— Ну, тогда скажите мне, пожалуйста, — не став более ходить вокруг да около, продолжила я. — Вашей компании принадлежит автомобиль с номером «с» семь, пять, четыре, «од»?
— Да, это наш номер, — испуганно посмотрел на меня директор и тут же, слегка заикаясь, переспросил: — А в чем, собственно, дело?
— Пока еще ни в чем, — улыбнулась в ответ я, так и не говоря ничего конкретно. — Просто уточняю кое-какие детали. А скажите, кто обычно пользуется этой машиной?
— Да кто только на ней не ездит, она же у нас рабочая, — он неопределенно пожал плечами и внимательно посмотрел на меня.
— В таком случае скажите, знаете ли вы вот эту женщину? — Я достала из сумочки фото и протянула его Виктору Афанасьевичу.
Мужчина осторожно принял от меня карточку и какое-то время пристально изучал, а затем непонимающим взглядом уставился на меня.
— Хотите сказать, что не знаете? — взялась уточнять я.
— Нет, а разве должен?
— Нет? — Я усмехнулась. — Очень интересно. В таком случае объясните мне, пожалуйста, почему сегодня днем на вашей машине катается именно эта женщина со своей подругой? Может быть, вам знакома вторая? Кстати, ее зовут Люда.
— Люда, — повторил директор. — Ах, так вы вон о ком. Люда моя троюродная племянница. Приехала сюда отдохнуть, ну и попросила машину, дабы не тратиться на автобус, оплачивая экскурсионные поездки. Самим-то дешевле будет и сподручнее. А что случилось? Она что-то натворила? В чем, собственно, дело? Почему вы о ней спрашиваете и пришли ко мне?
— Для этого есть свои причины, — продолжила скрывать правду я, понимая, что мужчина может и не быть в курсе дел женщин. Хотя… Ответьте еще на такой вопрос: как часто вы видитесь с родственницей? В каких вы отношениях?
— Часто? Да нет, ну, бывает она раз в год, обычно летом, а тут вот отчего-то в такие холода приехала. Сказала, что подругу вывезла, чтоб хандру помочь развеять. У той случилось, кажется, что-то. Да я и не вникаю, не интересны мне бабьи дела.
— А когда-нибудь раньше она уже брала у вас эту машину?
— Ну, брала, а что такого-то? — немного нервно воскликнул директор, совершенно ничего не понимая. — Она что, разве не имеет на это права? Или она все же что-то натворила? Так вы скажете мне или нет?
Интуитивно чувствуя, что мужчина, скорее всего, говорит правду и, судя по всему, совсем не подозревает, чем обычно занимается его дальняя родственница в своих отпусках, я решила его больше не мучить, как могла успокоила человека и, уточнив фамилию родственницы, спешно распрощавшись, покинула офис.
Я повернула машину назад к гостинице и, сама того не ожидая, вдруг узрела на встречной полосе «Жигули» Людмилы. Судя по силуэтам в салоне, в машине она была не одна, а вместе с Оксаной. Невероятно этому обрадовавшись, я стала торопливо перестраиваться в другой ряд и, развернув машину, села дамочкам на хвост. Какое-то время я могла спокойно за ними следовать, ведь они еще не знают, что у меня есть транспорт.
Так мы и ехали друг за другом. Причем, судя по направлению их пути, беглянки направились за пределы города. Сначала их путь лежал по горной узкой трассе, идущей между многочисленных холмов, покрытых кустарниками и различными породами хвойных и лиственных деревьев. Хвойные деревья на фоне серо-голых лиственных выделялись зелеными, радующими глаз, островками.
Затем дорога начала извиваться и уходить вверх. Это был Абаканский перевал. Поднимаясь по серпантину дороги, я почувствовала, как у меня заложило уши. Ощущения, равносильные полету на самолете, который резко набирает высоту. Видимо, давали о себе знать смена высоты над уровнем моря и разреженность воздуха.
Достигнув наивысшей точки перевала, я вскользь окинула местность взглядом. Впереди меня возвышались трубы местных цементных заводов. Слева возвышались холмы Семигорья, я посчитала, действительно семь. Справа резко обрывалось небольшое Абаканское ущелье. Правда, для меня, жителя равнины, ущелье казалось сравнительно глубоким. Разноликая растительность покрывала его основание и склоны.
«Где-то здесь должна быть военная база, — вспомнила я полученную от Соловья информацию, — здесь проходили съемки нашумевших недавно фильмов „Господа офицеры“ и „Честь имею“. Жаль, что ее не видно. Хотя, в общем-то, рассматривать местные красоты сейчас не время, — укорила себя я. — Ведь мне предстоит выяснить, куда и зачем в очередной раз направляются на этом стареньком „жигуленке“ мои беглянки».
