— Чем занимаетесь, Татьяна?
— Вам моя профессия, надеюсь, не понадобится, — отмахнулась я, — тем более что живу я в другом городе. Сюда в гости приехала.
— Ясно. Но все-таки — место работы — это что, секрет?
— Нет, не секрет, просто не хочется в такой замечательный вечер говорить о работе. Вы должны меня понять.
— На самом деле, что пристал? — вступился Максим. — Других тем для разговора не нашел? Сказано тебе — не спрашивай, значит, не спрашивай.
— Понял, не дурак, — отрапортовал Василий. — А не откажетесь ли вы, Татьяна, потанцевать со мной?
В это время зазвучала приятная медленная музыка. Это еще куда ни шло, а то я современные дергалки терпеть не могу. Под медленную музыку почему не потанцевать? К тому же сидеть на месте мне уже порядком надоело.
Я посмотрела на Максима, взглядом как бы спрашивая его согласия, поднялась, и мы с Василием пошли танцевать.
Он обнял меня и прижал к себе. Видно, успел уже порядком выпить, потому как явно позволял себе лишнее. Я отстранилась от кавалера, давая понять, что так дело не пойдет. Он сделал умное лицо, но продолжал шептать на ухо всякие глупости. Наконец музыка закончилась, и он проводил меня к столику. Усадил меня, извинился и удалился, пообещав вернуться при первой возможности.
— Смотри… — Максим взглядом показал, куда смотреть, — твой Мизунидзе пришел.
— Так уж и мой, — ответила я и увидела высокого мужчину с восточным лицом.
Он был окружен тремя здоровенными типами, двое из которых шли у него по бокам немного сзади, а третий впереди. Их столик был недалеко от нашего, в самом углу, так что видно его было просто замечательно.
— Красавец, — констатировала я.
Так и было на самом деле. Лицо Мизунидзе было приятным. Даже очень. Вьющиеся черные волосы. Дорогой костюм, бабочка, ботинки, в которые можно смотреться, как в зеркало.
— Ты лично с ним знаком? — спросила я у Горошка.
— Нет, тебе придется самой проявить инициативу. Я вас познакомить не смогу.
— Жаль. Нехорошо навязываться.
Но тут я увидела, что мой новый знакомый Василий не очень твердой походкой подошел к столу, где сидел Мизунидзе, и вальяжно присел на стул рядом с ним. Значит, они хорошо знакомы, раз Василий позволяет себе такое. Георгий Вахтангович, не вставая, пожал протянутую руку Василия и что-то сказал ему. Замечательно, вот через кого я заведу нужное мне знакомство.
Я отвела взгляд, делая вид, будто мне совсем не интересно, что там делается за тем столиком. Максим налил еще вина, и мы потягивали его из бокалов.
— Как пойдет Василий, ты подзови его, — попросила я Горошка. — И попроси, пожалуйста, сам, чтобы он познакомил нас с Мизунидзе.
К столу Георгия Вахтанговича подошла официантка. Я краем глаза посмотрела туда. Вася о чем-то трепался без умолку, а сам Мизунидзе явно посматривал в нашу сторону. Очень может быть, что Василий в этот момент рассказывал ему про меня. Через несколько минут к нам с Максом подошла официантка и поставила на стол бутылку шампанского.
— Вам прислали друзья, — коротко, с улыбкой сообщила она.
— Кто? — поинтересовался Горошек.
— Тот столик, — кивком головы показала девушка.
Я слегка развернулась, мило улыбнулась и всем своим видом дала понять, что мы благодарим. Василий тут же встал и пошел к нам.
— Сам господин Мизунидзе решил прислать вам презент, — развел он руками. — Вы ему понравились, — обратился он ко мне. — Я уже успел нашептать ему, что в нашем городе появилась молодая, очень интересная девушка, которая явно скучает со своим сопровождающим. Как я понял, Макс просто сопровождает вас?
— И это тоже, — загадкой ответила я. — Передайте вашему товарищу спасибо и наше пожелание приятно провести вечер.
— Конечно, передам, не сомневайтесь. — Василий встал, но пошел куда-то в сторону, непонятно в каком направлении. К Мизунидзе он точно не собирался сейчас идти.
Тут на небольшую овальную сцену вышел конферансье и стал произносить дежурные фразы. Что-то сказал про повод, в честь которого мы тут собрались, пожелал всем веселого вечера и пообещал, что будет очень интересно. После его ухода на сцену выскочили мальчики в вечерних платьях и, задирая юбки, стали резво отплясывать какой-то танец.
— Послушай, а ориентация-то у клуба нормальная? — спросила я у Максима.
— Как везде, — не вдаваясь в подробности, ответил он.
