Она решила разорвать лист на мелкие кусочки, но, вместо того, чтобы радикально действовать, её руки любовно сложили вчетверо глянцевую бумагу и спрятали в фотоальбом.
Лена взглянула на часы — Настя уже должна вернуться с работы. Она подошла к телефону и набрала её домашний номер.
— Алло! — прозвучало после десятого гудка.
— Привет! А я уже дома! — радостно сообщила она в трубку.
— Ленуська, ты?! — восторженно закричала на том конце провода подруга. — Как ты себя чувствуешь? Ты прости, что я перестала приходить: сначала к сессии готовилась, а теперь на пары бегаю, а после то в библиотеке сижу, то в Интернете зависаю. Через три дня экзамены и зачёты.
— Да не оправдывайся, — прервала Настю Лена. — Я же сама тебе сказала не приходить, ты и так ко мне сколько бегала. Как там дела в универе?
— Да всё как всегда! Знаешь, Танька замуж вышла, и уже на третьем месяце!
— Да ты что? Вот здорово! А кто её муж?
— Да менеджер большого мебельного магазина. Она довольна, просто светится вся. Говорит, его родители двухкомнатную квартиру подарили, машина у него уже была до свадьбы.
— Вот и хорошо! Пусть у неё всё будет! Слишком судьба к ней была сурова.
— Не суровей, чем к тебе, — возразила Настя. — Ты вот тоже, считай, без родителей: оба устроили свою судьбу, а к тебе почти никогда не приезжают. Как будто вычеркнули тебя из жизни. Прости, что так говорю.
— Да я как-то об этом и не задумываюсь, слишком рано осталась на попечении бабушки. Давно привыкла к своему положению без матери и отца при живых родителях. А Татьяна действительно потеряла родителей, с девяти лет живёт с тёткой — старой девой. Насть, ты узнай в деканате, как мне быть, чтобы академический не брать.
— А я уже узнала: как сможешь, отнесёшь выписку из больницы, заверенную главврачом, в деканат — тебе разрешат на осенней сессии сдать все хвосты.
— Вот спасибо тебе! — обрадовалась Лена.
— Да, чуть не забыла! Я твою зарплату получила, завтра постараюсь принести, а то без денег сидишь, ведь так?
— Спасибо, Насть! Я буду ждать! У меня действительно финансы поют романсы. Тут бабушка мне немного подкинула, но надо новый мобильник купить, да завтра должны лекарства выписать. К невропатологу завтра иду!
Глава 34. Неожиданное прозрение
Следующее утро началось рано, с телефонного звонка к следователю. Не умывшись и не поев, Лена с нетерпением набирала номер служебного телефона снова и снова, пока не услышала в трубке раздражённый мужской голос.
— Виталий Анатольевич? — обрадовалась она.
— Нет, это не он. Его ещё нет! Звоните на сотовый, если срочно, — пробубнил неласково мужчина.
— Спасибо, — прошептала она в пикающую трубку и взглянула на часы: стрелки показывали без десяти восемь. Она вздохнула и стала набирать номер сотового телефона следователя.
— Слушаю! — прозвучал знакомый голос на фоне постороннего шума.
— Виталий Анатольевич! Здравствуйте! Это Селиванова, Елена Владимировна! Вы были у меня вчера дома.
— Да-да! Я понял! Говорите! Только громче: я в транспорте, и вас плохо слышно.
— Виталий Анатольевич! — прокричала Лена. — Вы вчера нашли мальчика?
— Мальчика? Нет, не успели! Но мы выяснили, что он улетел вместе с женщиной в Америку.
Звуковой фон изменился: исчезли посторонние голоса, в лёгкий ненавязчивый шум иногда вторгались звуковые сигналы машин. Лена поняла, что мужчина идёт по улице. Она услышала:
— Как такое могло произойти, не пойму! Украденного ребёнка смогли вывезти за границу! Мы, конечно, сообщили в Интерпол. Но мало надежды на то, что их задержат в аэропорту — ведь они могут не выйти из самолёта во время стоянки. Что теперь будет с бедным ребёнком? С какой целью его везут в Америку?! Даже не знаю, как об этом сообщить отцу!
— Виталий Анатольевич! — вклинилась в длинную тираду Лена. — Вы не переживайте. Мальчика увезла родная мать, по крайней мере, мне сегодня было видение. Вы узнайте у отца, кто мать мальчика.
— Хорошо! Спасибо, что позвонили, — голос мужчины повеселел.
— Виталий Анатольевич! — опять прокричала Лена. — Что там насчёт Вероники? Стало что-нибудь известно?
— Да! — послышалось в трубку, и следователь закашлялся. — Извините! Пустакова отравлена мышьяком, который выпила вместе с соком. В коробку яд попал через прокол, видимо, введён шприцем.
— А на опознание бизнесмена удалось затащить?
