- Какие здесь мои? - спросил я.
- Здесь их несколько. Сначала заплатите двадцать пять долларов.
- Я уже заплатил вашей партнерше.
- Она мне ничего не сказала.
- Скажет, когда вернется.
- Ладно, тогда вам придется подождать.
- Хорошо,- сказал я.
Когда снимки высохли, она вынула из большой картонной коробки паспарту, вставила туда фотографии и включила свет.
Я огляделся. В трейлере было аккуратно прибрано.
Впереди была маленькая кухонька, а в глубине две кровати. Это был большой трейлер, но все в нем было удивительно компактно.
- Я так понимаю, что вы живете здесь постоянно?
- Конечно. А почему бы и нет? Зачем нам перевозить вещи с квартиры на квартиру, если у нас уже есть квартира на колесах.
- Вы, наверное, арендуете место на трейлерной стоянке?
- Совершенно верно. Только это не трейлерная стоянка, а частная усадьба. Мы туда приезжаем, останавливаемся под деревом, подключаемся к электричеству, спим до полудня, потом завтракаем. Второй раз мы едим в семь тридцать вечера, потом начинаем работать и заканчиваем обычно около трех часов ночи.
- Похоже, у вас выгодный бизнес,- сказал я.
- Чужой бизнес всегда кажется выгодным,- сказала она сухо.- Читали вечерние газеты?
- Нет.
- Можете взглянуть. Все равно придется ждать Бесси.
- Давайте посмотрим снимки.
- Не вздумайте брать их. Я ведь не знаю, заплатили ли вы двадцать пять долларов,- сказала Элси.
- Да я и не собираюсь их брать. Просто хочу взглянуть.
Фотографии были мутноватыми, но если учесть обстоятельства, при которых они делались,- это была очень хорошая работа. На одном из снимков была изображена рыжеволосая, лежащая теперь в морге, на другом - Том Дэрхэм.
Бесси вернулась минут через двадцать.
- Есть работенка для тебя, Элси! - сказала она.- Я начну, а ты закончишь. Здесь девять негативов.
- Ты хочешь сказать - девять отдельных кадров?
- Да.
- Черт возьми! - сказала Элси тоном, в котором чувствовалось благоговейное уважение.- Да ведь сегодня же воскресенье. Когда же мы все это сделаем?
- Я с ними немного пошутила, подняла настроение, вот они и захотели сфотографироваться на память,- сказала Бесси.- Ты отдала этому человеку фотографии?
- А он отдал тебе двадцать пять долларов?
- Да.
- Ладно,- сказала Элси, вручая мне снимки.- Получите.
- А как насчет тех четырех снимков, которые вы сделали? - спросил я.Кому вы их отправили?
- Тому, кто их заказал, конечно,- сказала Бесси.
- Вы имеете в виду Люсиль?
- Да... А что, вы ее знаете?
- Угу.
- Ну и что же вам нужно?
- Вы, случайно, не знаете ее адрес?
- А у вас, случайно, нет еще двадцати пяти долларов?
- Вы, я вижу, своего не упустите.
- А кто упустит? - спросила Бесси.
- Ну, так скажете?
Она усмехнулась.
- Вообще-то клиенты всегда дают мне доллар на чай, так что я получаю пять долларов за четыре снимка, а некоторые, особо щедрые, добавляют еще пятьдесят центов, рассчитывая за эти деньги завладеть и мной заодно.
- Мне, кроме адреса, ничего не нужно.
- Дай ему адрес, Элси.
Элси протянула руку.
Я положил в нее опять две десятки и пятерку, внутренне содрогаясь при одной мысли о том, что будет с Бертой, когда она узнает о моих расходах.
Элси раскрыла книжку и прочла адрес: "Люсиль Холлистер, 1925, Моно-Драйв, передать через миссис Артур Марбери".
Элси спросила небрежно:
- У вас есть с собой визитная карточка, мистер?..
- Конечно,- сказал я.
Элси протянула руку.
- Десять долларов,- сказал я.
- Откуда такое самомнение?
- Я думаю, что вы продадите мой адрес не меньше чем за двадцать пять долларов, и хочу оставить вам пятнадцать долларов дохода.
Девушки переглянулись и засмеялись.
- Нам нужно спешить, Элси,- заторопилась Бесси.- У нас уйма работы. Боюсь, что мы измотаемся сегодня. Нужно еще вернуться в "Красный петух", отдать фотографии, потом поспеть сюда... У нас даже не хватит времени, чтобы написать завещание.
- Я поеду с вами до "Красного петуха", а там выйду,- сказал я.
- Хотелось бы, чтобы вы все-таки представились,- сказала Бесси с сожалением в голосе.
- Я знаю, что вам этого хочется.
Она засмеялась.
- А вы славный. Раз уж вы не хотите говорить, кто вы, то хоть помогите управиться с этой кипой.
- Он "за" обеими руками,- сказала Элси ехидно.
