— Принесите воды, — обратился Александр Петрович к проводнице. Та не сдвинулась с места. — Вы меня слышите? Принесите воды!
Пыхтя от негодования, Елена поднялась и прошествовала к стойке с напитками. Взяв бутылку, вернулась и с грохотом опустила ее на стол перед Ольгой. Стравинская сделала несколько глотков и снова заговорила:
— Как я могла поверить во все это? Как?! — Ольга закричала во весь голос. — Почему я не поверила тебе? Почему ты не убедил меня? — она резко встала и подошла к Николаю. — Почему разрешил поверить ему? — вцепилась в воротник его рубашки и трясла что есть силы. Ее худое тело изгибалось, как стебли высокой травы от порывистого ветра.
Николай, молча смотревший на Ольгу, схватил ее ладони и притянул девушку к себе.
— Я говорил тебе, — прошептал он.
— Два года! — Ольга не могла сдержать эмоции. — Семьсот тридцать дней и ночей! Это нечестно! Это подло!
— Все хорошо, — он еще сильнее прижал ее к себе.
Как будто придя в себя, Ольга резко отстранилась, от мужчины и сделала несколько шагов назад.
— Извини, — тихо сказала она. — Извини, — развернулась и села на свое место.
В вагоне на минуту воцарилась тишина. Даже полковник не сразу собрался с мыслями.
— Так вы знаете имя убийцы или нет? — Кот в нетерпении ёрзал на сиденье. — Просто если не знаете, то, мне кажется, что это все-таки дело рук этого Николая.
Виноградов мысленно сделал глубокий вдох и выдох, чтобы не сорваться на Котовском, который уже изрядно надоел ему глупыми репликами и ненужными комментариями. Надев одну из своих лучших улыбок, он повернулся к Коту:
— Вы очень нетерпеливы. Всему свое время, — он подошел к окну, взглядом провожая проносившиеся мимо пейзажи Западной Беларуси. — В ходе расследования я обнаружил один интересный факт. Билеты в купе номер восемь и номер девять были проданы, — Виноградов повернулся, ища глазами нужных пассажиров.
Вероника Сергеевна спокойно смотрела на полковника. У Иванова эти слова также не вызвали никакой реакции. Хотя полковник заметил, что он стал выглядеть еще хуже, чем во время их разговора в купе. Его лицо было мертвенно-бледным, а глаза устало смотрели сквозь людей.
— Четыре билета в каждом купе. А пассажиров — по одному. Не правда ли, странно? — он снова перевел взгляд на Веронику Сергеевну.
— Вы хотите, чтобы я как-то прокомментировала это?
— Да.
— Возможно, люди передумали ехать или опоздали на поезд, — она пожала плечами.
— Шесть человек?
— Я не знаю, — она была спокойна.
— Допустим, — ухмыльнулся полковник. — Но ведь это очень легко проверить. Вы об этом не подумали, наверное. А жаль. Вам всего лишь нужно было купить билеты не на свою фамилию. И, возможно, я бы не так заинтересовался вашими персонами.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что это вы, Вероника Сергеевна Кочевникова, выкупили все билеты в купе номер восемь и девять.
— Зачем мне это нужно? — она нервно усмехнулась.
— А вот это уже разговор по существу. В глобальном смысле ваш план был безупречен, но детали вы проработали очень слабо. Хотя я вас понимаю. Вы думали, что сюда прибудут представители местных правоохранительных органов, которые зафиксируют смерть Деменчука и не будут досконально разбираться в этом деле. Не так ли?
— Я не понимаю вас.
— Все! Хватит! Я выхожу из игры! — Виноградов резко аукнул кулаком по столу. — Вы не могли знать, что я буду ехать в этом же вагоне, — снова спокойным тоном сказал он. — Вы не могли знать мои принципы: я всегда довожу дело до конца, даже если для этого мне потребуется много времени.
— Так это она убийца? — Кот подорвался с места, от удивления громко хлопнув в ладоши. От резких движений его огромный живот затрясся, как свежий холодец.
— Еще одна ошибка, которую вы допустили… Ваша профессия… Зачем вы соврали мне?
Кочевникова молчала. Ее лицо было спокойно, но в глазах таилась угроза. Она была похожа на затаившуюся рысь, готовую в любую секунду сорваться и броситься на жертву.
