руке он держал полотенце, другую протянул к ней, но не дотронулся до нее. Он дал ей возможность решить самой — либо она приблизиться к нему, либо развернуться и уйти.
Она решила все быстро, но неуверенно прошептала.
— Кирилл.
Она вложила в его руку свою прохладную ладонь. Он кинул полотенце на пол, сжал ее руку и притянул к себе. Капли воды с его голого тела сразу впитались в ее блузку. Он страстно впился в ее губы и стал прижимать к себе, и отпускал, когда нужно было расстегнуть пуговички и снова прижимал. И уже не мечтал, а добрался до ее груди. Сначала через тонкую материю бюстгальтера, потом она показалась ему бронежилетом, и он избавился от него, и мягко отпустил ее губы и стал спускаться поцелуями вниз по шее. Она запрокинула голову назад и застонала, выгнулась, от чего грудью сильнее прижалась к нему. Он вернулся к ее губам, чтоб приглушить стон, она отвечала ему страстно, желанно, ничего не стесняясь. Она гладила его по спине, по пояснице, перебиралась на грудь, по животу она спустилась ниже пупка. Он сам не ожидал такой страсти от нее, но его это еще больше распалило. Он добрался губами до ее груди и целовал. Внизу живота все горело и сил не было уже терпеть все ласки и прелюдии.
От его мокрых ног на кафельном полу стало опасно находиться, Кирилл взял ее на руки и понес в свою комнату. В коридоре было темно, только свет из открытой двери ванной комнаты чуть освещал второй этаж, но этого хватало. Она не давала ему смотреть под ноги, обняла его за шею и целовала в губы, в щеку, за мочкой уха.
— пойдем в мою комнату — прошептала она — там больше места.
Он ничего не ответил, только развернулся и пошел в другом направлении. Свет они не включали, двери не закрывали. И все что они хотели сегодня ночью делать, как хотели любить, все, что нужно было видеть было видно в полусвете, падающем из соседней комнаты.
Он ласкал и целовал ее везде. Она отвечала ему той же страстью и желанием. И все случилось одновременно, но быстро. Ему еще хотелось растянуть удовольствие надолго, но не получилось. Она так желала его, что он не смог противостоять своим мыслям в голове, а только ответил ее желаниям.
* * *
Он проснулся от того, что Настя лежала на его груди и встревожено посапывала, сильно затекла рука, и он не мог пошевелить ни одним пальцем. Точнее он не хотел шевелиться, чтоб не будить ее.
Он ее обманул. Он не сказал ей правду. Он поступил с ней подло. Так нельзя. Она не заслужила такого к себе отношения.
Нужно ей все рассказать. — решил он. — нужно было ей еще вчера все сказать. Ведь еще вчера он понял, что она нужна ему. Вчера он сомневался — нужен ли он ей. Но сегодня все по-другому. Они нужны друг другу. Нужно ей все объяснить. Она поймет. Обидится, но поймет.
А если не поймет и прогонит? За его подлость прогонит. Что тогда он будет делать? Вчера надо было все сказать. Но молчать и скрывать уже нельзя. Слишком далеко они зашли. Нельзя держать ее в неведении. Даже если она его прогонит, но правду про него она должна узнать.
Она глубоко вздохнула и вскрикнула.
Он нежно погладил ее по голове, мысленно успокаивая в том, что это всего лишь сон и очень хотелось бы ему узнать, что именно она видит во сне и вскрикивает. Она пошевелилась, наверное сама устала лежать в таком положении, потом потянулась и плавно сползла с него на подушку. Он аккуратно вытащил из-под нее свою затекшую руку и поработал кулаком.
— Кирилл — прошептала она — почему ты не спишь?
— я спал. Только что проснулся. — он положил ей на живот руку и стал его гладить — рука затекла.
— что ты делаешь — засмеялась она — не щекоти меня.
— я не щекочу — пошутил он — я руку разминаю. Ты отлежала ее, теперь терпи.
— это не справедливо — Она перевернулась на живот.
— нет. Вот это не справедливо. Переворачивайся обратно.
— неа.
— ну и ладно. Так тоже приятно.
Он пододвинулся к ней и поцеловал ее через плечо.
Она тут же ответила ему. Было чуть неудобно, но это придавало больше страсти. Он отстранился от нее. Он же решил все ей рассказать. Он не может ее больше обманывать. Слишком много хорошего между ними сегодня произошло, что он решил быть с ней откровенным. Слишком много поменялось в его взгляде на нее за последние несколько дней. Он не должен ее обманывать. А если она не поймет его. Тогда ему придется уйти.
— мне нужно тебе кое— что сказать.
— скажи — она перевернулась на спину.
Он нежно положил ладонь на ее грудь, потом собрался с силами и сел на кровати, набрал полную грудь воздуха, чтоб в один мах все ей выложить и увидел…
— что это? — спросил он.
Он подскочил с кровати и подбежал к окну, откинул шторку.
— что там? — испуганно спросила она и тоже села на кровати
На улице было светло, как при восходе солнца.
— дом горит — он кинулся в свою комнату одеваться.
Она спрыгнула с кровати подбежала к окну. Соседский домик полыхал пламенем, дым валил по ветру, и только сейчас она почувствовала запах гари.
Кирилл одевался и кричал, сбегая по лестнице вниз
— вызывай пожарных.
— Кирилл — беспокойно кричала она — подожди, ты куда?
— и позвони администрации — крикнул он и выскочил на улицу.
Она схватила телефон, набрала номер спасения, и стала одеваться, придерживая трубку плечом, объясняла дрожащим голосом ситуацию, адрес,
Девушка на другом конце спросила
— сколько этажей в здании?
— два. Там люди проживают — вспомнила она писклявую Цветик и ее Милого.
— сколько?
— двое. Мне нужно вызвать скорую?
— нет. Я уже сообщила. Бригада уже выехала — сообщила девушка.
Она отключила мобильник и взяла телефонную трубку, чтоб позвонить по внутренней связи в администрацию. Она разговаривала по телефону и в окно с замиранием сердца смотрела, как Кирилл, закрутив голову в какую-то рубашку, пытается взломать входную дверь к соседям. Пламя быстро перебиралось по бревенчатому домику, выше и выше, поднимаясь на второй этаж.
Может, они еще не отравились угарным газом — со слезами на глазах молила она — может они в дальней комнате второго этажа.
Но она не видела, как обстоят дела с
