— Слава богу, — произнесла я.
— Номер «Москвича» заметили?
Я покачала головой.
— Машина угнана — это верно на сто процентов. Крутые парни такие автомобили в обиходе не держат, не их стиль. Просто взяли покататься с целью сделать пару выстрелов по заранее заданной цели.
— Ну, козлы!
— Это точно. Вот с таким контингентом нам приходится работать.
Мы поднялись на ноги. Александр принялся отряхивать свои пыльные брюки, а я стирала с ладоней грязь. Засуетилась милиция, вокруг собралась толпа, и нас засыпали вопросами, на которые мы не могли дать вразумительных ответов, потому как выкладывать все секреты мы не собирались. Когда страсти немного поутихли и народ стал расходиться, нам снова удалось пообщаться друг с другом.
— Что будете делать? — спросил Николай.
— Раз приехали на станцию, то поедем на поезде, — сказала я.
— Опасно… — поцокал языком Николай. — Наверняка они полезут в поезд — это ясно как белый день.
— Пусть лезут.
— Как! — ужаснулся фермер. — Вам все равно?
— Не совсем. Просто они будут нас искать среди пассажиров, уезжающих из Белогорской области, правильно?
— Верно. Что вам еще остается, как не рвать когти отсюда, и как можно быстрее.
— Вот именно. А мы сделаем наоборот — поедем обратно в Белогорск.
Николай сделал круглые глаза.
— Вы случайно не заболели?
Я покачала головой.
— Послушай, Николай, у вас на ферме есть телефон?
— Сотовый.
— Дай-ка номерок, мало ли, может, нам еще понадобятся твои услуги. Хотя бы в качестве водителя.
— Без проблем, звоните в любое время, — из кармана был извлечен листок бумаги с карандашом. — Все-таки вы возвращаетесь в Белогорск?
— Нам некуда деваться. И потом Александр желает завершить свою миссию во что бы то ни стало. Тем более что есть одна причина, по которой нам кровь из носу придется это сделать.
— Какая?
— Если мы не свалим Деру, то нам еще долго придется бегать по полям и лесам в поисках норки, в которой можно спрятаться на несколько лет. Слишком высока ставка.
Соблюдая все меры предосторожности, мы сели в поезд «Москва — Астрахань», который проходил через Белогорск.
— Интересно, цел ли мой «Фольксваген»? — спросила я, сидя у окна плацкартного вагона и любуясь родными просторами.
— Приедем, увидим, — уклончиво ответил Александр. — Если только на вокзале нас не будут ждать ребята с финками и стволами.
Я кивнула.
— Такая опасность есть.
— Не знаю, как нам поступить, скоро подъезжаем.
Мимо нас прошел какой-то молодой парень и зыркнул на нас так, что у меня все похолодело внутри. Мне это совсем не понравилось.
— Мне кажется, нас уже пасут… — произнесла я, наклоняясь к уху Александра.
Тот оглянулся по сторонам.
— У меня тоже такое чувство, за годы службы выработалось ощущение опасности, которая подстерегает тебя где угодно.
Мы уже въехали в Белогорск и плыли вдоль многоэтажных домов, заводских территорий и помоек.
— Идем, — встала я.
Александр не стал задавать лишних вопросов — что да почему, он просто поднялся и двинулся за мной.
Мы пошли следом за тем парнем, который, проходя мимо, бросил на нас оценивающий взгляд.
Он стоял в тамбуре нашего вагона с сигаретой в зубах. Когда он увидел нас, буквально испепеляющих его взглядом, рот его приоткрылся, сигарета выпала и покатилась по полу.
Этим парень выдал себя с головой. Плохо он умеет владеть своими чувствами, позор его наставникам и духовным учителям. Дальше — хуже, он полез под пиджак, а это означало только одно: под полою за поясом брюк спрятан ствол, и этим стволом хотят воспользоваться.
— Спокойно… — я ухватила его за руку. Тот дернулся, но я была непреклонна. — Следишь за нами?
Отдернув пиджак, я действительно увидела рукоятку пистолета. Александр размахнулся и как следует двинул парня в челюсть, от чего тот пополз по грязной стенке вниз.
Мы подхватили филера под руки и аккуратно усадили его на пол, придав телу такое положение, будто он сидит, уткнувшись лицом в колени, и кемарит, словно обкурившийся наркоман. Правда, ноги постоянно вытягивались и не хотели находиться в положении согнутых коленей. Пришлось снять с его пояса ремень, накинуть на шею и одновременно пропустить под коленями, сделав так, что ремень, прикрытый пиджаком, не будет заметен сразу.
