Кононова записала все установочные данные и устало откинулась на спинку диванчика белой кожи, к ней подскочила официантка. Хотя посетительницей Варя оказалась единственной, кажется, девчатам она надоела, и те не чаяли выпроводить ее на мороз.
– Желаете еще что-нибудь? – спросила девушка.
– Да, – выдохнула Варя. – Желаю. Принеси-ка мне водки, сразу сто граммов.
И почему-то вдруг вспомнила, как говаривал здесь, в Питере, ее отец: «Ленинград – коварный город (папа по привычке именовал Северную столицу ее старым именем), здесь сама природа подталкивает тебя выпить. Да и страсти тут вечно кипят нешуточные…»
«Да, папа, ты прав, – мысленно ответила ему дочка. – Ты прав, мой дорогой папочка, прав, как всегда…»
Но не успела Варя выпить заказанную водку, не успела даже официантка принести ей рюмку, раздался еще один звонок. Ровно в тот момент, когда она о нем совершенно забыла, ей позвонил участковый Борис Федосов.
– Варя? Куда ты пропала?
Сил не было с ним пикироваться, и девушка устало бросила:
– Я в командировке.
– Когда вернешься?
Делать в Питере ей, пожалуй, больше нечего, расследование пора переносить в Москву, и Кононова сказала:
– Возможно, сегодня вечером.
– Я тебя встречу.
– Не надо. Я сама еще не знаю, когда приеду.
– А наш дознаватель все-таки допросил вдову Руткову, – сообщил капитан Федосов.
– И что?
– Ты права: она очень дергается даже при упоминании слова «компьютер».
– Пусть в следующий раз при ней назовут фамилию: Зараева. Анастасия Зараева. Запомнил? И ее фотку предъявят – я ее тебе подброшу.
– Да, хорошо, я записал: Зараева… Я хочу видеть тебя.
– В ближайшее время вряд ли получится. Ужасно много дел.
– Жаль.
– Мне тоже.
Голос девушки звучал ровно. После чудовищного предательства, свидетелем которого Варя только что невольно стала, трудно было поверить в любовь и искренность.
– Ну, тогда звони, как освободишься, – заметил явно недовольным голосом Борис.
– Конечно.
После того как Варя положила трубку, она немедленно забронировала себе по Интернету билет на вечерний сидячий экспресс.
Ночью можно будет спокойно выспаться в своей постели, а завтра как можно раньше прийти на работу, чтобы плотно заняться гражданкой Зараевой.
* * *
Назавтра Варя приехала на службу рано даже для себя: без четверти семь. Постовой прапорщик на входе посмотрел на нее с удивлением – вся Москва готовится к Новому году, гуляет «корпоративки», а эта трудоголичка…
Весь день старший лейтенант Кононова посвятила тому, что в открытых, полуоткрытых и совершенно закрытых источниках черпала информацию об уроженке города Кургана Анастасии Зараевой и ее семье. А вечером, когда все ушли, а глаза резало от восемнадцатичасовой непрерывной работы за монитором, Варя пробила (ей показалось, что в тот момент ее пальцы по клавиатуре летали как-то крадучись) по доступным ей базам данных капитана Бориса Федосова. Участковому оказалось тридцать два, три года как разведен, детей нет, проживает в одиночестве, квартира в районе Марьино. Его не разрабатывало ни УСБ, ни ФСБ, и он не числился в базах сотрудников, заподозренных в связях с оргпреступностью или в коррупции.
Не то чтобы Кононова в своем новом ухажере сомневалась, но все равно отлегло от сердца. «Наверное, у меня начинается профессиональная деформация личности», – усмехнулась Варя про себя. А уж что она злоупотребила служебным положением в собственных интересах – даже бритому ежику ясно. Но ей хотелось хоть какой-то компенсации за целый день, проведенный в виртуальном обществе Зараевой. То общество оказалось куда как неприятным…
А наутро следующего дня, двадцать четвертого декабря, Варя пришла к полковнику Петренко с докладом. Она старалась уложиться в пять минут – начальник не терпел долгих рассусоливаний. Но за каждой минутой доклада стояли, без преувеличения, мегабайты проштудированной ею и тщательно перепроверенной информации.
