с ним – блюдо с конфетами и печеньями. На стенах, видимо недавно покрашенных, висели картины – пейзаж с речкой и натюрморт с фруктами.
– Присаживайтесь! – радушно предложил хозяин. – Чай будете?
– Не откажусь, – с улыбкой произнесла я, оглядываясь по сторонам. – У вас здесь красиво!
– Конечно, не коттедж, но веранду мы с женой сами, считай, с нуля сделали! – похвастал мужчина. – Я столярничаю немного, а Оля красоту наводит. Кстати, картины она сама нарисовала!
В его словах я услышала нескрываемую гордость за свою супругу. Да и сам хозяин дома показался мне человеком добрым, искренним и радушным. По нему было видно, что он работящий, привык обходиться малым и полностью доволен своей жизнью.
– Простите, а как к вам обращаться? – поинтересовалась я.
– Ах, да, забыл представиться. Меня Василием зовут, а вас как?
– Евгения, – произнесла я.
Василий включил электрический чайник, разлил заварку по чашкам и предложил мне конфеты и печенья. После этого я решила вернуться к начатому разговору.
– Вы говорили, что Ивлиевы бросили дачу, верно? – напомнила я. Василий кивнул.
– Да, Елена одна дочь воспитывала, много работала всегда. Когда Жанна маленькой была, летом они, бывало, приезжали сюда. Дом-то купила мать Елены, Галина Андреевна, царствие ей небесное. Хорошая женщина была, сад свой любила. У нее цветник был чудесный, Оля у нее часто консультировалась по вопросам огородничества и садоводства. Вот когда Галина Андреевна жива была, они с внучкой здесь с конца апреля до начала октября жили, а Лена редко приезжала на выходные. Но когда Галины Андреевны не стало, Ивлиевы стали бывать на даче очень редко. Садом-огородом уже не занимались, ясное дело – тут нужен каждодневный уход за растениями, иначе все сорняками зарастет. Потом Жанна стала чаще приезжать, у нее здесь подружка была, Вика Эргашева. Видели соседний дом? Который тоже заброшен? Так вот, это была дача родителей Вики. Вика с Жанной были очень близкими подругами, про таких говорят «неразлейвода». Внешне они такие разные – Жанна темненькая, справная, а Вика – светловолосая и худенькая. Но шесть лет назад с Эргашевыми произошло несчастье – они разбились в автокатастрофе. Все трое – родители Вики и сама девочка, погибли на месте. Их летний домик остался без хозяев, и, как видите, ему тоже недолго осталось… И Жанна перестала ездить в Екатериновку. Я думаю, это из-за смерти Вики – слишком тяжелая утрата для девочки… Вот так и получилось – дружили Жанна и Вика, жили в домах по соседству. А потом – две заброшенные дачи, поросшие бурьяном, да жуткая нелепая смерть…
– Печально… – проговорила я. – Жаль Эргашевых, ужасная трагедия…
– И Жанне не позавидуешь, – добавил Василий. – Дружба с детства чем-то сродни первой влюбленности. Редко, когда и то, и другое сохраняется на всю жизнь, но память остается навсегда. Друзей теряют, когда взрослеют, когда меняются интересы и судьбы, но смерть друга всегда ужасна.
– А вы не знаете, где сейчас может быть Жанна? – спросила я. – Мне очень нужно ее найти!
– Вам тогда лучше с ее матерью повидаться, – сказал мужчина. – Наверно, они вместе живут, вот только их адреса я вам не подскажу. Мы с ними, как говорится, знакомы шапочно – больше с Галиной Андреевной общались, Лена-то тут очень редко появлялась. В Тарасове были у них только на похоронах Галины Андреевны, но с того времени они, может, переехали. И номера телефона нет…
– Вы уверены, что на даче Ивлиевых никто за последнее время не появлялся? – уточнила я. – Ничего странного вы не замечали?
– Так дом-то уже заброшен, совершенно непригоден для житья! – воскликнул Василий. – Газа нет, света тоже, не уверен, что там хоть какая-то мебель сохранилась, поди, все мыши погрызли. Тут только заново все строить, ремонт капитальный нужен. Проще взять палатку и в лесу в ней жить, и то комфортнее будет.
– А дом Эргашевых кому теперь принадлежит? – поинтересовалась я. – У них были родственники?
– Да кто их знает… После той аварии на дачу их никто не приезжал. Тут такая же история, как и с домом Ивлиевых, – недаром они соседями были.
– Грустная история, – заметила я. – Скажите, а у Жанны были, помимо Вики, подруги? Может, вы знаете девушку по имени Марта?
– Марта? – переспросил Василий. – Необычное имя, хотя сейчас как только детей не называют… Не знаю, здесь Жанна только с Викой дружила, остальные дети либо гораздо младше были, либо совсем взрослые. Никакой Марты в Екатериновке я не знаю. Но опять-таки, вам лучше с матерью Жанны поговорить, она должна быть в курсе, с кем ее дочь общается!
– Что ж, так я и сделаю, – задумчиво проговорила я, отпивая из кружки горячий ароматный чай…
Попрощавшись с гостеприимным хозяином дома, я проникла на дачу к Ивлиевым и осмотрела дом. Василий был прав – дача находилась в плачевном состоянии: оконные стекла местами потрескались, в щели дул ветер. Повсюду – мышиные следы, на полу и мебели толстый слой пыли, как будто дом пустует уже несколько веков. Сразу было видно, что ни Жанна, ни ее мать здесь давно не были.
Та же ситуация была в соседнем доме – грязь, пыль, мыши. Я не стала задерживаться в Екатериновке, дошла до своей машины и уехала в Тарасов.
Вчера вечером я нашла по электронной базе адрес фактического проживания Кобзева Ивана Викторовича, который сдавал квартиру Жанне и Марте. Я надеялась, что застану его дома, поэтому сразу поехала на улицу Провиантскую, находившуюся практически в центре города. Нужный мне дом нашла быстро, позвонила по домофону в квартиру номер двадцать один. Спустя некоторое время я услышала мужской голос:
– Кто это?
– Здравствуйте, я по поводу соседей звоню, – проговорила я. – Живу на улице Пролетарской, дом тридцать семь, квартира тридцать шесть, это на шестом этаже. Меня затопило, видать, соседи сверху, из сороковой квартиры… Сказали к вам обращаться.
– Странно… – замешкался мой собеседник. – Проходите, не по домофону же разговаривать…
Он открыл дверь, я поднялась на второй этаж.
