Надежда решительно толкнула дверь антикварного магазина и вошла внутрь. Над ее головой глухо звякнул дверной колокольчик. Дина последовала за ней.
Женщины огляделись. Магазин был маленький, грязноватый, тускло освещенный единственным светильником, переделанным из старой керосиновой лампы. Представленный на полках товар подходил скорее для лавки старьевщика, чем для антикварного магазина. Треснувшие фарфоровые статуэтки, щербатые чашки, разрозненные оловянные солдатики и прочие сомнительные предметы старого быта были покрыты толстым слоем многолетней пыли.
На прилавке сидел большой черный кот. При виде посетительниц он распушил усы и сверкнул зелеными глазами.
В первый момент Надежда не увидела никого, кроме этого кота, но затем из-за прилавка высунулась бледная прыщавая физиономия продавца. Если бы Надежда когда-нибудь видела отсутствующего в данный момент Иннокентия, она могла бы подумать, что это – его брат-близнец: такая же нездоровая кожа, такой же красный от вечной простуды нос, такие же сальные, редеющие волосы, такой же полыхающий прыщ, только не на щеке, а на лбу.
В действительности этот продавец не был родственником Иннокентия, просто лавка Бармаглота, как магнит, притягивала к себе людей одного и того же сорта: третьего.
– Чем могу помочь? – осведомился продавец гнусавым простуженным голосом.
Он неохотно оторвался от потрепанного журнала и смотрел на посетительниц с неудовольствием, как на досадную помеху своему сладостному ничегонеделанью. Впрочем, он ничуть не сомневался, что они зашли в магазин по ошибке и немедленно уйдут, как только внимательно оглядятся.
Однако Надежда Николаевна подошла к прилавку и оживленно заговорила:
– Понимаете, молодой человек, послезавтра у Наины Борисовны день рождения…
– У кого? – недоуменно переспросил продавец. – Кто такая эта Марина Борисовна?
– Вы меня не поняли, молодой человек! У Марины Борисовны день рождения еще не скоро, только через полгода, весной, в апреле, а послезавтра день рождения у Наины Борисовны! У Наины Борисовны из бухгалтерии!
– Ах, из бухгалтерии… – продавец встряхнул головой, чтобы не заснуть, и изобразил на лице внимание. – Ах, так вы хотите подобрать подарок своей сослуживице…
– Ну да, разумеется, а зачем, по-вашему, мы пришли?
– Я вас слушаю…
– Вы можете подумать, что это не играет значения… то есть не имеет роли… – бормотала Надежда, внимательно оглядываясь по сторонам. – Но это совсем не так…
– Я ничего такого не думаю…
Это была совершенная правда: думать было для него вообще несвойственно.
– Это совсем не так! – повторила Надежда. – Наина Борисовна – тонкая, чувствующая натура, она обожает, просто обожает всякие старинные вещицы, поэтому мы и зашли к вам…
– Это хорошо, – пробормотал продавец, в голове у которого от Надеждиной болтовни все мысли перемешались, как напитки в шейкере у бармена.
В это время дверной колокольчик снова звякнул, и в магазин вошел, точнее, ворвался человек, удивительно похожий на продавца. При виде его первый продавец оживился и проговорил:
– Кеша, ты вернулся? Очень хорошо, а то здесь покупатели пришли, не знаю, что с ними делать…
– Что-нибудь придумаешь, – отмахнулся от него Иннокентий. – Мне нужно с Михалычем поговорить…
С этими словами он скрылся за служебной дверью.
Надежда переглянулась с Диной и подмигнула ей левым глазом. Дина не поняла намек и взглянула недоуменно. Нет, сегодня она явно в плохой форме, очевидно, сильно расстроилась из-за табакерки. У Надежды же пропажа табакерки вызвала лишь прилив энергии.
Поскольку подруга продолжала смотреть в удивлении, Надежда еще раз подмигнула ей – на этот раз правым глазом – и показала взглядом на служебную дверь.
На этот раз сигнал дошел до Дины. Она незаметно кивнула спутнице, но, в свою очередь, показала глазами на продавца.
Надежда переместилась, чтобы закрыть от него Дину, и с новым воодушевлением заговорила:
– Так вот, Наина Борисовна – тонкая натура с большим художественным вкусом. Ей не подаришь какую-нибудь сковородку или кофеварку, ей непременно нужно что-нибудь высокохудожественное, и непременно старинное. Как она выражается – с печатью времени. Поэтому мы и обратились к вам. Подскажите нам что-нибудь, прошу вас, ведь вы – специалист и профессионал… вы наверняка в таких вещах хорошо разбираетесь…
– Да, конечно, – продавец приосанился. – Вы поступили правильно, обратились по адресу… в нашем магазине много старинных вещей высокой художественной ценности… я сочту своим долгом подобрать для вас настоящий подарок…
Дина, воспользовавшись тем, что Надежда отвлекла продавца, переместилась ближе к служебной двери, а потом проскользнула за нее. Но дверь при этом предательски скрипнула. Продавец хотел было повернуться на этот звук, но Надежда отвлекла его – взмахнув рукой, она сбросила с полки мельхиоровый подстаканник с тремя богатырями. Подстаканник, громко брякая, покатился по полу.
