— Кстати, Лера, — снова заговорил Нефедов, — как у тебя продвигаются дела с…
— Тихо! При Ленке не будем обсуждать этот вопрос, — Валерия перешла на шепот.
— Если ты не доверяешь прислуге, поменяй ее! Делов-то! — посоветовал уже изрядно подвыпивший Нефедов.
— Тсс! Чего орешь? Я не конкретно этой, я вообще прислуге не доверяю. Пусть Ленка думает, что у нас с тобой шуры-муры…
— Лера, а может, нам с тобой на самом деле тряхнуть стариной? — завелся Степан, получивший сегодня отпор от Алины. — Помнишь, как мы с тобой…
— Когда это было? Двадцать с лишним лет назад? Я тогда еще замужем не была, да и ты женат не был…
— Допустим, ты и теперь не замужем…
— Зато ты женат. Хотя я на месте твоей Сони уже давно подала бы на развод. Или она ничего не знает о твоих похождениях, точно так же, как и о твоем бизнесе?
— Конечно, не знает. Я берегу ее нервы, — сказал Степан с оттенком гордости за свою предусмотрительность. — Хватит с нее учеников-дебилов. Они каждый день ей мозг потихоньку выедают.
— Я ей удивляюсь, как же она может быть такой недальновидной?
— Может, уже сменим тему? — вдруг озлобился Нефедов. — И вообще, где обещанный ужин?
— Пойду узнаю, чего она там копается.
Пока Анисимова узнавала насчет степени готовности ужина, я размышляла над услышанным. Оказывается, Валерия со Степаном были знакомы очень давно, причем достаточно близко. Но потом судьба развела их, они создали свои семьи, и вот через много-много лет эти двое снова встретились и замутили криминальный бизнес. И никакие они сейчас не любовники!
Валерия вернулась минут через десять.
— О, да я смотрю, ты уже полбутылки оприходовал!
— Да где? Одну треть, не больше! — возразил ей Нефедов. — Не переживай, я умею остановиться. Это только дураки пьют до тех пор, пока им не станет плохо, а умные, пока им не станет хорошо. Мне пока — фигово…
— Да, интересно, что же с тобой случилось?.. Ладно, пойдем вниз, Лена накрыла на стол.
— Ты снова спровадишь ее из дома? — поинтересовался Степан.
— Нет, уже поздно. Пока мы будем ужинать, она приберется на мансарде… Ты идешь?
— Да-да, сейчас.
Я стала настраивать тюнер на другую волну, чтобы услышать то, о чем будет говориться на первом этаже.
— О, вкусно! Хорошая у тебя домработница. На все руки от скуки… А вот моя Соня совсем готовить не умеет. Сердце красавицы склонно к пельменям, — запел Нефедов, перефразировав известную арию. Похоже, ему все-таки стало лучше.
— Так уж и не умеет? — усомнилась Валерия.
— Может, когда-то и умела, но уже давно перешла на магазинные полуфабрикаты. Они мне уже вот где.
— Знаешь, когда я начала догадываться, что Анисимов завел кого-то на стороне, я тоже перестала готовить для него борщи, гуляши и уж тем более печь его любимые пирожки с печенкой, — разоткровенничалась Валерия. — Нужно быть полной дурой, чтобы стоять часами у плиты, когда твой муженек проводит это время с другой.
— Ну и к чему ты мне все это рассказываешь?
— Так, к слову пришлось. Передай мне, пожалуйста, горчицу…
— Возьми. — Какое-то время Степан с Валерией молчали, потом он спросил: — Ну так что там с Ромашкиными? Ты уже забросила удочку?
— Я же просила, не надо об этом! — одернула своего делового партнера Анисимова.
— Прислуга наверху. Она ничего не услышит, а если что-то и услышит, то это не ее ума дело.
— Пока я сделала полдела — взяла его полупарализованную мамашу на работу. Она в восторге от того, что снова почувствовала себя кому-то нужной! Как мало надо старикам да инвалидам для счастья, — пренебрежительно заметила директриса реабилитационного центра. — Степа, знал бы ты, чего мне стоило уговорить людей пойти на ее курсы! Десятеро, если не больше, отказались, троих пришлось мотивировать самыми разными способами…
— Не понимаю, к чему такие сложности? Предложила бы аптекарю хороший процент, и он был бы наш!
— Я навела о нем справки — Вадик слишком идейный, на звонкую монету он не купится. Но у него есть одно слабое место — мать. Ради нее он готов пойти на многое, если не на все. Во всяком случае, мне так сказали знающие люди. Как только Александра Владимировна войдет во вкус, я скажу ее сыну, что у меня забирают ставку, а потом намекну ему, что есть способ все уладить…
— Ну, не знаю, — нетрезвым голосом протянул Степан. — По-моему, ты, Лера, все слишком усложняешь.
