Ознакомительная версия.
– А ваш свидетель вам об этом не рассказал? – спросил Арестов.
– Ладно, Арестов, – разозлился следователь, – хватит дурака валять. Зачем вы приехали к Колесниковой?
– Я уже ответил на ваш вопрос. Но если вы плохо слышите, могу повторить. Я приехал, чтобы побеседовать с девушкой. Это не запрещено законом. И еще я хотел вам сказать, Егоров, что мне пора домой. Голова сильно болит, а вы не оказали мне медицинскую помощь в соответствии с законом. Я ответил на все интересующие вас вопросы, до свиданья. – Арестов снял с головы пакет со льдом и встал.
– Сядьте, – резко сказал следователь. – Я имею право вас держать здесь до выяснения всех обстоятельств дела. Нахождение рядом с трупом – это достаточно веский аргумент.
– Прекратите, Егоров. Произошел несчастный случай. К тому же смерть несчастной девочки предположительно произошла между семью и половиной восьмого вечера, это за час до моего приезда на квартиру!
У Егорова поползли от удивления брови вверх.
– Откуда?..
– Откуда я все это знаю? – улыбнулся Арестов. – От вашего судмедэксперта лично – откуда же еще?
– Васютин!!! Бл…!!! – заорал следователь, и через секунду в кухню влетел судмедэксперт с нездоровой бледностью на лице и испуганными глазами. – Ты, Васютин, что, совсем… того?!
– Я думал, вы умнее, Егоров, – перебил следователя Арестов. – Васютин тут совершенно ни при чем, виной всему тонкие стены этой квартиры. Весь первичный результат осмотра трупа я слышал так же отчетливо, как и ваши вопросы, которые вы мне только что задавали.
– Иди, Васютин, работай, – недовольно сказал следователь, но неожиданно его лицо вновь озарила хитрая мстительная улыбка: – А кто может подтвердить, что вы приехали в восемь, а не в семь? Если вы все слышали, то должны знать, что Настя Колесникова умерла не сразу, а спустя некоторое время после своего неудачного падения. Ее можно было еще спасти! Если бы вы ей оказали помощь, она была бы жива, – следователь предпринял последнюю попытку прижать наглого адвоката.
– Я приехал в восемь, и девушка была уже мертва. Посмотрите в окно, Егоров, – следователь с неохотой встал и подошел к окну. – Видите, на детской площадке сидят трое мальчишек: одному около десяти лет, двое других – постарше? Я дал им денег, чтобы они посторожили мою машину, когда приехал. Они могут подтвердить мои слова.
– Тоже мне свидетели, – неуверенно сказал следователь. – Дети в наше время за деньги все что угодно подтвердят.
– Вы правы, – грустно сказал Арестов и опять тяжело вздохнул. – Но, может быть, вас удовлетворят слова двух пожилых дам, сидящих на лавочке у подъезда? Перед тем, как я вошел в подъезд, я спросил у них, который час, потому что свои часы по рассеянности оставил в гостинице.
– Свободен, – сквозь зубы прошептал следователь. – Жалобу подавать будешь?
– Ну что вы, Егоров. Мы же с вами практически коллеги. До свидания, увидимся в суде, – успокоил следователя Арестов и направился к двери.
– Ничего у тебя не выйдет, Арестов! – крикнул вслед Егоров.
– Что вы имеете в виду? – удивленно вкинул брови Аркадий, обернувшись.
– Твой подзащитный – отъявленный негодяй и убийца. Никто не сможет ему помочь – даже ты!
– Он невиновен, Егоров, и я докажу это. А если ты этого еще не понял, в чем я очень сомневаюсь, тогда ты занял не свое место, и я советую тебе его освободить.
Глава 12
Мелкие неприятности
Арестов наконец вышел из квартиры Насти Колесниковой. На душе у него было неспокойно. Еще более неспокойно было в голове: она ужасно болела, его немного тошнило, и красные букашки, на некоторое время оставившие его в покое в квартире, вновь возвратились и надоедливо мешали ему вести машину.
Кое-как припарковав автомобиль на гостиничной стоянке, он, пошатываясь, поплелся к дверям. Двери гостиницы неожиданно расплылись, перед глазами замелькали какие-то силуэты, к горлу подступила тошнота, силуэты слились в один, очень знакомый, и он с облегчением улыбнулся.
– Здравствуй, Клава, – кокетливо пропел адвокат и выпустил из своего желудка весь свой суточный рацион… потом вчерашний, а потом – недельный.
Что было дальше, Арестов помнил с трудом: кажется, его куда-то тащили по коридору, потом зачем-то купали в холодной воде, потом долго сушили полотенцем, что-то соленое вливали в рот, пихали его голову в унитаз. Знания в области медицины у него были поверхностные, но он точно знал, что сотрясение мозга лечат иначе, однако на возражения у него не было сил. Наконец его оставили в покое, укрыли теплым одеялом и погасили свет. Но счастье длилось недолго: не успел он задремать, как свет включили вновь, и то, что он увидел, заставило его забыть о том, что ему плохо, и мгновенно прийти в себя. Рядом с его кроватью стояли Клава и долговязый мужчина в белом халате с трехлитровой клизмой в руках.
