Парикмахерша, преодолев пустырь, дошла до памятника и остановилась на несколько минут, затерявшись в десятке отдыхающих, которые фотографировались около него. Теперь она внимательно осмотрела окрестность и не спеша направилась в сторону моря к символу места высадки десанта.
Я так же не спеша проследовала к памятнику. Парикмахерша же смешалась с немногочисленными туристами на берегу моря. Она особо не выделялась среди них: осматривала памятник, любовалась Цемесской бухтой, все время находясь в гуще толпы. Казалось, ее привело сюда простое любопытство и она, наравне с другими отдыхающими, знакомится с местными достопримечательностями и красотами.
«Может быть, я напрасно притащилась в такую даль? — подумала я в этот момент. — Может быть, подруги действительно решили просто-напросто отдохнуть? — Но нет, в это верилось с трудом. — Почему тогда они выбрали не самый подходящий для отдыха город Северного Кавказа? И почему отдыхает одна парикмахерша, а Оксана пропадает где-то в гостинице? А может, она намеренно вышла первой, чтобы увести меня в места отдаленные, тогда как Оксана… Вот черт! И почему только я не подумала об этом раньше. Хотя, даже если бы и подумала, что бы изменилось? Я ничего не знаю об их планах и намерениях и все равно не сумела бы угадать, кто и что замышляет. Сознательно ли меня уводят или о моем присутствии здесь дамочки даже не догадываются?»
Тут я увидела, как из группы отдыхающих к парикмахерше приблизился мужчина. Он также особо не выделялся среди туристов, оглядывал окрестность, но в его внешности меня что-то насторожило. Я присмотрелась повнимательнее. Мужчина стоял ко мне спиной. Парикмахерша, едва повернув в его сторону голову, что-то говорила.
Я напрягла все свое зрение, пытаясь уловить, что же меня в этом мужчине настораживает. Даже на большом расстоянии было видно, как женщина возбужденно размахивала руками и отрицательно крутила головой. Так продолжалось две или три минуты. Затем мужчина качнул утвердительно головой, и собеседники разошлись в разные стороны. Парикмахерша, продолжая осматривать местность, стала удаляться от меня, а мужчина направился вдоль берега моря в сторону города. И тут я чуть не подпрыгнула от неожиданности: «Да это же Волкодав».
В следующую секунду я осмотрелась по сторонам, в надежде, что эти слова я не выкрикнула вслух и тем самым не привлекла внимания отдыхающих.
«Нет. Все спокойно занимаются своими делами, фотографируются, любуются красотами. Значит, все в порядке. За больную меня не примут, — мелькали в моей голове мысли. — Так, значит, Волкодав удачно выпал из окна поезда и теперь, вот наглость, спокойно разгуливает по городу и устраивает рандеву».
В следующую минуту в моей голове калейдоскопом закрутились вопросы:
«Что здесь делает этот бандит? И что его связывает с моей беглянкой? Откуда она знает его? Что у них общего? Как она узнала, что он будет здесь и именно сейчас? Какие у них вообще могут быть общие дела? Почему она нервничала, разговаривая с ним? Как теперь все это выяснить? Не к стенке же ее припереть, ей-богу, пока она ничего предосудительного не сделала, а что касается беглого зэка, так она скажет, что впервые видела это человека и просто ему объяснила, как куда-либо пройти. Нашла мороку на свою голову».
Я понимала, что если эту парочку что-то связывает, то вполне возможно, они снова встретятся. Поэтому мне предстояло в течение ближайших минут, а может быть, даже секунд, решить, какие действия предпринять: сообщить в органы о месте нахождения бандита или самой установить слежку за ним. Пока я мучительно решала эту дилемму, мужчина внезапно исчез. В поле зрения осталась лишь парикмахерша, которая все так же неспешно бродила по берегу Цемесской бухты. Решать стало совершенно нечего.
Начавшийся весьма своеобразно денек однозначно не собирался рано и спокойно заканчиваться. Я подозревала, что он подкинет мне массу сюрпризов, но даже не думала, что все пойдет так, как я даже предположить не могла. А между тем парикмахерша совсем недолго бродила вместе с туристами. Довольно скоро она их покинула и заспешила назад в город. Я все время старалась следовать за ней по пятам, но женщина оказалась хитрее и проворнее и вскоре сумела скрыться. Мне не оставалось ничего другого, как вернуться в гостиницу.
Каково же было мое удивление, когда, поднявшись в свой номер, приняв ванну и выйдя на балкон, я увидела, как к парадному входу подъехали старенькие «Жигули» и из них вышла все та же подруженька Оксаны. Причем она-то и вела машину.
