Ознакомительная версия.
— Похоже на дырку от малопульки, — рассеянно произнес Антон, инстинктивно вобрал плечи, пригнулся и закрутил башкой по сторонам.
Одновременно, не сговариваясь, они вылетели из моторки, проломились через гривку тальника, распластались на земле и замерли, боясь пошевелиться.
— А у нас, как назло, и оружия никакого нет, — с досадой прошептал Антон, не поднимая головы. — Хорошо еще, что этот урод за речкой, на другом берегу.
— Но он же не знает, что у нас нет оружия, — вставил Ингтонка.
— Вот тут не согласен. Думаю, что он наши с тобой сборы дотошно отследил. Этот чухонец долбаный где-то совсем близко тихарился.
— Подожди, Антон. Так ты думаешь, что это Лембит?
— Ну а кто ж еще? Он, скотина. Больше некому.
— Да мало ли всякой швали уголовной по тайге шатается!
— Да он это! Он! Нутром чую! Решил, наверное, свое гнилое дельце до конца обстряпать. Потому и Найда твоя пропала.
— Думаешь, убил?
— Скорее всего. Чтоб не мешала, под ногами не путалась. Она же у тебя доверчивая, совсем как щенок двухмесячный, судя по тому, как легко ко мне в тайге прибилась. Даже голос не подала, сразу же лизаться бросилась.
— А не рискнет ли он переправиться?
— На чем? Мы же лодки никакой не видели.
— Но если у него оморочка есть, то он мог запросто ее на веревке на скалу поднять.
— Скорее всего.
— Может, попробуем лодку с косы потихоньку стащить? Шесты вырубим и пойдем дальше сплавом. Он, наверное, ушел уже.
— Нет. Не думаю. Я бы на его месте не стал торопиться. Да он, похоже, на это и рассчитывает. Моторка наша у него под прицелом. Все барахло в ней осталось. И топорик, и продукты. Значит, по его разумению, мы обязательно вернемся к лодке. Тут он прав, зараза. Нам же все равно возвращаться придется. Нет у нас с тобой никакого другого выхода. Только давай уже полной темноты дождемся. Тогда можно будет незаметно на косу вылезти.
Прошло несколько минут. Первые капли дождя, крупные, как горошины, нерешительно, словно на пробу, дробно пробежались по листве. После небольшой паузы тайгу накрыло сплошной шелестящей водяной завесой.
Путники ползком перебрались под развесистую ель, приткнулись вприсядку спинами к ее шершавому стволу.
— А знаешь что, Игорек… я думаю, не стоит нам все-таки здесь до темноты валандаться. Все равно не даст он нам к лодке подобраться. Мы же обязательно нашумим хоть чуть-чуть. Как только галька зашуршит, он и влупит сразу, не раздумывая. А там всего-то метров сорок от силы. На таком расстоянии мелкашка твою лоханку запросто прошьет навылет. Вот и нашпигует он нас с тобой свинцом по самое не могу.
— Согласен. Тогда надо назад к Геонке возвращаться, пока не стемнело.
— Зачем к Геонке? Неужто мы без продуктов до поселка не дотопаем?
— Но если это Лембит, как ты предполагаешь, то он от нас все равно не отвяжется. Ему на этот берег переплыть — раз плюнуть. Что мы можем против него сделать с голыми руками? У дядьки хоть ружье есть. Против нарезухи, конечно, слабовато выйдет, но все-таки. Да мы же не слишком далеко и отплыли. Километров пятнадцать-двадцать. За три-четыре часа должны до фанзушки добраться.
— Ладно. — Антон тяжело вздохнул. — Наверное, твоя правда. Безоружных он нас точно как фазанят перещелкает. Так что, Игореша, стартанули? Вон туда за увал, в лощинку, аккуратненько сползем и там уже поднимаемся.
Они тащились по чащобе безостановочно, пока хватало сил. Через пару часов беглецы начали поминутно спотыкаться и падать, свернули под старый огроменный ильм в два обхвата и присели на валежину. Мужики хотели посмолить, но не тут-то было. Сигареты отсырели, в единственной имеющейся в наличности Игорешиной зажигалке кремень замочило.
«Да, непростительная тупость, — желчно укорил себя Антон. — Таежник, блин, придурошный! Это ж надо так опростоволоситься, НЗ не в карман, а в рюкзак засунуть! А если плутанем, не дай бог, и в этом киселе заночевать придется? — Он поднял глаза на Ингтонку и понял, что тот тоже мысленно крыл себя матюками. — И поделом обоим, как говорится».
Они молчком поднялись и побрели дальше. Шли гуськом, друг за другом, попеременно меняясь местами, в размеренном и все еще приличном темпе. Но в какой-то момент, когда до стариковской заимки, по их прикидкам, оставались считаные километры, Антон и Игорь незаметно для себя прибавили ходу, а потом и вообще перешли на бег. Зашевелилось, заворочалось внутри какое-то смутное дурное предчувствие.
