— В Конче-Заспе. — Клиент отвечал, как отличник, радостно и приподнято.
— Адрес, пожалуйста.
Менеджер продиктовал адрес, словно рапортовал о достижениях.
— Позвонить ему?
— Нет-нет, спасибо, не надо. Мы уж сами… Будьте здоровы!
Они вышли на шумную из-за автомобилей улицу Сагайдачного, сели в ярко-красный «фольксваген» Даши и поехали на встречу с предпринимателем.
— В который раз вижу, как ты совершаешь чудеса, и в который раз не могу поверить собственным глазам! — Дарья следила за дорогой, поскольку оживленное движение требовало внимания. — Виктору влетит, — вдруг вспомнила она о сотруднике Ладыгина.
— Ничего подобного. Он забудет, что мы у него были, — спокойно ответила Вера.
— Ну, ты даешь! — только и смогла выдохнуть Сотникова.
Машина мчалась по шоссе через лесной массив, запахло хвоей, воздух стал чище, чем в городе. Вскоре Даша увидела особняк, где остановился Ладыгин, и не смогла скрыть своего волнения.
— Как он нас примет? Как мы вообще туда попадем?
— Не бойся, подружка. Я с тобой, — подмигнула ей Лученко. — Прорвемся!
* * *
Вниз-вверх. Вниз-вверх.
Рычаги тренажера двигались с ритмичностью автомата. Также двигались и руки Марата Ладыгина. Напряжение его выдавал лишь свист дыхания. Он был весь мокрый, но не останавливался.
В тренажерный зал заглянул Старик, посмотрел, все нон ял, прикрыл дверь с той стороны.
Марат никак не хотел признаваться сам себе, что растерян, смят, растоптан этой свалившейся на него бедой. Он не привык сдаваться, и особенно — показывать это. Внешняя бравада стала его второй, да что там, первой натурой.
А теперь он «поплыл», как боксер в нокдауне. Ничего не понятно. Хочется бежать куда-то, что-то делать… А куда? Что? Отчаяние и паника, два незнакомых до сих пор слова. И больше ничего.
Раньше все было ясно и четко. Вся его жизнь — это бизнес. Вот тут он, вот тут его задачи. Вертись, крутись, завоевывай, регистрируй первым, проталкивай, бери дешево, продавай в пять раз дороже, инвестируй, не спи ночами. Он всегда ужасно гордился тем, что ему никто ничего не подарил, все заработал сам. А зачем, собственно? На кой была вся эта борьба, это напряжение? Ради чего?! Если у него отняли самое дорогое — дочь и он не может ей помочь, ничего не в силах поделать. Чего тогда стоят все его миллионы, вся его империя с предприятиями и этот образ лихого удачливого парня, который он так тщательно создавал?
«Хватит прозябать, ребята! — вещал он со страниц деловых изданий и с телеканалов. — Вставайте, вы можете!
Идите и начинайте пахать на себя, а не на дядю! Поверьте в свои силы, открывайте свое дело! Не надоело, что вас гнобят повышением цен?! Не слушайте никаких лузеров, становитесь капиталистами! И выбейте с рынка этих зажравшихся монополистов!»
Да, уверенность в победе так вросла в его характер, что он перестал держать удар вообще. Он их не замечал. Потому что это были не удары, а легкие царапины. Настоящий полновесный удар — это то, что произошло сейчас.
Марат бросил рычаги тренажера и, тяжело дыша, встал на автоматическую беговую дорожку. Включил, сжал челюсти, побежал. Быстрее. Еще быстрее.
Надо измотать себя, выдавить до последней капли все сомнения и страх. Да, он чувствовал себя виноватым из- за этой передряги сегодня ночью… Потому что не понял, с кем имеет дело. А откуда он мог знать, как это делается? Черт! И ведь Старику не объяснишь.
Ладно. Все это чушь собачья. Вдох-выдох. Ноги не хотят, ничего, он их заставит… Быстрее! У меня все получится! Как всегда получалось! Я верну Миру, сомнений быть не может. А похитителей уничтожу. Так будет! Именно так, и никак иначе.
— Марат Артурович, — позвал от двери Старостин.
— Что? — остановился Ладыгин. — Есть новости?
— Ну, как сказать. Тут люди пришли…
— Тьфу! Опять эсбэушники?!
Весь дом в Конче-Заспе уже наполнен людьми. Приехали новые сотрудники из Москвы, но не просто охранники, а спецы-розыскники. Получили задания от Старика, бегают, роют носом землю, шарят в информационных базах. И еще двое местных, из Службы безопасности Украины. Тоже лезут в каждую дырку, задают вопросы… Старик сказал, что это компромисс. Они ведь хотели вообще все на себя замкнуть, московских коллег отстранить. И как они его тут нашли? Ведь он строго-настрого велел команде молчать, где сейчас находится миллионер Марат Ладыгин. Чтобы вся эта журналистская шушера не доставала, без них тошно.
