Я расплатился с водителем и отпустил донельзя обрадованного этим парня, усадил Женьку в машину и спросил:
— Как вы вообще сюда попали? Не сейчас, а тогда, в первый раз?
Женька подумала и хлопнула себя по лбу:
— А ведь точно! Эта Евфимия у кого-то здесь гостила!
Женька сделала буквально пару звонков и через несколько минут у нас был деревенский адрес родственницы Евфимии.
Поплутав по поселку, мы нашли нужный адрес на самой окраине, у леса.
На стук к калитке вышла пожилая женщина.
Женька вежливо попросила ее:
— Нам бы к Евфимии попасть…Мы были здесь пару недель назад.
Женщина понятливо кивнула и нахмурилась:
— Лица-то у вас не радостные…Видно, Химкина ворожба вам не слишком много счастья принесла…Говорила ведь ей бабка, что помогать людям исполнить высказанные ими желания — дело неблагодарное. Ну, так за то Химка и терпит… Вот только помочь мне вам, девки, нечем. Ушла Евфимия, ушла к себе. Теперь ждать ее не мене трех лет, раньше не свидеться. Вот через три года приходите, она там, в лесах, благости наберется, вернется, и поможет вам чем. А до того мы и сами от нее весточек не имеем. Сестра она мне, но я ее занятий не одобряю: и бабка ее, и мать за это же самое всю жизнь страдали, вот теперь Химке семейное дело перешло. Я-то тоже много чего могу: и кровь заговорить, и рожистые воспаления лечу, а вот Химкиной силы мне Бог не дал…
— Как же нам быть? — тихо спросила Лиза.
Женщина посмотрела на нее и сказала:
— Сестра у меня добрая, за плохое дело не взялась бы. Если и случилось с тобой что — считай, что к лучшему… Значит, от большей беды тебя отвело. А Евфимия — она плохого не посоветует… К ней ведь разные люди обращались, большие деньги сулили, да только если она считает, что дело плохое, ни за что помогать не возьмется…
В машине Женька виновато сказала:
— Лиза, прости, что втянула тебя в эту историю! Я уж себя изругала, только ведь назад не воротишь. Не молчи ты, не могу видеть твою несчастную рожицу! Ну, скажи, что я дура!
Лиза повернулась к ней, всмотрелась в лицо подруги и тихо сказала:
— Знаешь, а ведь эта тетка права. Мне просто нужно время, чтобы принять все случившееся.
Женька помолчала, а потом сказала:
— Расчеты мы все сдали, на работе полное затишье. Эдик на днях уезжает в Лондон. Я за тебя написала заявление на отпуск, так что, подруга, если хочешь, поедем куда-нибудь отдохнуть. Мунир меня зовет в Испанию, у него пара недель свободных образовалась. А что? Поедем, повеселимся как следует.
Лиза грустно вздохнула:
— Очень я вам там в Испании нужна буду! Нет уж, поезжай сама!
Мысль отправить Лизу на время куда-нибудь подальше мне понравилась, но я про себя подумал, что в Испанию и в самом деле ехать не стоит. Тоже мне, удовольствие: отдыхать в компании двух влюбленных.
И вдруг Лиза как-то насторожилась:
— Слушай, а ведь Евфимия говорила тогда, что мне срочно нужно повидать родителей! Как же это я забыла-то?!
Женька кивнула:
— Кстати, хорошая мысль! Крым в августе — это замечательно! Поездим по окрестностям, покупаемся, позагораем, вина крымского попьем…
Лиза покосилась на подругу:
— Нет уж, как-нибудь в следующий раз! Я прошу тебя: поезжай с Муниром в Испанию. Понимаешь, от того, что хоть кому-то хорошо, в мире увеличивается общий объем счастья. А обо мне не переживай: я побуду с родителями, у меня замечательные мама с папой, я их очень люблю и ужасно соскучилась. Я думаю, что там, дома, мне сразу станет лучше. Честно-честно!
Лиза обняла Женьку за шею, уткнулась ей в плечо. Подруга погладила ее волосы и встревожено посмотрела на меня.
Я сказал:
— Насчет Крыма — замечательная идея. Вот только с билетами сейчас полная напряженка.
Лиза пробормотала в Женькино плечо:
— Ничего, я поездом доеду, или даже автобусами.
Я поморщился:
— Думаю, такой героизм проявлять не придется. Если ты согласна, мы с Анри составим тебе компанию, и уже через сутки будем купаться в Черном море. У меня ведь тоже отпуск.
Лиза приподняла голову:
— Игорь, я не могу так бессовестно пользоваться нашей дружбой… Конечно, ты предполагал отдохнуть где-нибудь в приличном месте.
— Если ты имеешь в виду Испанию, то я там был прошлым летом, и меня туда совершенно не тянет.