— Да, он опознал в убитой гувернантку сына! Я уже пришёл в прокуратуру, — сообщил мужчина. — Ещё раз спасибо, что позвонили. Звоните, если что опять привидится. Следствие ведь продолжается — надо искать убийцу Пустаковой. До свидания.
— До свидания, — ответила Лена, отключаясь. — Какое слово нашёл пренебрежительное: «привидится»! Вот и помогай потом! Не буду больше звонить. Пусть сам обращается, когда в тупик зайдёт!
Девушка отправилась в ванную умываться, перед зеркалом погладила колючий ёжик на голове. «Если б Максим увидел меня такой, вряд ли стал спасать этакую «красавицу». Надо хорошо накраситься, чтоб не испугать людей на улице. Пора собираться к врачу», — подумала она.
Через час Лена, с удовольствием облачившись в любимую одежду — джинсы и блузку, тщательно расчесав парик и водрузив его на голову, подмигнула зеркальному отражению с тонной косметики на лице. Деньги, ключи, паспорт, полис и выписка перекочевали в старую красную сумочку, найденную на антресолях шкафа. Дверь захлопнулась за спиной, и Лена оказалась на распутье: спускаться на лифте или по лестнице. Немного поколебавшись, она нерешительно шагнула в кабинку и нажала кнопку с цифрой один. От страха перехватило дыхание: вот сейчас, сейчас лязг, темнота и остановка, но лифт всё гудел и полз вниз, не собираясь ломаться. Снова вспомнился Максим, как топором раздвинул двери лифта. Стоп! А откуда он взял топор? Разве он живёт в её подъезде?! Как об этом она раньше не догадалась?!
Пересекая двор, Лена внимательно осмотрела легковые машины перед домом — светлой «Мазды» среди них не было. Шагая на остановку троллейбуса, она пыталась вспомнить, был ли топор в руках Максима, когда они спускались по лестнице и садились в машину. Нет, кажется, руки у него были пусты. Значит, отнёс топор домой, пока она поднималась к себе, а потом догнал её. Так, на каком этаже застрял лифт? На шестом или пятом, а может, четвёртом? Сколько же пришлось подниматься наверх? Нет, никак не вспомнить. Выходит, квартира Максима может находиться ниже восьмого этажа, но не ниже четвёртого, иначе бы он так быстро не поднялся на восьмой — кажется, он пришёл по лестнице.
Сердце учащённо забилось, когда пришло прозрение: Максим живёт рядом, и нечаянная встреча с ним может произойти в любой момент.
Глава 35. Продолжение истории жизни Радуни: побег от жениха, нападение на город половцев, в подземелье
Вечером, как и обещала, забежала в гости Настя. Ирина Ивановна, пришедшая за два часа до этого и успевшая приготовить внучке несколько блюд, сообразила, что мешает, пригласила «девочек» поужинать, попрощалась и уехала домой.
Настя засиделась допоздна, расспрашивая подругу о её видениях, заставив пересказать удивительные сны. Стало темнеть за окном, когда Лена, глядя странным взглядом в одну точку, будто обращая его внутрь себя, поведала содержание последнего сна.
— Теперь, после крещения, меня перестали звать Радуней, я стала Еленой. В доме начались приготовления к свадьбе, но это меня больше не радовало. Моё сердце болело от смятения. Вначале я не могла разобраться, что происходит со мной, почему я перестала желать свадьбы. Потом поняла, что больше мне по сердцу Глеб, младший брат моего жениха. Я ловила на себе его взгляды и украдкой любовалась им. Когда после разлуки в несколько дней оба брата возвращались домой, моё сердце рвалось навстречу милому Глебу. К нашему венчанию с Ярополком всё было готово: приглашены гости на свадьбу, украшены горница и двор, сбиты и установлены в тереме длинные столы и лавки. Как-то вечером в сенях меня подкараулил Глеб, схватил за руку и горячо зашептал в ухо, что любит меня, и ночью будет ждать за воротами в роще.
Я едва не лишилась чувств, с трудом устояла на ногах, задохнувшись от близости любимого. Весь вечер я была сама не своя. За столом не могла есть, всё смотрела на Глеба и Ярополка, мыслями и душой металась от одного к другому. Наблюдая за мной, забеспокоилась Ольга, не напала ли на меня хворь. Я отпросилась спать, твёрдо решив выбросить Глеба из головы. Но не тут-то было. Сон никак не шёл. В доме давно все стихли, а я всё ворочалась с боку на бок. Когда донёсся лёгкий скрип входной двери, я, мучаясь терзаниями совести, стараясь не шуметь, впопыхах оделась и, пробравшись в сени незамеченной, выскользнула во двор. Над головой висел тонкий месяц, окружённый ясными звёздами. Лёгкий морозец обжигал лицо, когда я, попав за ворота, бегом полетела к роще, к своему Глебу, больше не задумываясь о последствиях.