— Нет, это… Кхм… Две женщины.
— Ну что ты жмешься, как девственница?!
— Одна из них — директор рекламного агентства, которое продвигает марку «Мира Ладыгина» на местном рынке. А вторая — та самая особа, что с Мирой на презентации разговаривала. Помните, ленточку еще…
Марат резко повернулся к своему помощнику.
— Сама появилась? Это хорошо.
— Да, только вряд ли она как-то причастна. Я узнавал по спискам приглашений. Она доктор, психотерапевт.
— Ну так какого… На кой они нам тут? Гони в шею. Нет, подожди!..
Марат схватил полотенце, принялся со злостью растирать шею. Его седые кудри были мокрыми, как после душа.
— Как они нас нашли? Я же велел!..
Старостин с некоторым смущением почесан в затылке.
— Да, это вопрос. И как они через охрану прошли, мне интересно. Давайте узнаем? Все равно ждем звонка похитителей. Надеюсь, скоро они объявятся. Деньги-то взяли, так что… — Старостин тщательно скрывал свои сомнения. Его опыт говорил: шансы на возвращение похищенного ребенка после получения выкупа ничтожно малы.
— Ладно, — быстро согласился Ладыгин. — Зови прямо сюда.
Он огляделся по сторонам. Ага, вон еще гребной тренажер есть, новый, с системой жидкостного сопротивления. Годится. Он оседлал его и принялся ритмично двигать руками, то сгибая, то разгибая ноги и спину.
Дверь снова раскрылась, и в зал впереди Старостина вошли две женщины. Ну-ну. Ладыгин, не прерывая упражнений, бросил отрывисто:
— Слушаю.
Первая, небольшого роста, сказала глубоким грудным голосом:
— Меня зовут Вера Алексеевна Лученко. Я врач, общалась с вашей девочкой на презентации бутика, незадолго до похищения. Mне нужно поговорить с вами об этом.
«Что такого важного Мира могла ей сообщить? Да ничего. Если что, сказала бы мне, своему отцу. Зачем они пришли, что им нужно? Наверное, это все неважно. Может, журналисты? Денег пообещали…»
— И что вам сказала моя дочь? — спросил бизнесмен после недолгого молчания. Он продолжал свои упражнения.
— Я представилась, — спокойно произнесла Лученко, подумав: «А ты сразу берешь быка за рога!» — Теперь ваша очередь.
Ладыгин даже «грести» перестал, так удивился. Это становится интересным!..
— Марат Артурович Ладыгин. Предприниматель. — Он с кривой ухмылкой склонил в поклоне голову, вылез наконец из спортивного снаряда и снова взялся за полотенце.
— Она плакала, — сказала Лученко.
— И ради этого вы приехали сюда? Чтобы сообщить мне, что моя дочь плакала?
— Не только. Но если вы…
— Кончайте меня разводить! Как вы узнали, где меня найти? Как прошли к усадьбе? Сколько вам отстегнули журналюги?! И вообще, как вы попали на территорию поселка?
— Я попросила, и нас пропустили.
У Ладыгина был сейчас очень грозный вид. Можно было испугаться. Но женщина стояла перед ним совершенно спокойно. В ее глазах что-то промелькнуло, какое-то живое чувство.
Она сказала мягким голосом:
— Пожалуйста, не будем устраивать словесный пинг-понг. Это только отнимет время. А у нас с вами его мало. Да, я разговаривала с Мирославой и кое-что узнала. Но не от нее, а о ней. Давайте по делу, ладно?
— Что значит «у нас с вами мало времени»?!
Марат не часто встречал людей, дня которых его положение не имело никакого значения. Эта Лученко вела себя с ним как с равным. Странно. Он, мастер переговоров, все не мог сориентироваться, как ему с ней себя вести.
Тут Старостин, стоявший возле молчаливой Дарьи, неслышно вышел из зала.
— Ну хорошо. — Вера поняла, что нужно все подробно рассказать. Она могла действовать жестко и нестандартно, могла сразу овладеть ситуацией, заявить о главном и сломить ход беседы в нужную пользу. Но ей было жалко этого мужчину, такого сильного, властного — и несчастного. Пусть, в самом деле, узнает все по порядку. Сейчас с ним нужно разговаривать как с пациентом. Да и лишние пять минут роли не играют. — Давайте я отвечу на все ваши вопросы. Только не здесь, пойдемте в ваш кабинет или любую комнату. Здесь душно. — И снова пожалела его, не сказала, что здесь воняет потом, как кислотой. А еще страхом.
Раздувая ноздри и тяжело дыша, бизнесмен молча прошел вперед, поднялся по лестнице и пригласил женщин войти. Затем вошел сам, извинился и скрылся за боковой дверью. Через несколько минут появился уже после душа, переодетый и причесанный, сел в кресло.
