— Да потому, что секретная комната специально для этого создана. В ней стены, пол и потолок толщиною в два фута, материал — железобетон. Там нет окон, установлен кондиционер. Освещается комната лампами дневного света. Попасть в нее можно только через одну-единственную дверь, а она из толстого листа стали. Можно сказать, что это — большой сейф. Так как же злоумышленник может в нее проникнуть? — Кинг взял чайную ложку и приступил к сваренному всмятку яйцу.
Макс постоял в нерешительности, затем сел и ударил кулаком по столу. Двое официантов бросились его обслуживать.
— Кейн, ты сказал про кондиционер, — напомнила Карла. — А что, если кто-то пустит через него отравляющий газ?
Мистер Бендиго захохотал:
— Карла, сразу видно, что ты из Европы. Хорошо, дорогая, мы приставим к кондиционеру охрану.
— Мистер Бендиго, — обратился к нему Эллери, — неужели вы не понимаете, что автор этих писем совсем не шутит? Он точно знает, где вы будете в эту полночь, что эта комната, как вы сказали, подобна сейфу. Короче говоря, он выбирает время и место убийства не самые для него удобные. Своими письмами, извещающими о предстоящем убийстве, он ясно дает понять, что никаких преград для него нет. Это вас не удивляет?
— Конечно удивляет, — признал Кинг. — Но в секретную комнату он все равно проникнуть не сможет.
— Видимо, все же сможет, — возразил Эллери.
— Как же? — удивленно спросил мистер Бендиго.
— На его месте я сделал бы так, чтобы вы меня сами впустили.
Кинг улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Никто, кроме членов моей семьи, в эту комнату войти не может. — Он замолк, улыбка исчезла с его лица.
В комнате стало совсем тихо. Даже Макс и тот перестал жевать. Карла, нахмурясь, пристально смотрела на Эллери.
— Что вы имели в виду? — сухо спросил Кинг.
Эллери перевел взгляд на Джуду. Тот, не обращая ни на кого внимания, спокойно наливал в свою рюмку коньяк.
— Ваш брат Абель, мистер Бендиго, прежде чем обратиться к нам, провел собственное расследование, — сообщил Эллери. — Мы сравнили наши выводы, и они совпали.
— Не понимаю. Абель, что это все значит?
Лицо Абеля Бендиго еще больше посерело.
— Мистер Квин, расскажите ему.
— Дело в том, что я обнаружил машинку, на которой печатались эти письма, — сказал Эллери. — Я также нашел бумагу, которой при этом пользовались. На шрифте машинки с маленькой буквой «о» я сделал щербинки. После этого в двух последующих письмах на буквах «о» они появлялись. Это подтверждает, что с пишущей машинкой я не ошибся. Более того, пометив шрифт, я попросил охранников записывать всех, кто войдет в ту самую комнату, в которой находилась эта машинка. И вот, мистер Бендиго, выяснилось следующее: за тот период времени, в течение которого было напечатано четвертое послание, в эту комнату входил и из нее выходил только один человек. Тот человек, который в ней живет. Это — ваш брат Джуда.
Кинг Бендиго медленно повернул голову и посмотрел на Джуду. Их лежащие на столе руки почти касались друг друга. Краска медленно стала заливать лицо «короля». Макс, выпучив глаза, тоже уставился на Джуду.
— Это — нонсенс, — чуть слышно прошептала Карла. — Это твоя пьяная шутка, Джуда? Ведь так?
Джуда взял бутылку коньяка и откупорил ее. При этом его руки, как ни странно, совсем не дрожали.
— Не было никаких шуток, дорогая, — спокойно ответил он. — Никаких.
— Ты хочешь сказать… — начал Кинг, затем перевел дух и продолжил: — Ты хочешь сказать, что эти письма послал ты? Ты угрожал меня убить? Так это ты?
— Да, король.
Ну надо же, у него даже голос не дрогнул, подумал Эллери.
Джуда поднял бутылку и опрокинул ее себе в рот.
Кинг молча наблюдал за глотающим коньяк братом. В его глазах застыло удивление. Он смотрел на крючковатый нос брата, его тонкие усики и двигающийся вверх-вниз острый кадык.
Наконец, Джуда поставил бутылку на стол, и братья встретились глазами.
— Так, значит, в полночь? — низким голосом спросил Кинг. — Все предусмотрел?
— В полночь, — визгливо подтвердил Джуда. — Ровно в полночь.
— Джуда, ты сумасшедший.
— Нет-нет, Кинг. Это ты сошел с ума.
Кинг остался спокойным.
— Так все эти годы ты замышлял… Да, Джуда, такого я мог ожидать от кого угодно, но только не от тебя. Неужели я для тебя мало сделал? Даже коньяк, к которому ты так пристрастился, куплен на мои деньги. И ты задумал меня убить? Джуда, да ты в своем уме? Или мне теперь тебя называть Иудой? Как же это все понимать? Черт возьми, я же твой родной брат! Неужели никаких чувств ты ко мне не испытываешь? Благодарности? Преданности?
