— Ты освободишь Клару? — спросил Брехман.
— Пусть еще немного подождет. Ты думаешь, я тебя вот так отпущу? — противно хихикнул мужчина.
— Если ты в меня выстрелишь, — дрогнул голос Михаила, — то тебя посадят. Ты будешь первый, если не единственный подозреваемый.
— Ну это мы еще посмотрим! — запальчиво крикнул мужчина.
— Деньги ты свои получишь, — принялся его убеждать Брехман, — а убивать-то зачем? — Послышался натянутый смех. — Не глупи, лучше проваливай. Все останется между нами, я обещаю.
— Ты мне уже обещал, что поможешь, а сам наколол! — обиженно и раздраженно возразил брехмановский «гость». — И потом — подумай, кто меня станет искать? Я сюда на своих двоих приканал, не пожалел трудов. И времени тоже не пожалел. Никто не узнает, что я здесь был. А ты и твоя шлюха будете раков кормить.
— Она-то тут при чем? — горячо воскликнул Брехман.
— Ей не повезло, скажем так… — скрипуче рассмеялся мужчина, — я не позволю себя пинать, понятно?
В его голосе была такая сумасшедшая ненависть, что я не могла просто так оставаться на месте. Я поняла, что еще мгновение — и Брехман распрощается с жизнью. Я ринулась в комнату, с силой толкнув ногой дверь, и налетела на мужчину в сером плаще. Он успел выстрелить в Михаила и отпрянул к стене. Потом метнулся к окну и с ловкостью пантеры выпрыгнул во двор. Я даже не успела увидеть его лица. Михаил издал протяжный стон и, зажимая плечо, повалился на пол.
— Миша! — я кинулась к нему, по дороге сшибая бутылки со спиртным и фото в рамках, расставленные на небольшом столике.
Брехман был бледен и полуодет. Очевидно, гость застал его в наиболее приятный момент. Он лежал с перекошенным от боли лицом, беззвучно шевеля губами. Я склонилась над ним, убрала его руку и осмотрела рану. Потом рванула тюль, замотала ему плечо и, обнаружив на диване его заблокированный сотовый, набрала «03».
Потом влезла на окно, спрыгнула вниз и обежала двор. Рискованное предприятие, если учесть, что посетитель Брехмана мог спрятаться в любом темном углу и спокойненько уложить меня из своего «ПМ». Но, видно, он не ожидал такого энергичного вмешательства с моей стороны и решил быстренько ретироваться. Бегать за ним по лесу и берегу реки было бы занятием неблагодарным, тем более что Брехман мог снабдить меня необходимой информацией. Я вернулась к Михаилу и помогла ему устроиться в кресле.
— Дай мне чего-нибудь выпить, — попросил он, — и там наверху…
— Клара? — догадалась я.
— Да, — слабо произнес он, — связанная…
Он снова застонал, глухо и как-то покорно. Я подняла с ковра бутылку виски и плеснула в стакан граммов пятьдесят. Поднесла стакан к сухим горячим губам Михаила. Я почему-то решила, что они горячие…
Он с трудом сделал несколько глотков и кивнул. Я подложила ему под голову диванную подушку и пошла наверх. На втором этаже располагалась спальня. Я зажгла свет. На огромной кровати, в окружении пышных подушек лежала нагая, связанная по рукам и ногам девушка. Рот ее был заклеен скотчем. «Милая картина, — усмехнулась я, — этакая плененная одалиска в ожидании своей участи». Столик на колесиках был уставлен разнообразной снедью и выпивкой. Два фужера — один на треть, другой наполовину — были наполнены розовым вином.
Девушка была очень даже недурна — вкус у Михаила был. Рыжеволосая, белотелая, с широко распахнутыми зелеными глазами. Худенькая и испуганная. Мое сердце едва не истекло кровью при виде этой симпатичной особы, подвергнувшейся акту вандализма. Не хуже доброй самаритянки я отодрала скотч и принялась развязывать ее. Едва пластырь был снят, рыжеволосая принялась жадно глотать воздух.
— Этот псих ворвался, — волнение мешало ей говорить, — с пистолетом… Заставил Мишу связать меня и повел его вниз… Я чуть с ума от страха не сошла!
— Ты его знаешь? — по-сестрински нежно посмотрела я на девушку.
— Нет, — мотнула она головой, — понятия не имею, кто он. Клара, — робко представилась она, кое-как сев на кровати и потирая затекшие руки.
— Очень приятно, — улыбнулась я, — Татьяна. Ты давно знакома с Михаилом?
— Недавно.
— Я так и предполагала, — усмехнулась я.
— Что ты имеешь в виду? — встрепенулась девушка.
— Ничего особенного. Просто сочувствую тебе, он разобьет твое сердце, — вылепила я фразу, по своей банальности не уступающую лучшим образцам дешевого любовного чтива.
Я аж сама поморщилась, услышав от себя такое затасканное речение. Клара непонимающе заморгала своими невинными зелеными глазами.
