— Да, да, я хочу приобрести ваше лекарство. Вы могли бы пригласить вашего директора сюда? Мы бы с ним все обсудили. Такой вариант меня более чем устроит. К тому же, возможно, он предложит мне что-нибудь еще из имеющегося у вас товара.
«Ничего не понимаю, — удивлялась я. — Пять минут назад он говорил, что ему нужна всего одна бутылка и он будет ждать появления лекарства в свободной продаже, а теперь намерен купить двести пятьдесят бутылок. Зачем они ему? И для чего ему понадобилось лично встречаться с Христенко? Желает посмотреть в лицо своему врагу? Для этого совсем не обязательно делать ему выручку. Какие же цели преследует Ананьев? Может, хочет разорить? Закупит, например, партию, что-нибудь в нее подмешает, распродаст, а когда вдруг начнутся жалобы, все свалит на поставщика. Что ж, умно придумано».
— Хорошо, если вы так этого хотите, я договорюсь о встрече, — согласилась я через минуту. — Только скажите, что же подтолкнуло вас изменить первоначальное решение? А то я чего-то не понимаю.
— А вам и не нужно ничего понимать, — заметил Ананьев. — Бизнес — не женское дело. У вас другая задача — договориться о встрече, а обсуждать цены и прочие условия договора мы будем сами, — сухо заметил он и погрузился в свои мысли, потеряв ко мне как к женщине всякий интерес. Его сейчас интересовала только встреча с моим клиентом — это было очевидно. — Работенка эта сложная, здесь много тонкостей. Но не будем о делах, предлагаю тост, — неожиданно резко закончил свою речь Ананьев и поднял вверх свой фужер.
Я последовала его примеру. Мы выпили на брудершафт, после чего Василий немного расслабился и припечатал на моей руке страстный поцелуй. Смущенно засмеявшись, я рискнула вновь вернуться к прежней теме:
— И все же, куда вы денете такую партию? Зачем вам медикаменты? У вас ресторанный бизнес. Никак не могу связать вместе столь несовместимые вещи. Вы же не станете предлагать лекарство в своем меню, — хихикнула я. — Это… мм… было бы весьма оригинально.
— А вы, я смотрю, любопытная, — придвинув свой стул ко мне поближе, заметил Ананьев.
Впрочем, затем он сразу же перевел разговор совсем в другое русло — начал рассказывать что-то о винах и коньяках. Я поняла, что лучше оставить все, как есть, тем более, в общем-то, я добилась того, чего хотела.
Еще некоторое время я побыла в обществе Ананьева, но так больше ничего и не узнала, поэтому стала собираться домой. Сославшись на обещание заглянуть на день рождения племянника, я встала из-за столика. Василий Архипович вызвался меня проводить и, как я ни отказывалась, довел меня до дверей и, вручив свою визитку, попрощался. Я натянуто улыбнулась ему и, облегченно вздохнув, поспешила удалиться — больше в ресторане мне делать было нечего.
* * *
Дома я долго не могла собраться с мыслями, вспоминая свой разговор с владельцем особняка. Очевидно, что он знал Христенко и, скорее всего, имел к нему какие-то претензии. С другой стороны, я ничем не могла объяснить столь неожиданно возникшее у Ананьева желание встретиться с моим клиентом и даже что-то у него купить. Как правило, враги так не поступают. Немного подумав, я решила все же позвонить Христенко и поведать о своих успехах, а заодно обговорить его встречу с Ананьевым, если он, конечно, согласен. Лично мне очень хотелось узнать, как же поведет себя при встрече с Иваном Ананьев и о чем будет разговор. Возможно, это многое бы расставило по своим местам.
Не желая дальше мучиться предположениями, я взяла телефон и набрала номер сотового Ивана Васильевича. Христенко ответил сразу и, видно, по определителю узнав, кто его беспокоит, сказал:
— Да, Танюша, я слушаю.
— Иван Васильевич, я выяснила, кто является владельцем того особняка, — без лишних слов сообщила я своему клиенту.
— И кто же? — насторожился Христенко.
— Некий Ананьев Василий Архипович, — ответила я. — Он владеет в Тарасове несколькими игорными заведениями и очень желает встретиться с вами и обсудить покупку придуманного мной медикамента. Что вы на это скажете?
— Попрошу вас повторить его имя и фамилию, — невероятно глухим голосом откликнулся Христенко.
— Ананьев Василий Архипович, — выполнила его просьбу я и, предположив, что теперь-то Христенко понял, кто портит его жизнь, сразу спросила: — Вы знакомы?
— Знакомы? — с усмешкой переспросил мужчина. — А вы сами как думаете? Он — Василий, мое отчество — Васильевич.
— Черт! — только сейчас осенило меня. — Он же ваш отец.
— Вот именно, он мой отец. Только не знал, что он так поднялся. Мы с ним уже очень долгое время не общаемся. Я даже фамилию матери взял, не желая иметь с ним ничего общего. Так, значит, это его особняк?