Прошло еще немного времени, прежде чем к нам подошел Василий и пригласил нас за столик к Мизунидзе, чему мы очень удивились. Вообще-то мне совсем не хотелось принимать приглашение, было бы гораздо лучше, если бы он сам к нам подошел. Но… с ним не поспоришь. Мы с Максимом переглянулись и поднялись. Отказываться было неудобно, да и не заинтересована я в этом.
Мизунидзе встал навстречу нам, подал руку Максиму, а мою галантно поцеловал.
— Вы не удивляйтесь, что мне захотелось с вами познакомиться, — с небольшим акцентом произнес Мизунидзе. — Просто хочется посидеть в приятной компании, — он многозначительно посмотрел на меня.
— Да мы не против, — ответил Горошек. — Отчего не провести время с таким известным человеком.
Один из помощников Георгия Вахтанговича разлил шампанское, пока сам хозяин представлялся.
— Позвольте мне узнать, как вас зовут и откуда вы? — Мизунидзе не отводил от меня своего горячего кавказского взора. — Я раньше вас никогда не встречал. Вы из другого города?
Если бы я не видела, как он беседовал с Василием, то решила бы, что он очень проницательный человек. А так сразу стало понятно, откуда у него информация обо мне.
— Да, — ответила я, — вы совершенно правы, я приехала сюда из Тарасова. Знаете такой городишко?
— Ну конечно. Очень красивый город. Я был там несколько раз. И на Волге, на ваших базах отдыхал. Там прекрасно, лучше, чем на некоторых известных курортах. Летом обязательно снова поеду.
— Приезжайте. У нас действительно хорошо.
— А кем вы работаете? Тоже из журналистской среды?
— Да. А вы, случайно, не ясновидящий? — пошутила я.
— Нет. Но многое могу. Очень многое… — Господин Мизунидзе обещающе улыбнулся.
Я в этом и не сомневалась.
На вид Мизунидзе производил впечатление довольного жизнью человека. Он был спокоен, уверен в себе. Мне кажется, что если даже начать его шантажировать, то толку будет мало. Он ни перед кем не отчитывается. И уж убивать из-за какого-то там шантажа навряд ли будет. Ну, болтают про него, и пусть себе. Собака лает — ветер носит. Я подумала, что даже спрашивать его про шантаж у меня язык не повернется. Еще примет за глупую. Хотя при возможности, для собственного успокоения, можно будет все-таки ввернуть словечко.
— У вас есть пожелания? — указав на стол и имея в виду какие-нибудь блюда, спросил Георгий. Он сразу, при знакомстве, попросил называть его именно так, на что я с радостью согласилась.
— Да нет, спасибо, — ответила я, — я не голодна.
— Да, собственно, тут и есть нечего. Готовят так себе. Вот я лучше приглашу вас на пикничок. Сейчас и погода стоит благоприятная. Вы у меня, Татьяна, такого шашлычка отведаете, какого ни разу в жизни не пробовали.
— Так уж и ни разу… — позволила я себе засомневаться.
— Можете мне поверить. Такого, как у меня, — никогда и нигде. Ну что, согласны?
— Не могу вам сейчас ответить. Видите ли, Георгий, мне надо будет вернуться в Тарасов, а там еще не знаю, как сложатся дела.
— Но я надеюсь, что связи мы не потеряем… — Мизунидзе остановил на мне требовательный взгляд.
Ох, не понравился ему мой уклончивый, на грани отказа ответ! Он даже несколько скривился, но постарался вида не подать.
Меня всегда удивляют мужики, которые с первых минут знакомства сразу предлагают женщине встретиться еще, причем предлагают с явно недвусмысленными намерениями. И они так удивляются, когда им отказывают! Мол, как можно не согласиться с ним, таким крутым и умным… Ну ладно, этот на самом деле вроде умный. А ведь встречаются частенько и дураки. Вот с ними-то хуже всего.
Я вдруг поймала себя на мысли, что совершенно напрасно тут сижу. Что дело мое где-то далеко от меня, а я занимаюсь какой-то ерундой. На самом деле — я сразу поняла, что Мизунидзе убивать не стал бы. Тогда что, скажите на милость, мне здесь еще искать? Надо дальше продвигаться, а не расслабляться на увеселительных мероприятиях.
Ни с того ни с сего мне стало стыдно перед Юлей. Нет, с завтрашнего дня активно занимаюсь поисками Николая. Если он убил, то именно через него я найду и заказчика. А на всякий случай проверю еще и третьего с кассеты Терехова — Никанорова. Для очистки совести.
— Вы задумались, Татьяна? — услышала я голос Георгия.
— Что? Простите, все о работе думаю, — не соврала я.
— Я спросил, как вам вечер? Нравится в наших клубах?