Глава 11
Я вышел у "Красного петуха", на том месте, где оставил нашу развалюху.
Когда я ехал по направлению к Моно-Драйв, я заметил в наружном зеркале автомобильные огни. Они были довольно далеко. Я прибавил скорость, по машина не отставала, хотя и держалась на приличном расстоянии.
По привычке я взглянул на указатель уровня бензина. Стрелка показывала, что бак пуст. Я заправился еще перед выездом в "Красный петух".
Конечно, прибор тоже может барахлить... В любом случае нужна была максимальная подача горючего в двигатель, чтобы сделать рывок.
Я нажал на акселератор до предела. Дорога, по которой я ехал, проходила через промышленный район на окраине города. Подъездные ветки железной дороги кое-где пересекали шоссе. На огромных пустынных пространствах было разбросано несколько заводов.
Движение на дороге было слабым. Темнота сгущалась.
Наша кляча кашлянула и заглохла, опять завелась, кашлянула и захлебнулась на этот раз навсегда. Я открыл дверцу и вышел. На дороге было пусто, если не считать неотвратимо приближающихся автомобильных огней.
Я оглянулся. То, что я увидел, мне не понравилось.
По одну сторону дороги стояла фабрика. Там было тихо и темно. Фабрика была окружена высоким забором, на котором через равные промежутки неоднократно повторялась надпись: "Не входить!" На подъездной ветке стояло несколько товарных вагонов, как раз у обочины но дороги. За подъездной дорогой находился склад, окруженный очень высоким забором.
По логике вещей я должен был торчать возле машины, поджидая автомобилиста, который согласился бы подтащить нашу клячу к ближайшей заправочной.
Но мне не хотелось поступать по логике вещей.
Я поискал глазами, где бы можно было спрятаться.
Спрятаться было негде.
Я перебежал дорогу и спрятался под вагоном, свернувшись калачиком в тени колес.
Это было ужасно неудачное место для укрытия. Свет фар приближался. По дороге скользили тени. Наконец машина остановилась. Я услышал, как открылись и захлопнулись дверцы.
Мужской голос выкрикнул:
- Эй, в чем дело? Все в порядке?
В ночной тишине слышался ровный гул мотора.
Второй голос, женский, произнес:
- Он где-то здесь... Наверное, бензин кончился. Он же был прямо перед нами.
Я изо всех сил старался не выдать себя. Парочка рыскала вокруг. Я видел их тени и изредка ноги: мужские - короткие и мускулистые, женские могли бы послужить моделью для рекламы чулок.
Мужчина сказал:
- Куда он подевался? Он же ехал впереди нас. Я не ошибаюсь, детка?
- Нет. Это, наверняка, его машина. Он не мог уйти далеко. Давай осмотрим вагоны.
- Чего ради он должен выпрыгивать из автомобиля и забираться в товарный вагон? - сказал он с раздражением.- Естественно, он должен был сделать то, что делает любой человек, у которого кончается бензин. Он должен был стоять у машины и ждать, пока кто-нибудь подъедет. Когда он увидел нашу машину, он должен был остановить нас и попросить помощи.
- Ну а он не сделал того, что должен был сделать,- сказала она резко и добавила: - Догадываешься почему?
- Мы ведь не приближались к нему настолько, чтобы он мог испугаться.
- Значит, он сидит в машине,- сказала она язвительно.
Я слышал, как мужчина взбирается по железным ступенькам товарных вагонов, потом я услышал его шаги на крыше. Женщина же ходила вдоль вагонов и заглядывала между ними.
Я осторожно выскользнул из своего убежища и, стараясь держаться в тени, быстро пошел вдоль вагонов.
Я слышал ровное урчание мотора, и это меня обнадеживало.
Мужской голос сказал:
- Его здесь нет. Давай посмотрим под вагонами.
- Он где-то здесь,- сказала женщина сердито.- Не мог же он перелезть через этот забор и... Эй, вон он!
Мужчина заорал, и они бросились бежать. Я вскочил в их машину, захлопнул дверцу, включил передачу, и машина тронулась. Я успел проехать почти пятьдесят ярдов, прежде чем увидел в темноте позади целую серию светящихся точек. Одна из них вдруг ударила в заднее стекло, и бесчисленные трещины разошлись в разные стороны.
Я сбросил скорость только тогда, когда въехал на перекресток. Повернул налево, потом направо, въехал на другой перекресток, еще раз повернул, попетлял в жилом массиве и, прежде чем бросить машину, нашел трамвайную остановку. Я, конечно, принял меры предосторожности и заглянул в регистрационное удостоверение, прикрепленное к рулевой колонке. Машина была зарегистрирована на имя Сэмуеля Лаури, Рипплинг-авеню.
Я сел в трамвай и ехал в нем до тех пор, пока не увидел такси. Тогда я спрыгнул и пересел в такси. Я велел таксисту везти меня на Моно-Драйв.
