— Чтобы избежать повторения сегодняшнего, вам придется запереть Ларису на ключ дома…
— Еще чего! — вскинулась Неделькина. — Женя, ты что несешь!
Но я договорила:
— Только, когда будете запирать ее на ключ, вспомните, что покушались на Ларису в вашей квартире. Нельзя застраховаться от всего на сто процентов.
— Может, вы и правы, — задумчиво вздохнул Степан.
Ближе к вечеру я при помощи Ларисы по специальной программе составила фоторобот Ефима. Этот подозрительный парнишка мог знать ответы на интересующие меня вопросы. Лариса страшно веселилась, участвуя в процессе создания композиционного портрета. Ей не так важен был результат, как само действо. Она смело экспериментировала с глазами, носами и губами, создавая настоящих монстров. А когда я интересовалась, похож ли портрет на оригинал, Лариса, хихикая, отвечала, что совсем не похож. Намучилась я с ней конкретно. Уговоры быть серьезной на нее практически не действовали. Конечно, после моих слов Лариса делала серьезное личико, кивала, а потом со смехом вскрикивала, лишь стоило мне расслабиться:
— Ой, Женя, смотри — грузин, больной свинкой, — или же: — Посмотри! Эта штука похожа на мозговитого лемура. Недавно про дикую природу показывали… Ну посмотри, Женя, какая умора! От думок у лемура лоб вырос!
Портрет мы составили, только когда Неделькина устала и ей захотелось спать. Подавляя нервную дрожь, возникшую вследствие продолжительного стресса при составлении фоторобота, я выхватила из принтера готовый листок с лицом врага.
— Так вот он каков, Казанова наших дней.
— Симпатичный, правда? — умилилась Лариса. — Жаль, что псих.
— Не такой уж он псих, как старается казаться, — медленно проговорила я, вглядываясь в лицо. — Что до меня, то я бы сказала, очень даже средненько. Он не в моем вкусе. Слишком смазливая мордашка. Не удивлюсь, если голубой.
— Да ты что! — возмутилась Лариса. — Он же меня чуть не изнасиловал.
— Так ведь не изнасиловал же, — посмотрела я на клиентку. — Ему что говорили, то он и делал.
— Что же, выходит, его подослали? — Ларисе было трудно поверить в услышанное. — Может, Женя, ты ошибаешься? Мне кажется, я ему просто сильно понравилась.
— Может, и ошибаюсь, — уклончиво ответила я.
В одиннадцать вечера, нарядившись, я поехала по ночным клубам и ресторанам города, захватив со стоянки свою машину. Везде, осмотревшись, я предъявляла фоторобот для опознания посетителям. Завсегдатаи признавались, что частенько видели этого хлюста, но сегодня он не появлялся. За информацию о его местонахождении я сулила пятьсот рублей, строя из себя влюбленную, ищущую потерянного любимого. Все в один голос советовали забыть Ефима, уверяя, что он обычный альфонс, живущий за счет женщин. Девушки спрашивали, что я в нем нашла, а парни предлагали взамен себя.
Удача мне улыбнулась лишь в ресторане «Русский стиль». Администратор зала, взглянув на портрет, с тревогой спросила:
— А зачем вы его ищете?
— Я хочу отдать ему ключи от квартиры, — пояснила я, — решила бросить эту скотину. Надоели его постоянные измены. Сейчас у меня появился настоящий мужчина, предложил жить вместе. А этот пусть теперь живет один в своей берлоге и водит шлюх сколько угодно, — в конце фразы я пустила слезу.
— Успокойтесь, только без слез, — администратор быстро посмотрела по сторонам. — Вы скандала устраивать не будете?
— Нет, конечно, — шмыгнула я носом, — он не достоин этого. Я хочу уйти красиво. Отдам ему ключи и взгляну, что за шлюху он подцепил. — В моей руке появились две сотенные.
— Ладно, — протянула администратор, забирая у меня деньги. — Пройдете прямо и направо. Они сидят возле эстрады. Только без скандалов, иначе вас охрана сразу выведет.
Летящей походкой, с улыбкой на лице я пошла в указанном направлении. Я ощущала себя рыбаком, увидевшим в прозрачной воде, что его крючок заглотил здоровенный сазан.
Сердце радостно стучало в груди, кровь бурлила. Проходя мимо столиков, я уже видела свою жертву. В белоснежном костюме, при галстуке с золотой булавкой, альфонс походил на принца голубых кровей. Овальной формы с правильными чертами лицо. Выразительные карие глаза. Густые черные брови. Иссиня-черные волосы. Лукаво улыбаясь, Ефим мило общался с холеной блондинкой в темно-красном вечернем платье.
— Так, Ефим, и кто будет оплачивать мое лечение? — ласково спросила я, остановившись перед их столиком.
— Что? Какое лечение? Я вас в первый раз вижу! — воскликнул с неприязнью Ефим. — Немедленно убирайтесь отсюда, или я позову охрану.
Его спутница, удивленно глядя на меня, отложила вилку и, промокнув губы салфеткой, спросила низким грудным голосом:
— Что, милочка, малость перепила?
