Мой любимый вышел из-за деревьев, ведя за собой двух коней, помог взобраться в седло, и мы поскакали вдоль рощи. Ветерок подталкивал нас в спину, будто помогал беглецам. Я летела навстречу неизвестности, полностью доверив себя Глебу.
Лена умолкла, задумавшись, а Настя спросила:
— А дальше что? Что с вами стало? Вас догнали?
Лена будто очнулась и взглянула затуманенным взглядом:
— Мы скакали несколько суток. По пути заезжали в сёла и деревни, чтобы поесть и отдохнуть. Я просто валилась от усталости и желания спать. На третий день, под вечер, мы подъехали к каменной стене города, и Глеб стал бить в ворота. Нас впустили внутрь и по его просьбе провели в палаты к князю. Так Глеб поступил на службу в княжескую дружину. Нас обвенчали в городской церкви и определили в хороший деревянный дом к доброй одинокой вдове.
— Ну, слава Богу! Хорошо, что хорошо всё закончилось! — вздохнула с облегчением подруга, поднимаясь с кресла.
— Вовсе не хорошо! — печально возразила Лена.
— А что случилось? — возвратилась на место Настя.
— Через месяц как-то ночью на город напали половцы. Жители оборонялись, как могли. Я, как и другие женщины, находилась на городской стене. Мы лили кипящую смолу и сбрасывали камни на головы врагов, а они всё равно друг за другом карабкались наверх. Мужчины не успевали заряжать луки. В темноте было видно, как снизу взлетали горящие стрелы.
К утру деревянные ворота были подожжены и открыты, и разбойники с победными воплями ворвались в город, круша всё на пути. Я сверху видела, как горел город, как знакомые улицы заполнялись чёрными фигурами всадников и пеших врагов. Я видела, как на скаку пополам разрубили старика, не успевшего спрятаться, как из одного дома вытащили за волосы молодую женщину и перекинули через седло, как за ней выбежала маленькая девочка, стала цепляться за мать и была затоптана лошадью. В оставшихся на городской стене уже из захваченного города полетели стрелы. Кто-то, сражённый, упал с высоты вниз, кто-то остался лежать наверху. Кроме меня, в живых остались ещё пять женщин. Камни и смола давно закончились, и мы, сбившись в кучу, крепко обнявшись, стали ждать неминуемой смерти…
На наше счастье внезапно пришло спасение: это был воин из княжеской дружины с приказом следовать за ним. Мы попали внутрь укрепления, в котором оказался лаз. Узкий и низкий тёмный коридор вёл вниз. По нему, на ощупь, в кромешной тьме, согнувшись почти пополам, друг за другом мы упрямо продвигались вперёд. Нас подгонял страх быть убитыми или пленёнными, и мы предпочли быть заживо погребёнными под толщей земли.
Тесный ход постепенно расширился и увеличился в высоту. Стало легче дышать, и появился слабый свет. Вскоре мы попали в просторное помещение, выложенное изнутри камнем и деревом. Здесь уже не пахло сыростью, горели факелы, и откуда-то поступал свежий воздух. Я увидела князя и его семью, нескольких дружинников, с десяток детей разного возраста, священника с семьёй, незнакомых женщин. Глеба среди них не было.
Невозможно определить, сколько дней мы провели под землёй. Там были припасы еды, воды, кучами лежали шкуры. Мы ели и много спали. Несколько раз куда-то уходили мужчины, потом возвращались, и мы оставались на месте. Однажды они пропали так надолго, что все забеспокоились. Вернулись они с радостной вестью: половцы покинули город и можно выходить.
Глава 36. Продолжение истории жизни Радуни: в разрушенном городе, встреча с Кудеяром и бабкой Манефой
Мы проделали трудный путь обратно, но другой дорогой, потому что вылезли в подвал полуразрушенной и осквернённой церкви. Когда люди, как кроты, вышли на воздух и привыкли к серому вечернему свету, то не поверили глазам. Увиденное вокруг казалось жутким кошмаром. Большая часть города выгорела, и на месте домов торчали трубы печей, запорошенных снегом. На улицах валялись обледенелые трупы людей, собак, лошадей. В воздухе, несмотря на мороз, стоял запах гари. Первые минуты свободы мы находились в состоянии шока, потом женщины заголосили, стали отворачивать детей и накрывать подолами. Меня буквально вывернуло наружу.