– Это доктор, Аркадий Александрович, – деловито сообщила Клава. – Он вам поможет.
– Не надо, – тихо прошептал Арестов и укрылся одеялом с головой.
– Почему не надо? – удивился доктор. – Это вам только временно стало лучше, через час опять плохо будет. Без промывания желудка никак не обойтись, я вот еще активированный уголь принес.
– Вы уж простите меня, Аркадий Александрович, я думала, перебрали вы. А потом список просмотрела, глядь, а там ваша фамилия аж третьим номером стоит. И как вы только продержались столько времени? Четвертый, пятый и даже седьмой – уже того…
– У меня сотрясение мозга, – осторожно высунувшись из-под одеяла, пискнул Арестов и с ужасом подумал, что у него начались слуховые галлюцинации и он теперь неадекватно оценивает действительность.
– Да бросьте вы на меня наговаривать, – обиженно сказала Клава. – Ну, стукнула я вас головой один раз о дверной косяк, когда в номер тащила, тяжелый вы оказались больно. Но стукнула-то я вас несильно! А вы сразу – сотрясение мозга! Не ломайтесь, сейчас желудок вам промоем, и все будет хорошо. Другие тоже поначалу хорохорились, а потом так скрутило, что сами прибежали.
– У меня сотрясение мозга. Голова у меня болит. У меня сотрясение мозга, поэтому меня тошнит, – упрямо повторил Арестов и демонстративно «подтвердил» окружающим свои слова, громко рыгнув.
– Какой же вы упрямый, – раздраженно сказал доктор. – На сегодняшний день вы у меня десятый с подобными симптомами, но первый так плохо себя ведете! Я и так должен обслуживать пациентов на дому, потому что единственная тухлая больница в этом задрипанном городе временно закрыта, а вы отнимаете мое драгоценное время. Хорошо, я осмотрю вашу голову, но промывание желудка все равно придется сделать. Машина «Скорой помощи» сломалась еще на прошлой неделе, и никто не повезет вас в Москву.
– Почему? – глухо отозвался Арестов.
– Потому что один такой умный, как вы, уже туда отправился, но не проехал и километра – просидел в придорожных кустах полчаса и пешком прибежал обратно. Ну, что там у вас? – Доктор подошел к Аркадию и начал осмотр. – Шишка, конечно, большая, но удар по касательной, зрачки в норме, такой ушиб не может вызвать сотрясения мозга с подобными симптомами – до свадьбы заживет.
– Но меня ударили так сильно, что я даже отключился на некоторое время, – возмутился Арестов.
– Что вы говорите? – обеспокоенно спросил доктор, и Арестов вздохнул с облегчением, потому что его слова наконец дошли до этого бестолкового типа.
– Да, да, я потерял сознание, – подтвердил Аркадий для верности свои слова. – И еще красные букашки в глазах все время мелькали и до сих пор мелькают – сил нет.
– Та-ак… – протянул доктор. – Красные букашки, говорите? Ну что же, уважаемый, снимайте штаны, с отравлением шутки плохи…
– С отравлением?! – выпучил глаза адвокат.
– А про что я вам уже полчаса толкую? Всех постояльцев как косой скосило. Всех, кто сегодня имел неосторожность перекусить в гостиничной столовой! Администратор после первых двух случаев так перепугалась, что список всех, кто там трапезничал, поименно составила. Это же надо быть такими наивными, принимать пищу в подобных местах! Курочку кушали?
– Да, – испуганно кивнул Аркадий и почувствовал, что в его животе эта зловредная курица вновь «ожила» и настойчиво захотела выбраться наружу. Он вскочил с постели и помчался в туалет. Спустя десять минут он вышел и, виновато опустив глаза, спросил: – А как же моя голова?
Доктор в ответ ничего не сказал, а Клава тактично вышла из номера, оставив Арестова с врачом и трехлитровой клизмой наедине.
Экзекуция продолжалась до глубокой ночи, доктор сделал свое дело на совесть, повторив страшную, кощунственную процедуру несколько раз, потом затолкал в адвоката две пачки активированного угля и с чувством исполненного долга удалился, оставив Аркадия – вернее, его измученное тело – на коврике рядом с туалетом. Самым страшным было то, что доктор, улыбнувшись на прощание, пообещал непременно вернуться на следующий день и проверить, все ли у него хорошо. Многообещающие слова эскулапа подействовали на Арестова так же, как и активированный уголь, – закрепляюще: живот и голова перестали болеть, отступила тошнота, и букашки сразу исчезли. Обрадованный такими переменами в собственном организме, Аркадий мобилизовал все силы, покинул свой «боевой пост», ползком добрался до кровати, вскарабкался на нее, опустил голову на подушку и закрыл глаза…
Ознакомительная версия.
