прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы взяли «Книгу ведьм». Верните ее, и больше не будем об этом говорить. А иначе…
Кинтайр стоял совсем рядом с писателем. Оуэнс попятился держа сигарету как бесполезный меч.
В дверь постучали. Оуэнс обвис от облегчения.
– Входите! – крикнул он.
Кинтайр с опозданием понял, что попал в ловушку. Оуэнс так подбирал слова, чтобы он должен бы на них ответить. И это дало ему преимущество в несколько секунд, которые могут означать победу. Кинтайр принимал его за труса, который не выдержит даже схватку на словах.
Или я собирался своими руками отнять у него книгу? Мысль была такой шокирующей, что Кинтайр отступил на шаг.
Вошел Джеральд Клейтон, массивный, в сером костюме, с привычной улыбкой на узком лице. Улыбка стала более искренней, когда он увидел Кинтайра.
– Привет, – сказал он. – Что здесь происходит?
Оуэнс посмотрел на противника. Если ты не скажешь об этом ни слова, я тоже не скажу. Кинтайр сохранял бесстрастное выражение, он ждал.
– Садитесь, мистер Клейтон, садитесь. – Оуэнс показал на стул. – Благодарю за то, что пришли. Я знаю, как ценно ваше время.
Импортер сел и достал сигару. Оуэнс протянул плоскую карманную. фляжку; предложение было отвергнуто. Кинтайр прислонился к стене, сложив руки; он пытался сохранить спокойствие.
– Я был не очень занят, – сказал Клейтон. – На самом деле был рад ненадолго уйти от дел. – Он кивнул Кинтайру и объяснил. – Произошло кое-что, заставляющее меня задержаться в Беркли хотя бы до завтра. Но это в основном ожидание, пока я не встречусь с человеком лично. Так что вам нужно, Джейбез?
Оуэнс снова посмотрел на Кинтайра, собрался и сказал:
– Я хотел спросить, не продадите ли вы «Книгу ведьм»?
Уголки рта Клейтона поднялись, вызвав появление морщин на щеках.
– Зачем? – спросил он почти весело. – Ведь я собиратель.
– Ну… – Оуэнс сел на кровать, он выглядел более или менее спокойным. – Вы знаете о моем споре с Брюсом Ломбарди. Признаю: возможно, с этими письмами меня обманули… – или ты сам смастерил эту подделку, подумал Кинтайр. – А если нет, аргументы, высказанные против меня, тем не менее заслуживают тщательного рассмотрения. Поэтому я бы хотел иметь возможность изучать манускрипт в удобных условиях.
– И при этом не публиковать ваши находки? – спросил Клейтон. Но спросил с улыбкой и не обидно.
– Это могло бы занять у меня несколько лет, – упрямо сказал Оуэнс. – У меня есть и другая работа. Однако я готов сделать хорошее предложение относительно этой книги. Или, если вы не захотите продать, я бы взял ее взаймы на год или два под серьезные гарантии против утраты.
Клейтон потер подбородок.
– Мне кажется, у Боба тоже есть права в этом вопросе, – сказал он.
Кинтайр сделал шаг вперед. Голос его прозвучал резко.
– Я пришел сюда потому, что манускрипт у меня украли.
– Что? – Клейтон привстал, снова сел и затянулся сигарой. – Что случилось? – спросил он.
Кинтайр рассказал о событиях утра.
– Все соответствует, – сказал он. – Сначала он хотел подкупить меня, как пытался подкупить Брюса. Вы знаете, что он предлагал Брюсу пять тысяч, чтобы тот задержал сообщение о своей находке? Я по телефону сказал, что уйду на ланч. Так как он не надеялся подкупить меня, он ждал поблизости. Увидев, что я ушел, он проник в мой офис. Если книги там нет, он может вернуться к первоначальному плану. Но книга лежала у меня на столе, и я извиняюсь за свою неосторожность. Оуэнс забрал ее и принес сюда. Потом, чтобы прикрыть себя, позвонил вам с предложением купить книгу, словно не зная, что книги уже нет!
Кинтайр закончил рычанием:
– В этом чемодане на полу, уже упакованном, вполне помещается том ин-кварто.
Клейтон оставался спокойным и неподвижным.
Писатель с напряженным спокойствием сказал:
– Прошу вас быть свидетелем этого, сэр. Я думаю подать иск за клевету.
– Книга стоит того, чтобы своровать ее, – сказал Клейтон.
– А какие доказательства есть у профессора Кинтайра? – спросил Оуэнс.
– У кого, кроме вас, мог быть мотив убрать книгу? – сказал Кинтайр. – Клянусь господом…
Оуэнс встал с кровати и отошел. Кинтайр подошел к нему и положил руку ему на запястье. Он не нажимал, но Оуэнс открыл рот, собираясь закричать; лицо его стало цвета бумаги. Кинтайр отпустил его запястье, словно оно стало раскаленным. Реакция Оуэнса была неестественной, и это поразило его почти физически.
– Хватит! – прогремел Клейтон. Он встал. Его поседевшая рыжеватая шевелюра напомнила Кинтайру гриву льва или гребешок бойцового петуха; этот человек из ничего пробился на самый верх.
– Хватит, – повторил Клейтон. – Если мы не можем решить этот вопрос между собой, как джентльмены, нужно позвонить в полицию.
Оуэнс нащупал карманную фляжку, достал ее и сделал глоток. Немного крови вернулось к его коже.
– Я думал, вы мня ударите, – сказал он негромко. – Меня никогда…
– Оуэнс, – спросил Клейтон, – вы украли книгу?
Он говорил железным тоном.
– Нет. – Писатель положил фляжку на стол. Он продолжал стоять над ней, опираясь руками. – Конечно, нет.
– Не возражаете, если мы проверим это?
– Я не хочу, чтобы открывали мой багаж, – сказал Оуэнс. – У вас нет на это права.
Кинтайр с вернувшимся к нему отчасти самоконтролем сказал:
– Можем предпочесть предъявить обвинение и попросить проверить полицию.
– Давайте, – решительно сказал Оуэнс. – Я отсужу у вас ваш самый последний цент. Это доставит мне удовольствие.
– Мне не нравятся неприятности, – сказал Клейтон. – Если книга у вас, верните ее. Скажем… вы взяли ее на время… и никто не скажет ни слова.
Оуэнс повернулся.
– Это вызовет сомнения в моей честности! – закричал он.
– Если вы действительно невиновны, – терпеливо сказал Клейтон, – я бы подумал, что вы хотите доказать свою честность.
Оуэнс несколько мгновений смотрел на него.
– Хорошо, – сказал он. – Я вас не виню, мистер Клейтон. Ваша реакция вполне понятна. Но этот тип… мистер Клейтон, если я решу подать иск, а я, вероятно, решу, прошу вас точно запомнить все, что сегодня происходило. Теперь можете обыскивать.
Импортер нагнулся к чемодану. Ему не потребовалось много времени, чтобы просмотреть аккуратно сложенные вещи. Книги в чемодане не было.
– Где-нибудь в другом месте, – сказал Кинтайр. – Под кроватью.
– Отойдите, – сказал Клейтон.
Он принялся за работу, перемещаясь по номеру и ванной, проверяя, заглядывая; он действовал как профессионал. Он заглядывал в такие места, куда Клейтон не додумался бы заглянуть и за неделю поисков, и тем не менее его руки, обвитые канатами вен, когда-то орудовавшие лопатой, сейчас почти не оставляли следов.
Оуэнс сел, налил себе виски и пил, словно празднуя победу. Кинтайр стоял у