Лиза с отчаянием в голосе спросила:
— А что скажет Бэла Михайловна?
Я засмеялся:
— Лиза, если ты заметила, то я уже довольно большой мальчик… И кроме того, мама на днях улетает в Прагу, к отцу.
Женька радостно подвела итог:
— Значит, договорились.
Широченное многополосное шоссе мягко ложилось под колеса. Пейзажи средней полосы, с лесами и пологими холмами сменили степные пространства, а ближе к вечеру появились пирамидальные тополя и кипарисы. Судя по бортовому термометру, температура, несмотря на близость вечера, дошла до отметки 38 градусов и упорно не желала снижаться.
Анри завозился на заднем сидении, и я оглянулся:
— Гулять?
Мы съехали на обочину, и я выпустил Анри.
После кондиционированного воздуха салона в легкие хлынул сухой горячий воздух, пахнувший степными травами и нагретым асфальтом. Я закурил.
Дремавшая на переднем сидении Лиза открыла глаза. Она с трудом выбралась из машины, удивилась:
— Чего так жарко-то? Вроде и вечер уже…
Я засмеялся:
— На тебя не угодишь! Оставалась бы дома, там полная красота: 14 градусов и холодный дождь. Чего ж было уезжать? Так что терпи.
Прогулявшийся и набегавшийся по кустам Анри ткнулся холодным носом Лизе в ладонь, и она присела перед ним, обняла за шею:
— Собакин, милый Собакин! И тебе тоже, наверное, жарко. Вон как язык высунул.
Я достал из багажника миску и налил воды из пластиковой емкости.
— Где мы? — вяло спросила Лиза.
Я пожал плечами:
— Еще километров триста осталось. На месте будем поздно ночью. Говорил ведь, давай остановимся…
Лиза виновато посмотрела на меня:
— Устал?
— Я, собственно, забочусь о тебе.
— Нет, я хочу ночевать дома. Почему мне кажется, что дома мне сразу станет лучше? Извини, я тебя замучила своими капризами.
— Вовсе нет. Едем?
Лиза устроилась на переднем сидении, и, видимо, желая меня задобрить, предложила:
— Хочешь, я буду с тобой разговаривать? Правда, собеседник сегодня из меня так себе, на троечку…
Я с интересом покосился на нее:
— Давай. Расскажи мне о своих родителях. А то еду к людям, и даже не знаю имен.
Она кивнула:
— Они тебе понравятся. Родители у меня замечательные Мама — историк, работает в местном археологическом музее. Здесь ведь земля, знаешь, какая древняя. В море часто можно подобрать осколки кувшинов и посуды, фрагменты статуй и украшений. Когда-то давно мама приехала сюда в экспедицию, на раскопки, и познакомилась с моим отцом. Он тогда институт уже закончил, и приехал к тетке в отпуск. Конечно, он сразу в нее влюбился и провел весь месяц на раскопках, около нее. Кажется, они с тех пор больше никогда не расставались.
Я поинтересовался:
— А почему они потом вернулись в Крым?
Лиза печально сказала:
— Пять лет назад у папы обнаружили опухоль в легких. Его прооперировали, очень удачно, но дышать он теперь может только здесь, в Крыму. В городе он вообще без ингаляторов обходиться не мог. Папка у меня — строитель, они здесь с приятелем детства фирму организовали. Сначала было трудно, а сейчас и заказчики постоянные, и заказов хоть отбавляй. А весной они выиграли тендер на работы в порту, крупный заказ с иностранными инвестициями. Я горжусь своим отцом.
— Ты скучаешь без родителей?
— Конечно, — вздохнула Лиза, — в прошлом году на неделю только и удалось вырваться. Зато уж сейчас думаю подольше побыть. Очень мне надо поговорить с мамой, и с папой посоветоваться хочу.
Лиза примолкла, и я не стал ее тревожить расспросами.
Дорога ближе к югу была загружена в обе стороны, поэтому триста километров растянулись почти на пять часов. Державшаяся до последнего Лиза уснула, и в сонный городок я въехал, сверяясь с указателями.
Я быстро нашел нужную улицу. Сразу за ней начинался спуск к морю, и здесь уже остро пахло водорослями, йодом и чуть легче дышалось: с моря дул хоть какой-то, но ветерок.
Около кованой решетки, увитой диким виноградом, я остановил машину. Лизу будить не хотелось. Я с сожалением глянул на нее. Все-таки неизвестно, представится ли еще когда-нибудь случай провести рядом с ней целый день…
От ворот ко мне шагнул крупный седоволосый мужчина.
Я спросил:
— Александр Николаевич?
Он удивленно приподнял брови и протянул мне руку. Мы познакомились.
Он кивнул на машину:
— А Лиза что?
— Спит. Дорога все-таки довольно утомительная.
От дома к нам спешила высокая стройная женщина. Отец представил меня:
