как равнодушия, я к ним не испытывала.
– Значит, нужна констатация фактов? Хорошо! Первое, ты влюбилась в меня по уши за три дня!
Оля часто заморгала.
– Что? – переспросила она.
– Именно так. Еще неделю назад твое сердце принадлежало только одному человеку. Ты ходила за ним по пятам много лет и даже бросила успешное дело, стала следователем для того, чтобы быть рядом с ним всегда. Проблема в том, что Глеб видит в тебе только сестру. И вот впервые ты не думаешь о том, где он, и что с ним. Тебя интересуют события, происходящие здесь и сейчас с тобой. Твои мысли оторвались от центра притяжения, и ты тянешься, наконец, к другому человеку, ко мне. Эта ниточка была тебе необходима, ты нашла другой путь. Ты свободна! Это, по-моему, очень хорошо!
Услышать свою потаенную мысль вслух, ту мысль, которая витала в ее отношениях с Глебом, было нелегко. Неужели это можно было рассмотреть так просто? Ведь она прятала это так глубоко. Казалось, что даже Глеб не догадывался о том, как ей тяжело переносить его доброту и заботу.
Чувство влюбленности росло в ней с того момента, как их познакомили родители. С этим ничего нельзя было поделать. Она действительно следовала везде за ним.
Как-то на очередной вечерней прогулке с компанией сверстников Глеб пропал. Его друзья посмеивались, когда она спросила, где брат. Оля тогда решила, он опять что-то затеял, ведь это было обычным делом.
В тот день на улице дул сильный ветер. Он уводил волосы девушки с длинными русыми волосами в сторону. Глеб был нежен с ней, придерживал за талию в поцелуе. Он заметил сестру, махнул коротко рукой, дал знак, чтобы она ушла. И Оля выполнила его просьбу! Она молча прошла мимо их общей веселой компании, потом заперлась в своей комнате, выплакалась. С тех пор эта комната стала ее убежищем, учеба – способом спасти себя от одиночества. Что она могла ответить сейчас. Девушка спрятала лицо в покрывале. Она не хотела больше сегодня общаться с Сашей, или вообще с кем либо. Ей хотелось опять спрятать свои чувства в работе и повседневных заботах. Так, как она делала это уже много лет. Саша осторожно погладил ее по плечу.
– Я очень сожалею, что все так вышло, однако другого не будет. Ты ведь знаешь это?
– Да, знаю! – глухо произнесла Оля, спрятав нежданные слезы.
– Тогда хорошо, что ты сделала шаг вперед!
Оля повернулась.
– Ладно, я за тобой приударила! – сказала она, вытирая слезы ладонями. – Вопрос в другом! Нужно ли тебе это, или ты опять проявляешь сострадание к страждущему? Если это так, то я пошлю тебя в два счета. Не надо под всех подстраиваться!
Саша всмотрелся в лицо девушки. В ее чувствах не было обиды. Оля расстраивалась и за себя, и за него одновременно.
Это несколько отличалось от того, что происходило дома. Он зацеловал ее лицо, губы, заставил забыть о пролитых слезах, переживаниях. Они неспешно проговорили до вечера обо всем подряд. И Оле действительно было все равно на то, что за ними наблюдают. У нее появился человек, который знал о ней больше, чем кто-либо еще на этом свете.
С каждой минутой личность Саши раскрывалась все больше. Она узнала о том, что он воспитывался только мамой, и она тоже врач, только отвечает за здоровье маленьких пациентов. Его родной город – Санкт-Петербург. Мельчайшие подробности, привычки обрисовывались в словах, небольших жизненных зарисовках.
К трем часам дня они пошли на озеро. Пляжа тут как такого не было, берег порос низкой травой. Вдоль берега на покрывалах и одеялах отдыхало не более десятка человек. В основном это были женщины среднего возраста. Они наблюдали за детьми, которые активно поднимали прибрежную муть.
Вновь прибывшие сразу привлекли внимание. Еще бы, ведь парочка была необычной – врач с татуировкой, который ни разу в жизни не купался в местном пруду, и девушка с забинтованными ногами.
– Здесь, наверное? – указал Саша на небольшой лужок с примятой травой.
– Сойдет! – ответила Оля.
Девушка сползла с его спины, уже привычно размяла ноги, почувствовала, как десять пар глаз оценивают ее внешний вид.
Саша бросил на траву плед. Снимая брюки, он улыбался и смотрел на нее.
– Хочу затеять с тобой спор!
– Какой?
– А вон видишь, круг лежит полосатый?
Оля сделала козырек из ладони, нашла посреди ребятни полосатый бублик.
– Спорим, я прыгну в воду и пройду через центр этого круга.
– Да ладно, не верю! Не верю! – замахала Оленька рукой.
Она села, достала бутерброды, чтобы немного перекусить. Ее ждало интересное зрелище!
Саша прошел к лестнице, одолжил у ребятни круг. Для прыжка он выбрал противоположный крутой берег. Видимо знал, что там глубже. Бросив круг на воду, он разбежался и вдруг действительно прошел через круг на глубину. Оля не могла поверить своим глазам! Как он это сделал? Очередное чудо?
Мужчина резко вынырнул из воды и поднял фонтан брызг, мотнув головой в сторону. К ней он плыл размеренно!
Фокус понравился не только Ольге. Ребятня была в восторге! Один из юнцов утащил круг в кучу малу. Мальчишки начали соревноваться в прицельном нырянии. Отличная затея, если круг не цельный!
Оля совсем забыла о своих тревогах и о деле. Саша наоборот был начеку. Когда они пришли к озеру, он развернул покрывало подальше от людей. Было у него ощущение, что за них взялись. Этому предчувствию было обоснование. Сколько раз он ходил к Вике, но никого из пешек ее бывший муж не посылал по его душу. "Хорошо, допустим, он каким-то образом узнал о том, что к Вике зашел посторонний! Стал ли он так рисковать? И почему покушение было совершено на Олю? Это не могло быть промахом!" – думал он, осматривая орешник, окружающий озерцо. Вот из леса вышли мужчина и женщина. Они были одеты в ветровки, спортивные штаны. От местных их отличала разве что удобная спортивная обувь и спокойные цвета одежды. Грибники единожды посмотрели на отдыхающих и, сделав полукруг по прибрежной дороге, опять нырнули в лес.
– Будешь бутерброд! – спросила Оленька.
Саша, смотря на темнеющий лес, невольно прижал Олю к себе, провел рукой по мягким волосам. Не только они чувствовали надвигающуюся угрозу. Что-то изменилось! Поцеловав девушку в висок, он начал спешно складывать полотенце.
– Поедим по дороге к дому! Надо собираться!
– Угу!
Оля взобралась на спину Саши. Он пошел к дому совсем по другой дороге. Кваканье лягушек в болоте, стрекот кузнечиков и шум от вышки были симфонией к закату. Полуденный