Продавец забыл про скрипнувшую служебную дверь и следил взглядом за катящимся подстаканником.
Однако подстаканник заинтересовал не только его.
Большой черный кот, который до того невозмутимо дремал на прилавке, открыл глаза и мягко спрыгнул на пол.
Он решил, что Надежда хочет с ним поиграть, мягкой лапой откатил подстаканник в сторону и с интересом взглянул на женщину – мол, теперь твоя очередь!
Надежда покосилась на продавца и слегка поддала подстаканник ногой. Он громко брякнул и закатился под прилавок. Кот разочарованно проследил за ним и принялся сосредоточенно умываться. Матч закончился преждевременно по техническим причинам.
Надежда спохватилась: она вспомнила, что ее главная задача – не развлекать кота, а отвлекать продавца, чтобы тот не заметил исчезновения второй покупательницы.
– Так вот, – снова заговорила она быстро и сбивчиво, – у Наины Борисовны день рождения, и нам нужно что-нибудь такое… вы меня понимаете… для тонкой, художественной натуры с незаконченным высшим образованием. Конечно, у нас ограниченный бюджет, но мы готовы на расходы в пределах разумного, главное, чтобы подарок ей понравился…
Продавец громко высморкался, шагнул к полке со статуэтками и снял с нее фарфоровую балерину.
– Вот, могу вам предложить эту вещь… – проговорил он в нос. – Ваша подруга… она любит балет?
– Да, конечно… – неуверенно протянула Надежда. – Я же сказала вам – она тонкая, художественная натура…
– Ну, тогда эта статуэтка должна ей понравиться!
– Вы считаете? – Надежда с сомнением взглянула на балерину. – Но ведь у нее всего одна нога!.. Какая-то странная балерина… не уверена, что Наина Борисовна оценит такой авангард…
– Да, конечно, – продавец немного смутился, – она не в полной комплектации, но это, на мой взгляд, только доказывает, что эта статуэтка прошла долгий и непростой жизненный путь, пока добралась до нашего магазина. Значит, помимо художественной ценности, она имеет еще и историческую…
Надежда с сомнением покачала головой и вступила в длительную дискуссию.
Тем временем Дина пробралась по темному коридору и остановилась возле неплотно прикрытой двери, из-за которой пробивался свет и доносились голоса.
– Ну, чем ты меня порадуешь? – прозвучал первый голос, хрипловатый и начальственный, видимо, принадлежавший хозяину антикварного магазина.
– Я за ним проследил, Михал Михалыч! – отозвался второй, гнусавый и простуженный. – Как вы велели, проследил до самого конца!
– И что сумел выяснить?
– Во-первых, машина… темно-зеленый «Фольксваген» номер…
За дверью возникла небольшая пауза – должно быть, хозяин магазина записал номер автомобиля. Дина пожалела, что не может сделать то же самое, ей оставалось надеяться на свою память.
– Так, это хорошо, – проговорил хозяин, – по номеру можно будет пробить человека…
– Но это еще не все, Михал Михалыч! – перебил его второй. – Как я уже сказал, я проследил его до конца…
– Что значит – до конца?
– До дома, точнее, даже до самой квартиры. Он живет на Лиговском проспекте, дом сорок пять, квартира в подворотне, наверное, бывшая дворницкая…
– Почему ты думаешь, что он там живет? – переспросил хозяин. – Может, в гости к кому-то заехал. К примеру, к знакомой женщине. Или, наоборот, к мужчине.
– Не в гости, Михал Михалыч! Сами посудите, разве бы он поехал в гости с такой дорогой табакеркой?
– Ну, не знаю…
– А самое главное – он открыл дверь той дворницкой своими ключами! Так что точно вам говорю – его эта квартира! Ну, или живет он там… И значит, табакерка – там, в этой квартире! Так что можно Григория посылать!..
– Наверное, ты прав, – смягчился хозяин, – хорошая работа, Иннокентий!
– Так, может, Михал Михалыч, я заслужил повышение?
– Ну уж, сразу и повышение! – оборвал его хозяин. – Иди пока в зал, смени Ростислава, а то он там явно не справляется! Сам знаешь, у нас покупатели редко бывают…