За десяток метров от полянки они резко тормознули, забились в кусты на закрайке.
Фанза выглядела совершенно безжизненной. В доме и рядом с ним стояла полная тишина. Даже дым от очага над крышей не курился.
Они долго и упорно стыли в луже. Потом Антон не выдержал:
— Какого, спрашивается, хрена мы здесь как придурки мокнем? Не может же он одновременно в двух местах присутствовать. Если бы чухонец на моторке сюда пошел, то мы с тобой обязательно услышали бы шум движка. А на берестянке он никак не мог сюда против течения раньше нас подгрести. Да и откуда мы с тобой взяли, что этот тип вообще здесь был?.. Все. Вылезаем и пошли.
Переступив порог фанзы, Антон зажмурился и отшатнулся. В лицо ударило сильным едким запахом бензина. Он прикрылся ладонью, пригнулся, проскочил внутрь и не раздумывая ударил ногой в оконный переплет — высадил раму. В фанзу моментально хлынул свежий влажный воздух. Через полминуты стало возможным вдохнуть полной грудью и осмотреться.
Ни деда, ни Одаки в фанзе не было. Ружье со стены исчезло.
Его внимание сразу же привлекла десятилитровая пластмассовая канистра, стоящая возле кана. Из ее открытой горловины и от небольшой блестящей лужицы на полу, по-видимому, и несло бензином.
— Странно, — стоя у него за спиной, сказал Ингтонка. — Если Лембит хотел дом поджечь, то почему не довел дело до конца?
— Скорее всего, сообразил в последний момент, что мы с тобой можем издалека дым заметить. Потому, наверное, пошевелил мозгами и решил не рисковать, а закончить тут после того, как с нами разделается. Вот видишь? — проговорил Антон, поднял с пола целую, не использованную спичку и протянул ее парню.
— Думаешь?.. — растерянно вертя спичку в пальцах, протянул Ингтонка, не поднимая глаз.
— Давай-ка ни о чем пока гадать не будем, — не дал ему договорить Антон. — Пойдем лучше вокруг дома пошаримся.
Они обошли вокруг фанзы, потом еще раз, забирая пошире, ничего не обнаружили, и от сердца малость отлегло. Забрезжила призрачная надежда на то, что дед с Одакой все еще живы. Чахленькая, правда, жиденькая, с большой натяжкой. Чухонец мог ведь трупы в реку скинуть. Но об этом и думать не хотелось. Душа вовсю противилась подобной черной мысли.
Они вернулись в дом. Антон закрутил канистру крышкой, прежде лежащей на кане, и вынес ее за порог.
Ингтонка постоял в одиночестве, поднял с пола прорванный бубен и провел по нему рукой, счищая прилипшую грязь. Потом он осторожно, стараясь не слишком потревожить звоном колокольцев мертвую тишину, стоящую в фанзе, прицепил его на гвоздь, вбитый в стену, поверх висящей на нем одежды покойного Падеки. Парень поправил на кане шелковую подушечку паню с душой, еще не обретшей покоя, не перевезенной в Буни, понурил голову и вышел за дверь.
— Так что же делать будем? — спросил Ингтонка, когда они снова, как и вчера вечером, устроились на перевернутом бате и закурили.
— Ждать. Столько, сколько потребуется. Здесь, — отрубил Антон. — Думаю, что этот уродец моральный, как стемнеет, потопчется там какое-то время, убедится, что мы с тобой к лодке не лезем, и опять сюда намылится. Он же здесь еще не все закончил. Ему же надо хату обязательно спалить, чтоб никакой зацепки не осталось.
Они обшарили фанзушку сверху донизу, заглянули в каждую щель в надежде найти хоть что-нибудь, похожее на оружие. В итоге Антону достался массивный колун с длинным топорищем, отполированным руками хозяев, а Ингтонке — самодельный секатор с обмотанной изолентой рукояткой и тяжелым широким лезвием, скорее всего выточенным из тракторной рессоры.
Вооружившись, они прошлись по берегу реки вниз по течению и выбрали самое удобное для засидки место. Сукпай отсюда хорошо просматривался на пару сотен метров в обе стороны. Мужики уселись на толстой облупленной колодине и приготовились к долгому, нудному ожиданию.
Дождик к тому времени приутих, но в воздухе по-прежнему висела мельчайшая водяная взвесь. Она противно холодила лицо, лезла за воротник.
— Как только его увидим, сразу перебираемся поближе к дому, — подробно инструктировал Антон Ингтонку. — Ты за жильем спрячешься, а я где-то рядом с причалом засяду. Попробуй его каким-нибудь негромким шумом отвлечь. Только не греми раньше времени. Дождись, пока он лодку привяжет и на берег вылезет. И аккуратнее там, Игорек. Не высовывайся.
Ознакомительная версия.
