«Может быть, попытаться уйти так же, как я и пришла?» – подумала я.
С одной стороны, мне очень хотелось как можно скорее покинуть это помещение, а с другой – я понимала, что это довольно-таки рискованно. И дело было даже не в том, что придется во второй раз проходить мимо сторожа, который под утро вполне мог усилить свою бдительность. В конце концов, теперь-то его можно и слегка вырубить, и тихо покинуть здание. Останавливал тот факт, что мне предстояло вновь перелезать через ворота, а на улице-то светало, наверняка уже появились прохожие и автомобилисты, так что меня легко могли заметить. К тому же у меня не было уверенности, что люди, преследовавшие Гулько, не установили здесь слежку в каком-либо виде – камеру например воткнули. Шансов на то, что замдиректора, еле унесший ноги, появится в «Нексте», были минимальными, однако эти люди могли рассуждать по-другому. К тому же они могли иметь надежду на появление здесь самого Владислава Метлицкого. Словом, позволить кому-то за шиворот снять меня с ограды двора мне совершенно не хотелось.
Подумав немного, все-таки спустилась на первый этаж и прошла к вестибюлю. До меня вновь донесся какой-то звук, на этот раз не похожий на шум работающего телевизора. Подойдя поближе, я поняла, что это такое.
Я выглянула в вестибюль и увидела, что на стареньком диване лежит сторож и оглушительно храпит. В ногах у него устроилась жирная кошка, чудовищный храп парня, видимо, не причинял ей абсолютно никакого дискомфорта.
У меня возник соблазн проскочить мимо него и все-таки попытаться покинуть помещение немедленно. Но едва я сделала еще один шаг, как сторож вдруг резко перестал храпеть и приоткрыл глаза. Я отпрянула назад. Но сторож, перевернувшись на другой бок, снова захрапел.
Что ж, не стоит искушать судьбу.
Я мысленно пожелала сторожу спокойных сновидений и, пробежав мимо его комнаты, вторично поднялась на второй этаж. Храп любителя непыльной работки заглушал мои шаги.
Вернувшись в кабинет, я ощутила, что мне все-таки хочется спать. Однако не настолько, чтобы позволить себе это удовольствие прямо здесь. В принципе, находясь в этом кабинете, я чувствовала себя в безопасности: по идее, никто не должен был сюда прийти. Так что оставалось только дождаться начала рабочего дня.
Я походила по кабинету туда-сюда, потом села в кресло. За окном было уже совсем светло. Я поджала ноги и чуть откинулась на спинку кресла. Из дремотного состояния меня вывели донесшиеся снизу звуки музыки. Я тут же открыла глаза и встала. Выглянув в коридор, я поняла, что, видимо, проснулся сторож и включил телевизор. Посмотрев на часы, я увидела, что уже перевалило за семь утра. Вскоре должны были появиться первые сотрудники различных фирм, расположенных в этом здании. Если вчера вечером они ушли очень поздно, то, возможно, утром придут рано – кто-то по причине большой занятости по работе, а кто из-за того, что дома им просто скучно сидеть. Как, например, вчерашняя припозднившаяся парочка.
Наконец я услышала, как сторож вышел на улицу. Выглянув в окно, я увидела, что он открывает ворота. Вскоре в здании начали появляться первые сотрудники, оно стремительно стало наполняться людьми, послышался гул голосов. Дождавшись этого момента, я быстро выскользнула из кабинета, заперла его и, убедившись, что в коридоре никого нет, прошла в женский туалет.
Запершись в одной из кабинок, я постояла там некоторое время, после чего спокойно прошла к лестнице и спустилась в холл. Прошествовав мимо сторожа, который возился в вестибюле, собираясь идти домой и досыпать, я спокойно прошла к дверям и вышла на улицу. Машина моя стояла на том же месте, где я ее оставила.
Сев за руль, я мысленно похвалила себя за успешное завершение операции и отправилась домой, хотя мне совсем не хотелось этого делать. Своим ранним появлением я неминуемо попаду под обстрел вопросов со стороны тети Милы, а отвечать на них у меня сейчас не было сил. Предстояло еще придумать, куда девать пресловутый торт, который во всей своей красе покоился на заднем сиденье моего автомобиля. Но и ехать мне сейчас было некуда... Поэтому, слегка поразмыслив, я решила оставить торт в «Фольксвагене» еще на некоторое время. В конце концов, он приготовлен из безе и яичного крема, так что вряд ли быстро испортится. На улице отнюдь не жарко, температура почти как в холодильнике, так что тортик разве что слегка подсохнет. А уж потом, отдохнув, я придумаю ему применение. Успокоив себя таким образом, я поставила «Фольксваген» в гараж и направилась домой.