— Ну да ладно, мне пора. Сейчас приедет «Скорая».
— Михаил? — встревожилась Клара. — Что с ним?
— Жить будет, — улыбнулась я, — небольшое ранение в плечо.
— Господи! — Клара поднесла ко рту свою маленькую ладошку.
— Легко, сказала бы я, отделался.
Я спустилась вниз и уселась в кресло напротив Михаила. Почти следом за мной, по-быстрому одевшись, сбежала Клара. Она подлетела к Брехману, вскрикнула, увидев окровавленный тюль, и опустилась на корточки рядом с креслом.
— Очень больно? — страдательно сморщив лицо, спросила Клара.
— Терпимо, — бросил Михаил, поглядывая на меня.
— Ничего не хочешь мне сказать? — я вопросительно посмотрела на него.
— Спасибо за помощь, — благодарно кивнул он.
— Пожалуйста, — ответила я. — А кроме этого?
Брехман пожал плечами. Видимо, это движение причинило ему боль, потому что он, стиснув зубы, застонал.
— Может, вы оставите его в покое? — подала вдруг голос Клара. — Он же плохо себя чувствует.
— Девушка, — я посмотрела строго и одновременно снисходительно, — скоро приедет «Скорая», так что позаботься собрать вещички, а то придется ехать полуодетыми.
Клара одарила меня не слишком любезным взглядом, но все-таки последовала моему совету и отправилась наверх.
— Кто это был? — не став дальше ходить вокруг да около, поинтересовалась я у Михаила. — Ты понимаешь, о ком я говорю.
— Да черт его знает, — брезгливо поморщился Брехман, — какой-то шизофреник. Вообразил, что я его должник.
— С чего бы ему нужно было воображать? — не поверила я.
— Я же тебе говорю, это какой-то ненормальный, — пытался убедить меня Михаил.
— Знаешь, — бесстрастно сказала я, — вчера какой-то маньяк, тоже в сером плаще, между прочим, пытался и меня вывести из строя. Тебе не кажется, что это уже выходит за рамки случайных совпадений?
— Он хотел тебя убить?
— Не знаю, — пожала я плечами, — может быть, просто припугнуть. Но мы несколько отвлеклись. Я уверена, что этот тип тебе знаком, и хочу знать, где я могу его найти?
— Уверяю тебя, — продолжал отнекиваться Брехман, — этот человек попал сюда скорее всего случайно.
— Тогда почему он называл тебя своим другом?
— Мало ли что может наплести ненормальный?
Ничего не скажешь, Михаил ловко увиливал от моих вопросов. Я закурила, положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.
— Хорошо, — вздохнула я, — пусть будет так, хотя я тебе не верю.
— Это твое дело, — он отвел от меня взгляд и посмотрел на свое больное плечо.
— Мое, — согласилась я, — но тебя оно тоже, кажется, касается. Ладно, не хочешь выдавать своего приятеля — не нужно, — я попыталась зайти с другого конца, — может, тогда объяснишь мне, почему некий Клюкин О.В. получил за свою квартиру денег раза в полтора меньше, чем другие продавцы?
— Это-то ты откуда знаешь? — удивленно спросил Брехман.
— Только не нужно прикидываться, что это большой секрет, — улыбнулась я. — Так почему?
— Ну, вообще-то я не занимался денежными вопросами, — тоскливо протянул Брехман, — но могу тебе пояснить, что иногда бывают такие случаи, когда удается провернуть выгодную сделку. Например, когда человеку срочно нужны деньги. Тогда он соглашается и на меньшую сумму, лишь бы ему выплатили ее как можно быстрее. Скорее всего это именно такой случай.
— Значит, Клюкин согласился получить за свою квартиру почти на сто тысяч меньше только потому, что вы сразу отдали ему деньги?
— Да, очевидно, это было так.
— Слушай, Миша, — я посмотрела на него с нескрываемым раздражением, — я ведь все равно рано или поздно узнаю правду. Если ты имеешь какое-то отношение к убийству Спиридонова и скрываешь это от следствия и от меня, то поясняю, что это называется сокрытием фактов. Карается по статье…
— Только не надо меня пугать, — перебил меня Михаил и посмотрел на пол, туда, где лежали осколки разбитой вазы, — я ни в чем не виноват.
— Почему-то я в этом сомневаюсь, — вздохнула я, встала и выкинула окурок в раскрытое окно.
С сумкой в руках вниз спустилась Клара. Вскоре спокойная, как болото, темень была разорвана сиреной «Скорой помощи». «Какого черта будоражат пустынные берега диким воем? К чему здесь эта пронзительная помпа?» Я сидела в кресле, мучаясь скукой и сознанием абсурда происходящего. Бывают у меня такие приступы. Вдруг взглянешь на все, что тебя окружает, какими-то новыми, незамутненными глазами — и содрогнешься: что я здесь делаю?