— Нет, только ненависть, — отрезал Джуда.
— Ты меня ненавидишь? За что?
— За то, что ты плохой.
— Нет, за то, что я сильный, — возразил Кинг Бендиго.
— Ты слабый, — сказал Джуда. — Слабый там, где надо проявить силу. — Несмотря на то что лицо его застыло, словно маска, карие глаза Джуды сверкали. — В силе твоей заключена слабость, поскольку, проявляя силу, ты поступаешь бесчеловечно. Кинг, ты страшно жестокий человек. Что для тебя люди? Ты управляешь целой империей, производишь металл, топливо, химикаты, вооружение и пароходы. Из тех, кто работает на тебя, ты выжимаешь все соки. Эти люди для тебя всего лишь инструмент для обогащения. Да, ты открываешь для них больницы, но делаешь это только для того, чтобы они на тебя работали. Ты посылаешь их детей в школы для того, чтобы те выучились и пришли работать в твои лаборатории. У каждой живой души на этом острове свой идентификационный номер. За каждым человеком, пока он работает, спит, занимается любовью, ведется наблюдение. Думаешь, я не знаю, что любой, попав в твои лапы, из них уже никогда не выберется? Ты думаешь, я не знаю, чем занимается доктор Сторм в построенной тобой лаборатории? Или почему исчез доктор Акст? А перед ним Финголлс, Прескотт, Сканилья, Джакот и Блюм? Или что делается на установке К-14? Я могу продолжать и продолжать. Но скажи, зачем это тебе?
Румянец сошел со щек Кинга Бендиго, лицо его стало суровым.
— Элементарные права человека здесь попираются, — продолжил Джуда. — Все подчиненно политике большого бизнеса. Ни один закон демократического общества не действует — ты установил собственные законы. Скажи, чему они служат? Только укреплению твоей власти.
— Но это крохотный островок… — как бы в свое оправдание пробормотал Кинг Бендиго.
— Но и он часть нашей планеты, — презрительно посмотрев на брата, заметил Джуда. — Как ты мог такое сказать? Такие слова оскорбляют честь и достоинство Квинов. И мои тоже. Ты подкупаешь премьер-министров других стран, свергаешь правительства независимых государств и финансируешь пиратов от политики. Это ты сделал неотъемлемой частью своей повседневной работы. Для чего? Только для того, чтобы обеспечить твои военные заводы новыми…
— Я знаю, что ты дальше скажешь, — перебил его Кинг Бендиго. — Что я бесчестный магнат, производящий оружие, кровожадный паук, опутавший своей паутиной весь мир, антихрист с бомбой в каждой руке. Ну что, Джуда, я прав?
Сжав маленькие ручки в кулаки, Джуда положил их на стол.
— Ты, Кинг, — отъявленный негодяй, — объявил он. — И таким ты был всегда. Мошенником, интриганом и бессовестным лгуном. Но твой основной грех не в том, что ты производишь оружие и торгуешь им — в том мире, в котором мы живем, оружие, к огромному сожалению, необходимо, и кто-то должен его производить. Однако для тебя война не зло, а средство обогащения.
— Теперь ты меня обвинишь в том, что я развязываю войны, — мрачно предсказал Кинг.
— Нет, Кинг, ты не развязываешь войны, — продолжил Джуда. — Это, к счастью, не в твоей власти. Просто ты создаешь условия, при которых они вспыхивают. Если в какой-то стране зреет недовольство властью, ты делаешь все, чтобы это недовольство переросло в вооруженный конфликт. Если две силы в стране противостоят друг другу, ты делаешь так, чтобы они не смогли решить вопрос мирно. Тебя даже не интересует, кто из них прав. Вот в чем, Кинг, заключается твоя вина! — Джуда всем корпусом подался к брату. — Ты — убийца, Кинг. Ты совершаешь убийства не только на своем острове. Ты убил и тех, кто значится в списках военных сводок. Ты хоть сам-то понимаешь, кто ты? Ты — самый кровожадный убийца за всю историю человечества. Да, понимаю, это прозвучит мелодраматично, но я все же скажу, Кинг. Если бы не ты, население нашей планеты было бы на несколько миллионов больше.
— Здесь моей вины нет.
— Есть! Но ты, Кинг, на этом не остановился. Ты думаешь, если я пью, то ничего не вижу и не слышу? Я знаю, над какими планами ты работаешь по ночам в секретной комнате. Ты, Кинг, далеко зашел. Слишком далеко. — Тут у Джуды задрожали губы, и он замолк.
Кинг демонстративно пододвинул бутылку французского коньяка к себе. Джуда провел языком по своим пересохшим губам.