— Я вообще-то совсем не пью, — ответила я с достоинством и продолжила, обращаясь к Ефиму: — Значит, в первый раз видишь? Ну, ничего. Из-за тебя я заразила мужа. Когда он меня взял за горло, я наврала, что ты изнасиловал меня, так что теперь тебе конец. Он сказал, что пошлет парней, чтобы тебе голову открутили.
— Да ты что несешь? Я тебя отродясь не видел! — зашипел Ефим, багровея. — Все, сейчас зову охрану.
— А чем он тебя заразил? — спросила спутница Ефима, заинтересовавшись.
— Чем, чем? Что, не знаешь, чем? — буркнула я. — Целой кучей нехороших болезней. Я слышала, как врач сказал медсестре, что видел подобное только у вокзальных проституток. Представляете, какой стыд?
— Ты, дебильная, лучше заткнись! — угрожающе перебил меня Ефим, сжимая кулаки и оглядываясь в поисках охранника.
— Все, с меня довольно, — бросила блондинка, хватив салфеткой по столу. — Больше мне не звони. — Она встала и, развернувшись, пошла к выходу, чеканя шаг.
— Маша, подожди! — с отчаянием крикнул ей вслед Ефим, вскочил, затем с расстроенным видом плюхнулся на место.
Я со спокойным видом уселась напротив, отодвинула от себя тарелочку с недоеденным салатом, взяла с другой бутербродик с черной икрой, попробовала — недурно, недурно! Икра, наверно, из Турции, не такая соленая, как наша. Налила в чистый бокал минеральной воды и запила бутербродик.
— Кто ты такая и что тебе от меня нужно? — с ненавистью спросил Ефим.
Я с беззаботным видом зацепила вилкой с тарелки ломтик ананаса, бодро отправила себе в рот и сказала:
— Да я просто решила поесть на халяву. Смотрю, лохи сидят. Думаю, а разведу я их.
— Что-о? — вытаращился на меня Ефим с открытым ртом.
— Это шутка, — успокоила я и, похлопав его по руке, доверительно сказала: — Мне от тебя кое-какая информация нужна. Я хорошо заплачу.
— И за ужин заплатишь? — быстро сориентировался Ефим. Мне даже его и уговаривать не пришлось. В голове альфонса будто работала счетная машинка. — С Машкой ты меня выставила на двести баксов. Это минимум, что я с нее бы поимел, плюс ужин. Компенсируешь. Так, а плата за информацию в зависимости от характера этой самой информации. И еще, оплатишь мне такси до дома.
— Я тебя отвезу на своей машине, — пообещала я, сраженная его деловитостью. — Расскажи мне, кто велел тебе раскрутить эту девушку? — На стол легла фотография Ларисы.
— А, эту. Да, помню, — кивнул Ефим. — Информация будет стоить пятьсот баксов, и мое имя не должно упоминаться, ясно?
— Ясно, по рукам, — согласилась я.
— Деньги на бочку, — сурово сказал Ефим. Его нельзя было назвать самым доверчивым человеком на земле.
— Вот, пожалуйста, — я достала из сумочки бумажник, имитацию крокодильей кожи, и протянула Ефиму двести баксов, — это компенсация за Машку. Остальные, когда расскажешь. Я тоже не дура, и если начнешь мне фуфло впаривать, то очень пожалеешь об этом.
— И что ты со мной сделаешь? — нагло спросил Ефим.
— Позвоню в прокуратуру и сообщу, что передо мной сидит человек, покушавшийся на жизнь жены известного бизнесмена. — Я ткнула пальцем в фотографию Ларисы. — Ее муж всех на уши поставил. Милиция, прокуратура, ФСБ — все ищут тебя. Там еще за тобой две попытки убийства: один мужик в коме в больнице лежит. И не забудь попытку изнасилования беременной жены бизнесмена до этого. Ее муж сказал, что сначала, когда тебя поймает, отрежет все выступающие части, а затем сдерет с живого кожу и прибьет дома на стенку. — Мои слова повергли Ефима в шок.
— Да я… Ты что, я не… Это как… — он аж затрепетал от ужаса.
— Рассказывай все, — посоветовала я, помахивая перед его носом мобильником. — Один звонок — и твоей судьбе не позавидуешь.
— Леха же обещал, что без последствий, — всхлипнул альфонс, хватаясь за голову. — Я ничего такого не делал.
— А в коттедже ты не пытался ее изнасиловать? — напомнила я сухо.
— Нет, это была чистая игра! — горячо возразил Ефим. — Меня наняли. Леха. У него детективное агентство. Проверяют, типа, супружескую верность. По заказу мужей или жен организуются всякие подставы, слежка. Ну, Леха меня нанимает иногда как соблазнителя. Муж этой телки, — он указал на фотографию Неделькиной, — нанял Леху, чтобы тот добыл доказательства ее неверности. Леха звякнул мне. Говорит, соблазни ее, а мы пофотографируем, и не сказал, падла, что она беременная. Ну, я стал, как мог, ее охмурять. Нас везде фоткали. Потом в коттедже. Нужны были фотографии, что мы вроде как собираемся заняться этим делом. Я не собирался с ней по-настоящему. — Замолчав на минуту, Ефим посмотрел на меня испуганными глазами. — А ты, вы то есть, от кого?