— Зато у тебя все просто. Вот ты сказал жене, что тебе пришлось заменить не вышедшего на дежурство охранника. А что скажешь ей завтра, когда она увидит твой разукрашенный фэйс?
— Что-нибудь придумаю.
— А сегодня ты не мог ничего придумать?
— В принципе, мог, но я не хотел сегодня встречаться с Соней. Достала!
— А чего не разведешься с ней, если достала? — полюбопытствовала Валерия.
— Не могу. Она мне двух сыновей родила… Лера, давай вернемся к делу… Может, твой способ по обработке Ромашкина и хорош, только хотелось бы наладить этот канал сбыта побыстрее. Мобильная аптека не сегодня завтра закроется. Уже не осталось мест, где бы она не засветилась. Гришка меня торопит…
— Я делаю все возможное.
Еще часа два я слушала разговоры Анисимовой и Нефедова, переключая прослушку с волны на волну, но ничего особо интересного больше сказано не было. Все-таки я оказалась права — Валерия Николаевна неспроста взяла Александру Владимировну на работу. Для той преподавательская деятельность была сродни наркотику. Приучив ее к нему, Анисимова собиралась шантажировать ее сына. Неужели Вадим поддался бы на ее уговоры и стал бы распространять через свою сеть контрафактные препараты? Вполне возможно. Он действительно потакает всем капризам своей матери. Я посчитала своим долгом предупредить Ромашкина о том, что задумала Валерия Николаевна.
Прослушав запись, сделанную с помощью «жучков», я вырезала нужные кусочки и объединила их в один файл. После этого я собиралась позвонить Вадиму, но, взглянув на часы, поняла, что в столь позднее время уже неприлично беспокоить соседей по каким бы то ни было вопросам. Пришлось отложить разговор на завтра.
Когда утром я включила прослушку, то поняла, что Валерия Николаевна и ее гость завтракают, причем в присутствии домработницы. Они говорили очень мало, и, естественно, фармацевтического бизнеса совсем не касались. Сразу после завтрака Степан уехал. Я тоже не стала засиживаться дома, поехала к Алинке, а по пути посетила гипермаркет. Там я купила практически все, что заказала мне подружка, кроме газового баллончика и средства для заживления ран. Первый я взяла из дома, а за вторым пришлось идти в аптеку. Я сознательно выбрала именно «Доктор Ромашкин», потому что мне доподлинно было известно, что до этой сети еще не дотянулись руки Анисимовой и Нефедова.
Нечаева открыла мне дверь, прикрывая лицо рукой, и сразу же зашла в комнату, так что я не смогла рассмотреть, что у нее с фейсом.
— Алиночка! — позвала я. — Куда положить продукты?
— Сама разберись! — гаркнула моя подружка.
Я рассортировала свои покупки по полкам холодильника и подвесного шкафа, а потом зашла в гостиную. Алина сидела в кресле, все еще прикрывая рукой левую половину лица.
— Меня ты можешь не стесняться, — сказала я, подойдя к ней.
Нечаева убрала руку, и я увидела синяк на щеке и болячку на губе. Из Алинкиных глаз потекли крупные слезы.
— Полечка, ну за что он так со мной? За что? — хныкала моя подружка. Я подумала, что ей надо скромнее одеваться. Ее мини и декольте действуют на некоторых представителей противоположного пола, как красная тряпка на быка. Правда, вслух я ничего такого не сказала. Не дождавшись от меня сочувствия, Алинка продолжила: — А главное — почему так не вовремя? Ну как я в таком виде появлюсь перед Матвеем?
— Я купила тебе бальзам.
— Спасибо, конечно, но когда он подействует? — Алина вытерла рукой слезы, осознав, что давить на мою жалость бесполезно. — Ты нашла ближайший зоопарк?
— Пока нет.
— А ты искала? — уточнила Нечаева.
— Конечно, — соврала я. Сейчас не время было доказывать ей, что ее план бросить Степана на съедение хищникам никуда не годится. — В Горовске ничего подходящего нет, так что придется расширить зону поиска.
— Где бальзам?
— На кухне. Его надо хранить в холодильнике, — пояснила я, и Алинка вышла из комнаты.
Пока она производила манипуляции со своим лицом, я включила прослушку. Степан заливал, как он дрался с молодым папашей, пытавшимся прорваться ночью в роддом.
— Представляете, у него три девки было, и наконец жена родила сына, и не просто сына, а богатыря на четыре с половиной килограмма?!
Вот уж поистине, у мужчины, вернувшегося домой под утро, появляется дар сказочника! Вчера днем Нефедов был не способен сочинять сказки, вот и уехал к Анисимовой.