— Учительница. Неужели вы думали, что я настолько глуп, что не проверю эту информацию? Мой интеллект и опыт-главное оружие, и я всегда проверяю слова свидетелей. Как оказалось, вы представитель не менее благородной профессии. Врач. Точнее, заведующая одним из отделений психиатрической больницы Бреста. Как только я узнал, кем вы работаете, все сразу встало на свои места. Я понял, как умер Деменчук, откуда в купе запах и что это за лекарство. Тот, кто хоть раз нюхал его, запомнит навсегда.
— Повторяю, я не понимаю, о чем вы говорите.
— Поражаюсь вашему самообладанию. Хотя, учитывая место, где вы работаете, это не удивительно. Держать эмоции под семью замками — это ваша профессиональная необходимость.
— Я не сказала вам, где работаю, лишь потому, что не хотела афишировать свое положение.
— Ерунда, — Виноградов недовольно махнул рукой. — Даже не усложняйте свое положение оправданиями, они уже ни к чему. Вы, конечно, уже давно избавились от улик, выбросив их в окно поезда, но я и так в два счета докажу вашу вину.
— Доченька, а зачем ты это сделала? — Архип Георгиевич устало посмотрел на нее.
Кочевникова не ответила. Она не сводила глаз с полковника, с каждой секундой взглядом еще глубже забираясь к нему под колу. Александр Петрович поежился от неприятных ощущений.
— Понятно, для чего вы выкупили места в своем купе. Думаю, это даже не стоит комментировать. Но зачем было это делать и с соседним?
— Думайте, товарищ милиционер. Я не буду ничего комментировать.
— Да тут и думать нечего. Я это сразу понял, еще после первой встречи с вами и вашим братом.
— Братом? — снова раздался голос Котовского. Он быстро поймал взгляд Виноградова и сел на место. — Лучше, чем в твоем театре, — прошептал он жене.
— Эту информацию было столь же легко проверить, как и то, кем вы работаете. Но я понял это гораздо раньше, чем взял в руки телефон, чтобы позвонить, — он подошел к Веронике Сергеевне и взял ее за руку.
— Что вы себе позволяете? — она попыталась вырвать руку.
— Родимое пятно. У вашего брата точно такое же на этом же месте! — он развернулся и подошел к Павлу, который молча смотрел в окно. Полковник бесцеремонно взял его руку и продемонстрировал всем родимое пятно. — Вы будете утверждать, что это совпадение?
Вероника Сергеевна молчала. Волевой подбородок был вздернут, губы слегка растянуты в улыбке, а в глазах заметен непонятный блеск. Она всеми силами старалась сохранять самообладание.
— Это не совпадение, тем более, повторю, я проверил вас по базе. Иванов Павел Сергеевич — ваш кровный брат.
— Допустим, — сухо ответила она. — И в этом мое преступление? В том, что я вас обманула? Я забрала брата из столичной клиники и везла домой, в Брест.
— Нет. Ваше преступление иное. В краже драгоценностей и денежных средств Ольги Стравинской. Именно вы проникли в купе, пока Ольга выходила обедать, и украли драгоценности.
— А как же Егор? — тихо спросил Кот. — Это она его убила?
— И да, и нет, — ответил Виноградов, пальцами разглаживая усы. — Егор изначально был сообщником Вероники Сергеевны. Точнее, ее… — полковник задумался, стараясь подобрать нужное слово, — любовником, возлюбленным. Я думаю, эта связь длилась долгие годы. Гораздо дольше, чем ваш брак, Ольга… Прошу извинить меня, — он бросил взгляд на бледное лицо девушки, которая безмолвно смотрела ему в глаза. — Если мужчина решился на такой шаг, очевидно, он был очень привязан к этой женщине, даже зависим от нее. Эмоционально зависим. Предан, как мой старый верный пес…
— Откуда вам это известно? — еле слышно спросила она.
— Мне известно все. Это был не его план, а ее. Он лишь воплощал в жизнь все, что она говорила. Есть такой тип мужчин. К сожалению, есть. Именно вы, — он повернулся лицом к Кочевниковой, — придумали идею знакомства, женитьбы и сам план кражи. Исключительно женский план. Грациозный, хитрый, тонкий. Лишенный жестокости, насилия и грязных нюансов. В общем, чистая работа. Такое ощущение, что вы проделали всю работу в своем белом врачебном халате и медицинских перчатках, ни разу не испачкав одежду. Но самый главный вопрос: зачем? Зачем вы это сделали? Я уверен, что вы не из тех женщин, которые совершают мошенничества и кражи исключительно ради денег или удовольствия от процесса. За всем этим стояла цель! И это была цель помочь вашему больному брату.