Вот и последний зигзаг дороги, находящийся на самой высокой точке Абаканского перевала. Местные водители называют этот перевал «Кто следующий?», подразумевая очередного неудачника, которому не повезет и его автомобиль скатится в ущелье. А такое, если верить местным водилам, здесь происходит очень часто.
Расслабляться было некогда, я внимательно следила за дорогой и за машиной, в которой ехали рисковые дамы.
«Интересно, почему сегодня подруги покинули гостиницу вместе. Причем они, кажется, прихватили с собой всю свою поклажу, — заметив на заднем сиденье какой-то баул, подумала я. — Решили полностью укомплектоваться… А администратор не заметил или просто сделал вид, что не заметил… Не исключено, что они его попросили оказать такую услугу! Да, не напрасно я прихватила с собой вещички, теперь не придется все покупать заново…»
Где-то минут через семь дамы остановились и вышли размяться. Не спуская с них глаз, я позволила себе закурить сигарету. Когда же дамы заняли свои места, я вновь завела машину и продолжила поездку.
Только лишь через несколько часов я поняла, что мои путешественницы держали свой путь в сторону курортного города Анапы. Эта местность разительно отличалась от близлежащего к Новороссийску горного рельефа. Здесь была равнина, которую пересекали многочисленные узкие речушки с кристально чистой голубой, зеленой, а порой и желтовато-медового цвета водой. Надо сказать, что у нас в Тарасове весной, во время паводка, ручьи выглядели гораздо внушительнее и шире.
Практически на всем пути следования вдоль трассы чередовались и сменяли друг друга многочисленные станицы с белеными хатами и виноградниками. «Какая же красотища здесь летом, — решила я, — когда все эти виноградники будут зелеными».
Наконец, мы попали в Анапу, которая буквально с первой минуты поразила меня своими узкими улочками. Этот курортный город узкой полосой расположился вдоль берега моря. Сотни больших и маленьких санаториев и бесчисленные частные гостиницы, кафе, бары, развлекательные аттракционы, парки, скверы составляли облик прославленного города-курорта.
Чистота города, улиц, площадей, горно-морского воздуха приятно поражала. Здесь практически нет пустых клочков земли. Все в черте этого городка четко спланировано и выдержано в определенном стиле. Узкие, чаще односторонние, улочки, разноцветные тротуары, парки, газоны с можжевеловыми и кедровыми деревьями разной величины и формы создавали впечатление, что ты попал в другую страну, сказочный мир. Даже сильнейший штормовой ветер не поднимал из-под ног и не бросал вам в лицо ни единой песчинки или пылинки, потому что их здесь, на тротуарах и проезжей части города, попросту не было.
В Анапе дамы так же устроились в гостинице, где, не мешкая, сняла себе комнату и я. Причем теперь я добилась апартаментов на том же этаже, что и мои леди. В который раз я похвалила себя за сообразительность — нет, все-таки не напрасно я прихватила сумку с вещами!
Теперь уже окончательно уверовав в неслучайность этого путешествия, я вознамерилась выяснить, что за всем этим стоит. Одним словом, с еще большей внимательностью я стала следить за дверями в комнату подруг, боясь упустить нужную мне персону. А персона меня на данном этапе интересовала одна: Людмила. Ведь именно она что-то там выполняет по просьбе Оксаны, боящейся замарать свои интеллигентные ручки.
Наблюдать за их комнатой пришлось долго, почти несколько часов, так как только около семи вечера Людмила, наконец, покинула ее и вышла на улицу, к автомашине родственника. Последняя, так же, как и моя, стояла на стоянке и весьма выделялась среди совсем не дешевых «Мерседесов» и «Ленд-Крузеров» последних моделей, которых тут была уйма. Оно и понятно, здесь отдыхал только определенный круг людей.
Мысленно порадовавшись тому, что наконец мое бездействие закончилось и теперь можно хоть чем-то заняться, я спешно села за руль и приготовилась завести машину. Как назло, Люда не особенно торопилась. Она с такой медлительностью производила каждое свое движение, что я едва не уснула. Наконец мы все же тронулись, и я принялась гадать, куда и зачем едет Людмила.
Сначала она вела машину не спеша, не выражая никакой нервозности. Затем зачем-то остановилась и долго возилась в салоне, потом вновь направилась в неизвестном направлении. На одной из темных улочек Людмила притормозила и долго стояла, будто ожидая кого-то. Не став заезжать на эту улочку на машине, я подобралась к месту парковки пешком и, спрятавшись в тени колонн, принялась ждать, чем же все это закончится. Вскоре кто-то выскользнул из подворотни, поозирался по сторонам и мелкими перебежками заспешил в сторону «Жигулей».