Теперь все было хорошо — молодой человек тихо и мирно отдыхал на полу, умаялся, бедненький, и не смотрел по сторонам, хотя городские красоты прямо-таки приковывали взоры, особенно тех, кому до шестнадцати.
— Нам ехать до вокзала нельзя, — произнесла я. — Это, — я указала на бандитенка, — только первая ласточка. Его послали узнать, в поезде ли мы, а потом подать соответствующий сигнал.
— Это я понимаю, — ответил Александр, — но нельзя же идти на такую меру, как срывание стоп-крана.
— Нельзя…
— На ходу прыгать?
— Ни в коем случае. Я кое-что вспомнила.
— Конкретно?
— Мы в городе, наверняка хоть на полминуты, но поезд остановится.
— Точно, — согласился Александр, — остается только подождать.
Ждать пришлось не долго. Протащившись еще с километр, поезд замедлил ход и остановился.
— Скорее…
Мы открыли дверь и, не поднимая металлический порожек, спрыгнули вниз. Для Фролова это был большой подвиг. Александр прикрыл за собой зеленую дверь на всякий случай, и мы поспешили вдоль состава с целью обогнуть его сзади и исчезнуть.
— Заглянем на стоянку? — спросила я.
— Какую?
— Где тоскует мой «Фольксваген».
Александр покачал головой.
— Не стоит…
— Почему?
— А вдруг за машиной установлено наблюдение?
— Черт…
И все-таки мы прошли в опасной близости от стоянки, чтобы издали хоть глазком взглянуть на мой бедный «Фольксваген», если он еще находился на том месте, где мы его оставили, на что лично я очень надеялась.
Приблизившись на расстояние трехсот метров, мы встали за бетонной опорой моста через железнодорожные пути и стали всматриваться.
— По-моему, все нормально, — сказал Александр, — твоя машина стоит на том месте, где мы ее оставили.
— Я не вижу, — нервный комок подкатил к желудку. Если дело касалось моего автомобиля, то я могла и разрыдаться от чувств в чужую жилетку.
— Видишь белую «Газель»?
— Где?
— Третья слева от домика…
— И что?
— Так вот впереди нее и стоит твой «Фольксваген».
— Не вижу…
— Брось, все в порядке!..
Наконец я тоже разглядела краешек машины, похожий на то, что было мне родным и близким.
— Все равно, нам нужна машина, придется ее забрать рано или поздно.
Александр покачал головой.
— Опасно… Дело не в том, что тебе не дадут сесть в машину, а просто неподалеку может быть снайпер.
— Черт…
Только к вечеру, уже в темноте, мы рискнули приехать на улицу Моховую. Целых полчаса мы вели наблюдение, неподвижно застыв на другом конце квартала, затем я рискнула пройти мимо дома и не заметила ничего подозрительного. Улочка была пустынна, жители, словно куры незадолго до наступления темноты, разошлись по своим насестам.
— По-моему, все в порядке, — произнесла я. — Если только мы не привели с собой «хвост».
— Надеюсь, что на горизонте чисто…
— Я пойду первой, а ты на всякий случай останься здесь.
— Конечно…
Это был не каприз. По всем законам кто-то должен прикрывать идущего в пасть тигру. Правда, прикрывать было нечем, кроме собственных рук и ног, потому что оружия у нас не было. Пистолет, реквизированный у парня в поезде, мы с собой не взяли, подкинув его в купе проводнику, когда тот вышел к пассажирам. Я предлагала взять ствол с собой, но хренов фээсбэшник настоял на том, что нам не стоит рисковать.
Мы проникли в дом номер тринадцать, все было чисто. Я проверила окрестности, жилые и не жилые помещения, а потом только дала знак Александру. Он присоединился ко мне и первым делом, когда вошел, полез в подпол, о существовании которого я даже не подозревала. Он откинул дорожку в большой комнате и поднял дощатую створку, окрашенную обычной половой эмалью желто-оранжевого цвета, и спустился внутрь, что было совсем не сложно: просто спрыгнуть — и ты стоишь, по пояс возвышаясь над уровнем пола.
— Что потерял? — спросила я.
— Не потерял, а наоборот — нашел, — был ответ.
На ходу разворачивая белую тряпицу, он показал мне пистолет «ПМ» с тремя запасными обоймами.
— Нормально… — только и сказала я.
— Поняла, почему я не хотел, чтобы мы брали чужое оружие? За этот ствол я могу отчитаться, а за чужой могу погореть.
Это было еще не все. Толстая пачка денег, перетянутая резинкой, была небрежно брошена на стол. У меня тут же поднялось настроение.
