– Эй, ты куда? – тетка встала у нее на пути. – Ты же мне обещала долг его заплатить!
– Мало ли, что я обещала! Я тебя знать не знаю и ничего у тебя не снимала. Он с тобой договаривался – с ним и разбирайся. А что бывала тут у него, так я много где бываю, что ж, всем деньги платить? Так что отвали, тетя, по-хорошему. – Виктория снова ловко обошла тетку, выскользнула из квартиры и отправилась на Лиговский проспект.
– Ну, вот он, тот дом! – проговорила Дина, остановив машину возле тротуара. – А вон подворотня… у тебя есть какой-то план?
– Придумаем по ходу дела, – решительно ответила Надежда. – Если хахаль Виктории дома, используем фактор внезапности…
– Внезапности! – передразнила ее Дина. – Мы с ним не справимся, он здоровый мужик, а мы – две безоружные женщины не первой молодости…
– Ну, не совсем безоружные! – Надежда открыла сумку и показала подруге баллончик с перцовой смесью. – Очень, между прочим, эффективная вещь! А у тебя ничего такого нет?
– Такого – нет… – Дина задумалась, потом вытащила из-под сиденья гаечный ключ, – есть вот что…
– Ну, все же лучше, чем ничего… – с сомнением протянула Надежда.
Женщины вышли из машины, зашли в подворотню и остановились перед железной дверью.
– Ну, и что будем делать? – спросила Дина.
Надежда потянулась было к дверному звонку, но Дина вдруг остановила ее:
– Смотри, дверь не закрыта!
Дина потянула за ручку, и дверь приоткрылась шире.
– Стой! – прошептала Надежда, схватив подругу за руку. – Не нравится мне это! Похоже на ловушку!
– Я хочу вернуть табакерку, и я верну ее любой ценой! – с этими словами Дина вошла внутрь.
Надежда вздохнула и последовала за ней.
За дверью была полутемная, захламленная прихожая. На стене, как в старой коммуналке, висели тазы и старый велосипед. Впереди из-за неплотно закрытой двери просачивался свет и доносились какие-то голоса.
Дина двинулась вперед, но Надежда схватила ее за руку и прошептала:
– Подожди, посмотрим, что там происходит! Не надо сразу на рожон лезть, как бы не накостыляли нам!
Они подкрались к приоткрытой двери и заглянули в щелку.
В большой комнате с низким сводчатым потолком было все перевернуто вверх дном, шкафы раскрыты, содержимое их валялось на полу. Посреди комнаты на стуле сидел рослый мужчина со связанными руками и ногами. Рот его был заклеен скотчем. Перед ним стоял другой – коренастый, широкоплечий, с низким лбом и небритой обезьяньей физиономией.
Резким движением он оторвал скотч от лица связанного и проговорил хриплым голосом:
– Последний раз спрашиваю – где ты ее спрятал?
– Н-не знаю, о чем ты… – отозвался пленник, с трудом шевеля губами, – понятия не имею…
– Ты думаешь, я с тобой шутки шучу? – громила снова заклеил рот жертвы и ударил его кулаком в живот. – Ты мне скажешь, ты мне все скажешь!
Пленник мучительно застонал, голова его безвольно свесилась на грудь.
– Наверное, это тот самый Григорий, которого послал хозяин антикварного магазина, – прошептала Надежда. – Он нас все-таки опередил… Шустрый какой мужичок…
Громила замер, прислушиваясь, и повернулся к двери. Во всей его фигуре чувствовалась звериная настороженность.
Дина испуганно попятилась, при этом она случайно задела висевший на стене велосипед, который с грохотом упал на пол, по дороге свалив пару тазов. В результате раздался такой грохот, как будто в прихожей сошла горная лавина.
Громила подпрыгнул на месте, огляделся по сторонам и бросился к двери. Дина заметалась по прихожей, роняя все, что еще не упало. Надежда не растерялась, она отступила в сторону от двери и, как только в дверном проеме появилась обезьянья физиономия громилы, выпустила в нее струю из своего баллончика.
Громила закашлялся, закрыл глаза руками и побежал вперед не разбирая дороги. Путь его лежал к приоткрытой входной двери.
– Полицию, полицию вызывай! – крикнула Надежда.
Затем она метнулась вслед за громилой и, когда он оказался возле двери, изо всех сил пнула его ногой пониже спины.
Громила, кашляя и хрипя, вылетел на улицу.
Надежда захлопнула за ним дверь и закрыла ее на замок. Затем повернулась к Дине.
Та в темноте тыкала пальцем в кнопки мобильного телефона.
– Ты куда это звонишь? – спросила Надежда настороженно.
– Как – куда? Ты же сказала – в полицию!
– Это я только чтобы напугать Григория! Сбрось сейчас же звонок, только полиции нам и не хватало!