«Откуда у нее машина в чужом городе? Угнанная? Волкодав подкинул, чтобы было проще добираться к нему на встречу? — замелькали в голове вопросы. — И зачем она ей вообще?»
Пока я недоумевала, что да как, вполне довольная собой женщина скрылась за стенами гостиницы и, судя по всему, поднялась к себе в номер. Понимая, что пробудет она там, судя по всему, недолго, иначе бы отогнала тачку на стоянку, я нервно извлекла из пачки сигарету и закурила. Наличие машины ничего хорошего не сулило. Имея личный транспорт, дамочки могли податься хоть в соседний город, тогда как я просто разорюсь на такси, а денег оплачивать их круглосуточный найм у меня нет. На такие траты, отправляясь сюда, я не рассчитывала.
Вариантов того, что можно сделать, приходило в голову огромное множество, начиная от «проколоть колесо», заканчивая «навешать бабам тумаков и просто вынудить поведать обо всем и лично». Но ни тот, ни другой метод я не признала цивилизованным, понимая, что у каждого имеются свои недостатки. Тронь я машину, выдам себя, а о том, что я тут, женщины, возможно, еще и не догадываются. По крайней мере, можно на это надеяться. Начни я им угрожать, могу все испортить, и тогда уж точно ничего не получится. И все же хорошая мысль меня посетила.
Затушив сигарету, я быстренько извлекла из сумочки свою записную книжку, пролистав ее почти до середины, отыскала в ней номер телефона Соловья, затем набрала его. К телефону подошли сразу.
— Соловей, это Татьяна, — поняв, что трубку сняли, сразу же произнесла я, даже не думая о том, что на том конце провода может оказаться и кто-то другой из членов его семьи. — Ну, та девушка из поезда, — пояснила я, не слыша в ответ радостного восклицания.
— А, Танюха, — наконец дождалась я. — Как дела? Как отдых? Нравится в наших местах? Это тебе не Египет какой-нибудь и не двадцать три страны за семь дней. Тут естественная красота, природная.
— Какой уж тут отдых, — немного разочарованно отозвалась я на это. — Я ведь сюда работать приехала. — И я коротко поведала о причинах своей поездки.
Соловей выслушал молча, ни разу не перебив, когда же я замолчала, сразу спросил:
— Возникли проблемы? Помощь нужна?
— Небольшая бы пригодилась, — скромно ответила я. И, чтобы уж совсем не почувствовать себя малоприятно, торопливо выпалила: — Необходима машина, всего на несколько дней. Без нее мне никак.
— Понимаю.
— Готова заплатить…
— А-а, — Соловей что-то невнятно пробубнил. Я поняла, что рядом с ним кто-то находится и эти слова адресованы тому человеку. Когда же он вновь вернулся к трубке, я услышала: — В общем, так. Ты свой человек, и не помочь тебе я просто не могу. Чужую машину давать не стану, рискованно при твоей работе, а свою — пожалуйста. Старушка «Ока» сгодится?
— Спрашиваете, — заулыбалась я. — Да хоть корыто на колесиках, лишь бы оно ездило.
— А ты думаешь, это не корыто, — заливисто захохотал он. — Ты ее еще не видела. Ладно, давай я подъеду, ну, скажем к… — Соловей назвал место. Я подтвердила, что знаю, где это, на том мы и расстались.
Как только Соловей повесил трубку, я облегченно вздохнула, радуясь тому, что все же нашла выход из этой сложной ситуации. Теперь нужно поторопиться и постараться успеть вернуться до того, как беглянки слиняют из гостиницы. Надеюсь, это произойдет не очень скоро.
* * *
— На кого, ты говоришь, она оформлена? — вновь спросила я, как только Киря сообщил мне по телефону, что выяснил владельца того авто, номер которого я назвала ему, торопясь на встречу с Соловьем. Собственно, и сама мысль позвонить ему и попросить о помощи возникла у меня совершенно спонтанно, и я не стала откладывать ее в долгий ящик. Сразу после звонка Соловью я поспешила к назначенному месту и, пока добиралась туда на такси, напрягла Кирю.
— Да я еще ничего не говорил, — откликнулся мне Кирьянов. — Я только сообщил, что нашел тех, на кого оформлена эта машина.
— Что значит тех? — сразу же прицепилась я к словам, сердцем почувствовав, что ничего хорошего это сулит.
— Тех, это значит людей, которые пользуются этой машиной на равных правах, — вздохнув, тут же пояснил Володька. — Эта самая тачка оформлена не на одного человека, а на целую фирму, которая называется «Лигатур» и, насколько мне известно, занимается туристическими путевками.
