Я… — Ему не хотелось называть мать матерью. — Я ей недавно денег дал, вот он и платит.
— Не верю! — сердито отрезала Ксения.
— Можешь не верить, но я недавно дал ей денег.
— Ну и что! Это не значит, что Николай живет на ее деньги!
— Ну, не значит так не значит, — Павлу не хотелось спорить.
Такси остановилось у дворового шлагбаума. Вечер выдался тихий, пахло сиренью.
Сирень в этом году зацвела позже обычного.
Павел огляделся, заметил растущий неподалеку куст, воровато оглянулся и сорвал для жены ветку.
Ксения уткнула в лиловые цветы нос и посмотрела на Павла с такой благодарностью, что на миг показалась ему бездомной приблудной собачонкой, которую из жалости приласкали.
Он уделяет ей слишком мало внимания, надо это исправить.
От выпитого тянуло в сон, и он заснул, едва прикоснувшись к подушке.
* * *
— Я никуда тебя не отпущу, — шепнул Роман и прислушался.
Где-то звякнуло. В конце коридора показалась уборщица, Роман отодвинулся от Агаты.
Это никуда не годилось, но Агате не хотелось, чтобы он ее отпускал.
Рядом с ним она чувствовала себя дома даже в чужом городе.
Рядом с ним ей не было так страшно, как без него. Это она поняла еще тогда, когда они вместе вошли в квартиру Юлия Семеновича.
Только тогда она уверяла себя, что Роман к ней равнодушен, а она влюблена в Кирилла.
При мысли о Кирилле захотелось завыть.
Это он! Больше никто не знал про флешку.
О господи! Она наткнулась на афериста. Надо было сразу понять, что она не была нужна Кириллу. С его внешностью можно покорить любую женщину.
Она нужна была ему для чего-то другого…
— Я никуда тебя не отпущу, — тихо повторил Роман, взял Агату за руку и повел по коридору к лифтам.
Проходя мимо уборщицы, средних лет женщины с красивым восточным лицом, они поздоровались, она вежливо ответила, скользнув по ним равнодушным взглядом.
— Я отвезу тебя домой, — завернув за угол коридора, Роман обнял ее за плечи. — К себе домой. И больше не отпущу. Никогда.
Он отпустил Агату, вызвал лифт.
— А красавчика твоего я убью, если он еще раз около тебя появится.
— Не надо, — невесело улыбнулась Агата. — У меня нет никакого красавчика. Никто около меня не появится.
— Поедем ко мне, — Роман снова ее обнял.
— Сегодня не могу, — Агата покачала головой и пожалела. — Что же ты мне раньше всего этого не сказал?
— Дурак был. — Роман вместе с ней шагнул в лифт. — Ты такая молоденькая… Боялся, наверное. Поедем ко мне!
— Сегодня не смогу.
— Почему?
— Мне надо подумать.
— Всего-то? — засмеялся он. — Будешь думать при мне. А я постараюсь тебе не мешать.
Лифт остановился, они вышли в пустой холл. Одинокий охранник у турникетов читал книжку.
— Роман… — придержала Романа Агата. — Мне… — она замолчала, застеснялась.
— Что? — он приблизил к ней лицо.
— Мне с тобой хорошо.
Не надо было этого говорить. Он еще не сказал ей ничего, на что можно было бы так ответить.
И не факт, что скажет.
Роман обнял ее, не обращая внимания на охранника, и прошептал:
— Я люблю тебя.
— Жаль, что ты не сказал мне этого раньше, — вздохнула Агата.
— А что, уже поздно?
— Нет, — засмеялась она. — В самый раз.
Ей хотелось прижаться к Роману крепче, но она стеснялась охранника.
— Почему ты не хочешь ко мне поехать?
— У меня пропала флешка. Я хочу поискать ее дома.
— Ты смеешься? — поразился он.
— Нет. Я серьезно. — Она переступила ногами, но с места не тронулась. — Антонина Александровна… Ну, женщина, с которой мы…
— Помню, — перебил он.
— Я взяла у нее ноутбук Юлия Семеныча, отвезла домой, скопировала на флешку. И в тот же день комп отдала Павлу. А теперь флешка пропала.
Агата помялась, хотелось рассказать про сдвинутый провод, но она не рискнула. Он может принять ее за истеричку с комплексом преследования.
— Нет проблем! — Роман с облегчением выдохнул и снова потащил ее к лифтам. — Эту неприятность мы сейчас исправим.
Уборщица мыла пол уже в другом конце коридора.
Роман отпер кабинет Павла и тоном хозяина позвал Агату.
— Вот тебе ноутбук.
Потом он принес из своего кабинета пустую флешку, отодвинув Агату, сам вставил ее в разъем и терпеливо ждал, пока информация копировалась.
А потом поднял Агату со стула и прошептал:
— А теперь едем ко мне! И больше ничего не хочу слушать.
Глаза у него были веселые и почему-то немного испуганные.
Проснулся Павел рано. Ксению будить не стал, позавтракал в одиночестве, поцеловал сонную жену и спустился вниз раньше, чем обычно.
Ярко светило солнце, на небе ни облачка, но на холодном ветру было зябко. Он спрятался от ветра в машине, посидел, не трогаясь с места, и, зло хлопнув дверью, вышел из авто.
Черт возьми, он устал от жутких мыслей. Покончить со всем этим поскорее и начать жить нормально!
То ли он согрелся, когда быстро шел к метро, то ли ветер стал не таким резким, но озноб прошел. Он даже подумал, не дойти ли до места, где встречался с матерью, пешком, но привычка в рабочий день работать, а не прохлаждаться, взяла свое. Спустился в метро, проехал несколько остановок.
Народу в метро было мало. Сонная девушка напротив дремала, придерживая руками лежащую на коленях сумку. Та сползала. Павлу хотелось посоветовать пассажирке повесить сумку на плечо.
Не посоветовал, конечно. Сама разберется.
Когда выходил из вагона, оглянулся. Девушка в очередной раз подтягивала сумку к животу.
На бульваре народу тоже почти не было. Редкие собачники уныло плелись со своими питомцами, останавливаясь через несколько шагов.
Он дошел до пруда, убедился, что с дорожки лавку не видно. Медленно, не быстрее собачников, обогнул пруд, пошел назад. Отсюда лавка была видна отлично.
Мать могла заметить ее, если шла по этой стороне.
Павел вернулся к лавке, убедился, что дверь кафе, в которое заходил Юлий, отсюда тоже видна отлично. Павел даже посидел на лавке, представляя себе Юлия, беседующего с матерью.
Нужно узнать, заказывала ли она в тот день такси. Представить, что мать поедет на метро, было трудно. Она всю жизнь не пользовалась городским транспортом, даже тогда, когда таких денег, как в последние