— Ну да, его, — согласилась я, окончательно растерявшись от этих шокирующих сведений. Я решила обо всем расспросить Христенко. — Расскажите о причине вашей размолвки? Я хочу понять, что к чему.
— Да рассказывать-то особенно нечего, — со вздохом признался Христенко. — Отца своего я сам из дома выгнал и помог матери с ним развестись.
— Но почему? Он что, пил?
— Да нет, это бы мы еще стерпели, — продолжил Христенко. — Он играл и чаще всего все проигрывал. Он ни разу не донес зарплаты до дома, да и это бы еще ничего. Он начал влезать в долги. Его страсть к игре практически довела нас до нищеты. К тому же он стал выпивать, скрашивая горечь своих проигрышей. Я понял, что дальше так продолжаться не может. Тогда мне было почти двадцать. Я собрал его шмотки, выбросил их за дверь и пригрозил, что если еще раз его увижу, он сильно об этом пожалеет. Отец на меня серьезно обиделся, и с тех пор мы больше не общались. Я и знать не знал, где он и чем занимается, и даже растерялся, когда вы сказали, что он имеет несколько игровых казино. Что ж, видимо, удача наконец улыбнулась ему.
— А как вы относитесь к тому, чтобы с ним встретиться? — вспомнив о намерении Ананьева, спросила я у Христенко.
Иван немного помолчал, затем вздохнул и произнес:
— Если честно, не горю особым желанием. Я не знаю, о чем мне с ним говорить, тем более, оказывается, моя жена изменяла мне в его доме. Как это объяснить?
— Может, у него и стоит об этом спросить? — предложила я.
— Не думаю, что это хорошая идея, — не согласился Христенко. — Этот человек, возможно, причастен к смерти моей жены, и пока я не буду точно уверен в том, что он не имел никакого отношения ко всему произошедшему, на встречу я не пойду.
— Думаете, что отец мог убить вашу жену? — удивилась я такому предположению Христенко.
— А почему нет? — переспросил мужчина. — Он всегда недолюбливал Лилю. Даже когда мы только начали с ней встречаться. Он делал все, чтобы мы не были вместе. С чего бы вдруг ему менять свое мнение? В старости, напротив, пороки усиливаются.
— Если я правильно поняла, вы хотите, чтобы я проверила вашего отца? — на всякий случай уточнила суть своей задачи я.
— Да, если это, конечно, не слишком затормозит поиск настоящего убийцы, — ответил Иван.
«Ага, значит, он все же не думает, что убийца — его отец», — подумала я.
— Хотя… Все так связано и запутано, — продолжил Христенко. — Я начинаю замечать, что перестаю доверять даже самым близким людям.
— Может, вам стоит предложить своей матери побеседовать с отцом и попытаться выяснить, чего он хочет? — предложила я.
— Моя мать умерла, — ответил Христенко. — Сразу после моей свадьбы. Погибла в автокатастрофе.
— Извините, я не знала, — торопливо заметила я.
— Ничего. Все нормально, — заверил Христенко. — Вы проверьте его. Я хочу знать, как моя жена оказалась в его доме и кто был с ней. Вдруг Лилю соблазнил и убил его внебрачный сын?
— А такое возможно? — полюбопытствовала я. Очень уж все это смахивало на латиноамериканский сериал.
— Не знаю. Я ничего уже не знаю, — растерянно произнес Иван Васильевич. — Я все еще не пришел в себя, трезво мыслить пока не могу. Поручаю вам во всем разобраться.
— Что ж, не буду больше донимать вас вопросами, — стала закругляться я. — В случае чего позвоню.
— Хорошо, — согласился Христенко и, не сказав мне даже «до свидания», отключился.
Я поняла, что Иван пребывает в некотором шоке. На него и так за последние несколько дней обрушилось много событий.
Я достала сигарету, прикурила и, повернувшись к окну, подумала:
«Отец и сын долгое время не виделись. Они друг на друга в обиде. Может ли это стать причиной мести? Если бы я не видела Ананьева и не говорила с ним, то вполне могла бы предположить, что старик просто выжил из ума и в самом деле мстит за то, что сын в свое время выкинул его из дома и разлучил с любимой женщиной. В его-то возрасте еще и не такие идеи в голову могли бы прийти, маразм не за горами. Но ведь Ананьев производит впечатление вполне нормального человека, я не заметила у него помутнения рассудка. Неужели он просто решил насолить сыну и нанял человека, чтобы тот соблазнил, а затем и убил ненавистную невестку? С одной стороны, все это невероятно глупо, с другой — откуда мне знать, что творится в чужой голове? Вдруг причина мести лежит куда глубже, чем думает сам Христенко? Или вдруг у старика объявился второй ребенок, который за спиной у папочки избавляется от возможного претендента на наследство?»