– Анастасия Зараева, восьмидесятого года рождения, прибыла в Москву из города Кургана. Трижды пыталась поступать на психфак МГУ. Дважды проваливалась, в промежутках работала санитаркой в психиатрической клинике, в компании, распространяющей тайм-шеры, и секретаршей в агентстве по подбору персонала. На третий год поступила на платное отделение. В ходе учебы особо интересовалась гипнозом, нейролингвистическим программированием, другими методами внушения. После окончания вуза работала в частных клиниках. В прошлом году организовала собственное индивидуальное предприятие, получила лицензию на медицинскую деятельность. У Зараевой имеется брат Леонид, на четыре года ее младше, отчислен с четвертого курса Бауманского за неуспеваемость. Судя по всему, умелый хакер. В прошлом году разрабатывался отделом «К» ГУВД Москвы по делу о мошенничестве с кредитными картами. Доказательной базы тогда против него собрать не удалось.
Петренко слушал заинтересованно. Кононова разложила перед ним на столе фотографии Анастасии и Леонида Зараевых и продолжила:
– По моим предположениям, преступники действовали следующим образом. Зараева регулярно просматривала Интернет. Анализировала, базируясь на своем психологическом образовании и опыте работы, те тексты, что пишут посетители форумов и авторы блогов. Среди них она отбирала людей с шизоидной акцентуацией личности – а значит, в принципе склонных к суициду. Когда жертвы были намечены, в дело вступал братец. Он сканировал их компьютеры, взламывал пароли доступа к почтовым ящикам и читал всю переписку и, кроме того, определял их физические адреса. Благодаря изучению личной почты жертв и данных в «левых» персональных базах преступники из числа потенциальных самоубийц отбирали тех, на ком они могли поживиться: богатых и одиноких. Такими оказались, в частности, Александр Барсуков с его шестикомнатной квартирой и Артем Веретенников с коллекцией картин. Информацию о будущих жертвах преступники изучали всю. Они знали их привычки, слабости – полный психологический портрет. Когда конкретные жертвы были намечены, кончалась виртуальная фаза, Леонид отступал на второй план, и на сцену, уже в реале, выходила его сестрица Анастасия. Она знакомилась с молодыми людьми, влюбляла их в себя, очаровывала, используя психотехники влияния, которыми, похоже, владеет в совершенстве. И в итоге очень быстро добивалась, чего хотела: Барсуков на ней женился и прописал в своей квартире, Веретенников своими руками отдал преступнице коллекцию дорогих картин… После этого поклонники становились не нужны, и, чтобы избавиться от них, Зараева меняла свое отношение к ним на сто восемьдесят градусов, с любви на ненависть и, опять-таки с помощью психотехник, доводила парней до самоубийства…
– А дело Руткова? – спросил полковник. Он всегда задавал вопросы не в бровь, а в глаз. – Оно к Зараевым каким боком?
Однако у Варвары был заготовлен ответ:
– Я проследила точки пересечения Зараевой и Рутковой. Они в одно и то же время посещали – более года! – один спортклуб. Там, вероятно, познакомились и подружились, а в итоге Зараева получила от продюсерши заказ на устранение ее мужа. Она, я полагаю, устроила заказное самоубийство. Подобного в уголовной практике, по-моему, еще не было!
– А куда исчезали компьютеры?
– Преступники заметали следы. Леонид ведь точно знал, что умелый белый хакер, вроде меня, сможет выйти на них. Поэтому из квартиры Барсукова комп унесла его свежеиспеченная вдова Зараева. А из обиталища Руткова вытащила