– Но как же…
– Ты хочешь вернуть табакерку?
– Конечно, – Дина закивала.
– Ну, так делай, что я сказала!
Дина нажала кнопку отбоя и вслед за Надеждой вошла в комнату.
Связанный мужчина сидел на прежнем месте, голова его свешивалась на грудь.
Надежда огляделась по сторонам.
– Григорий здесь уже все обыскал… – проговорила она задумчиво.
– Что же мы будем делать? – вполголоса проговорила Дина. – Пытать этого? – она кивнула на связанного мужчину.
– Вряд ли это что-то даст, – с сомнением протянула Надежда. – У Григория ничего не вышло, а он куда круче нас… нет, Стасик будет держаться до последнего! В некоторых случаях жадность творит чудеса!
– А тогда что делать?
– Постой-ка… – Надежда подошла к столу, на котором стоял кувшин с водой, налила воды в стакан и выплеснула ее в лицо Стасика.
Тот захрипел, замотал головой, открыл глаза и быстро взглянул куда-то вверх.
Затем опустил взгляд и удивленно уставился на подруг. Он попытался что-то сказать, но рот был заклеен скотчем, и получилось только невнятное мычание.
Дина потянулась было к нему, собираясь оторвать скотч, но Надежда ее остановила:
– Не надо, только шум лишний поднимет!
– Тогда зачем ты облила его водой?
– Чтобы посмотреть на его первую реакцию. Заметила, куда он взглянул, как только пришел в себя?
– Куда-то наверх…
– Вот именно – наверх! – Надежда подняла глаза к потолку.
Там был прикреплен плафон из матового стекла, не очень подходящий к скудной обстановке бывшей дворницкой.
Надежда шагнула к двери и щелкнула выключателем.
Стасик издал какой-то приглушенный звук.
Как только плафон вспыхнул, на матовом стекле проступили очертания какого-то прямоугольного темного предмета.
– Что и требовалось доказать! – проговорила Надежда.
Она придвинула на середину комнаты табурет, забралась на него, запустила руку в плафон и достала небольшой предмет, завернутый в яркий шелковый платок.
– А вот и табакерка!
Действительно, развернув платок, она увидела маленькую коробочку удивительной красоты, украшенную цветной эмалью и усыпанную драгоценными камнями.
– Господи, мы все-таки ее нашли! – Дина молитвенно сложила руки.
Связанный мужчина застонал, попробовал освободиться, при этом стул упал, мужчина ударился головой об пол и снова затих.
Надежда наклонилась над ним, дотронулась до шеи, нашла пульс. Выпрямившись, проговорила:
– Пульс хороший, жить будет, просто отключился.
– Ты уверена? – Дина наклонилась над мужчиной. – Бледный он какой-то…
– Это здесь освещение такое! Мы с тобой тоже не слишком румяные! А вообще, нам нужно скорее отсюда сматываться, пока еще кто-нибудь не пришел…
– А этого так здесь и оставим? – Дина с опаской взглянула на Стасика. – Он наши лица запомнил…
– Говорю тебе – он, когда очухается, вообще ничего не вспомнит! А если вспомнит, то будет помалкивать, ему уже забот с этой табакеркой хватило! Пойдем скорее отсюда!
– Ну не знаю… А вдруг он не очнется? Тогда нас еще в убийстве обвинят…
– Что ты предлагаешь? Вызвать «скорую», полицию? А как ты объяснишь, что мы здесь делаем? И как насчет табакерки?
– Ой, правда… – Дина прижала табакерку к груди, – черт с ним, в конце концов!
– Пойдем же скорее!
Надежда шагнула к двери… и в этот самый миг из прихожей донесся какой-то шум, хлопнула дверь, загремели падающие тазы.
– Не успели! – прошипела Надежда.
– Надо же, – удивленно проговорила Дина, – я думала, мы уже все тазы в прихожей пороняли, а выходит, еще что-то осталось…
– Нашла, о чем думать! – шикнула на нее Надежда и в панике заметалась по комнате.
В углу за шкафом она увидела неплотно прикрытую дверь и потянула за собой Дину:
– Скорее! Сюда!
За дверью оказалась тесная полутемная каморка, переоборудованная жильцами в санузел. Здесь была раковина, унитаз и простенький душ с пластиковыми шторками. В углу стоял старый двустворчатый шкаф. Надежда торопливо прикрыла за собой дверь и прильнула к щелке, чтобы видеть, что происходит в комнате.
Там же происходило следующее.
Дверь распахнулась, и в комнату, в ореоле растрепанных рыжих волос, ворвалась Виктория. Увидев лежащего на полу Стасика, она подскочила к нему и в ярости ударила ногой в бок. Стасик застонал и пошевелился, но глаза не открыл.
– Не придуривайся! – взвизгнула Виктория. – Говори, где она?