Мои прогнозы оправдались сразу же, едва я переступила порог квартиры.
– Женя? А почему ты так рано? – всплеснула руками тетя Мила, быстро выйдя в прихожую.
– Он уехал на работу, – ответила я, чувствуя себя идиоткой, загнанной в собственную ловушку.
Ну почему я сразу же не призналась тете Миле в том, что никакого постоянного кавалера у меня нет? Теперь на это предыдущее вранье накладывалось все новое и новое! В конце концов, скажи я с самого начала правду, тетя просто повздыхала бы, покачала бы головой и успокоилась бы, а так мне приходилось постоянно ломать голову, что бы такое придумать, и все время быть начеку! Я еще не разрулила ситуацию с тортом, а что мне делать, если тетя теперь при каждом моем выходе из дома примется снабжать меня горячими обедами и прочими плюшками-ватрушками, пытаясь выдать родную племянницу за суперскую хозяйку? Прямо хоть открывай собственную кулинарию или столовую!
– А ты разве не могла остаться там? – вкрадчиво уточнила тетушка.
– Я сама не захотела, – отмахнулась я.
– Да-а? – разочарованно протянула тетя и заявила: – Это ты зря! Нужно побыстрее упрочить собственное положение в его доме!
«Я и так его уже упрочила – дальше некуда!» – злясь на саму себя, подумала я.
– Тетя, я немного передохну с твоего позволения, – промямлила я и быстро прошла к себе.
Мой утомленный вид, видимо, убедил тетушку, что ночь я провела бурную. Но вот радоваться этому или огорчаться – явно тетя еще не определилась. Ей было и приятно, что у племянницы так кипит личная жизнь, и боязно, что все это ничем серьезным не закончится. Но рассказать ей правду сейчас было бы совсем несвоевременно – крушение иллюзий могло плохо отразиться на тетином самочувствии. Правильнее было бы постепенно убедить ее в том, что мой воображаемый кавалер оказался человеком легкомысленным и пустым, а следовательно, не стоит и тратить на него время. А пока предназначенный для такого откровения час еще не пробил, надо мне запастись терпением. И новыми байками...
Я прилегла на кровать и задумалась: что же делать дальше? Мне не давала покоя мысль о том, что информация о реальных делах Метлицких должна где-то храниться. Квартира Лели и Владислава отпадает, там я все осмотрела и никаких документов не обнаружила. Компьютером он пользовался на пару с женой, и я была уверена, что Владислав не стал бы забивать в него что-то важное: Леля говорила, что она полный «чайник», умеет лишь играть в игры и торчать на разных форумах и что по ее вине мужу уже не раз приходилось переустанавливать операционную систему из-за наловленных Лелей в Интернете вирусов.
Оставался братец Антон, ныне покойный... И чем больше я раздумывала над этим вариантом, тем ярче он прорисовывался. Я помнила рассказ Лели о том, что Антон живет один. Помнила я также и его адрес, записанный в моем блокноте: Садовая, сто сорок пять, квартира восемь. Это в районе парка Победы, у подножия Соколовой горы. Так как Антон жил один, никто не помешает мне забраться в его квартиру. Вряд ли она уже опечатана: после взрыва «Шевроле» сложно опознать тело... Да если даже допустить, что машину и труп успели идентифицировать, бумажка на двери меня все равно не остановит. В конце концов, человеческая жизнь важнее – это я подумала про Лелю Метлицкую, чью жизнь я и призвана охранять.
Таким образом, я наметила дальнейший план действий и отправилась в кухню завтракать, чтобы потом отправиться на Садовую улицу. Тетя Мила попробовала было еще несколько раз завести разговор о моем таинственном поклоннике, и я постаралась очень аккуратно охарактеризовать его так, чтобы тетя немного «поостыла» к нему в своих чувствах. Но тетя моя не так-то просто расставалась со своими заблуждениями и старательно пропускала мимо ушей все негативные нюансы.
«Что ж, пока счет не в мою пользу», – подумала я, вставая из-за стола и направляясь к вешалке.
– Ты опять куда-то уходишь? – спросила тетя Мила.
– Да, у меня работа, – абсолютно честно ответила я.
Какое-то смутное подозрение мелькнуло в сузившихся глазах тетушки, но я не дала ей времени развить возникшую мысль и быстро вышла из квартиры.
Добравшись до дома, где жил Антон Метлицкий, я поставила машину чуть подальше и к подъезду направилась пешком. Сегодняшний день был солнечным и сухим, я шагала по асфальту и слушала, как шуршат под моими туфлями опадающие листья.