Князь повёл всех в свой каменный терем, чудом оставшийся нетронутым. Внутри же оказался страшный погром: все ценности исчезли, разбитая мебель кучей валялась в углу, стены и пол загажены. Казалось, половцы держали здесь лошадей. Несколько помещений в глубине дома остались сравнительно чистыми. Женщины отмыли их, и здесь прошла наша первая ночь. Конечно, спали дети и кое-кто из женщин. Я уснуть не могла, терзало беспокойство об участи Глеба.
На следующее утро все оставшиеся в живых, а их, кроме нас, также спасшихся от гибели и плена, было ещё около сотни, со всех уголков несчастного города собрались во дворе князя. Он послал мужчин восстановить ворота и провалы в городской стене, а женщин — на уборку улиц. Трупы сносились в одно место, за церковь, я со страхом искала среди них Глеба, но его, к счастью, среди мёртвых не оказалось. Я страдала от неизвестности, но чувствовала: он жив. Или просто хотела в это верить. Через несколько дней к нам на помощь пришла часть дружины двоюродного брата нашего князя. С ней восстановление города пошло быстрее: очистились улицы, стали возводиться новые дома — стук топоров не смолкал ни днём, ни ночью. К счастью, дом вдовы, у которой мы жили с Глебом, остался цел, и я вернулась в него, но теперь жила одна. Нашу хозяйку, добрую женщину, я нашла убитой во дворе и похоронила в общей могиле.
Шли дни за днями, утром я уходила убирать покои княгини, а к ночи возвращалась в пустой дом и плакала от тоски по мужу. Теперь я точно знала, что ношу под сердцем ребёнка, одновременно радовалась этому и печалилась. Вот когда я стала снова вспоминать бабку Манефу, разговаривать с ней, просить её помощи. Ближе к весне в город на службу к князю стали приходить с разных мест юноши и мужчины. Однажды солнечным весенним утром, когда я входила по каменным ступеням в дом князя, я столкнулась с Кудеяром. В первое мгновение мы оба опешили от неожиданности, прежде чем я бросилась к нему на грудь, плача от радости. Мой средний брат сам заплакал, обнимая меня и не веря своим глазам. С этих пор он поселился у меня. От него я узнала, что Мирона нашли в лесу рядом с убитым кабаном через два дня, как он исчез. Похоронили его и оплакали, оплакали и пропавшую Радуню. Думали, нет меня в живых. Только бабка Манефа сердилась на всех и твердила, что жива её внучка.
Кудеяр подался из села искать лучшей доли, оставив младшего брата с матерью. Долго скитался он по разным сёлам и городам, у кого только не был на службе, как однажды услышал, что набирает князь в разгромленном городе новую дружину, и потянуло брата в нашу сторону. Я рассказала Кудеяру о своих злоключениях, о том, как стала крещёной, как оказалась здесь с милым мужем Глебом, и что не знаю о нём ничего.
Наступило лето, и князь отправился с частью своего воинства в княжество брата, с ним вместе ушёл и Кудеяр. Я осталась одна. Приближалось время родить. Я продолжала помогать княгине то одеться, то прибрать в покоях, а то и просто скрасить одиночество в разговорах под жужжание веретена — надо сказать, она хорошо ко мне относилась. Однажды днём, когда мы с ней вышивали одновременно оба рукава на рубахе князя, появился отрок, и сказал, что меня спрашивает убогая странница. Я, тяжело ступая, вышла на крыльцо — внизу стояла бабка Манефа. Как она нашла меня, ведомо только ей, и когда я позже спрашивала её об этом, она хитро улыбалась. Как узнала она, что я Елена?! Что привело её к крыльцу княжеского дома?! Видно, действительно она была ведьмой. А может, привело её ко мне любящее сердце.
Лена замолчала. Настя, ожидая продолжения, смотрела на подругу. Но та спохватилась:
— Я совсем тебя заговорила. Смотри, как темно за окном! Десятый час, а тебе ещё к зачёту готовиться.
— Ничего, я к нему готова. Ты только скажи: ты, то есть Радуня, кого родила?
— Не знаю. Ещё не приснилось! — пожала плечами Лена.
— Ну да ладно! Как увидишь, так и расскажешь. А вообще, история впечатляет. Очень даже! Так ты считаешь, что видишь свою другую жизнь?
— Не я! Экстрасенс считает, что в теле Радуни была моя душа, поэтому после клинической смерти, когда моя душа на время покинула тело, я вспомнила свою предыдущую жизнь и стала видеть её во сне. Может, я и правда жила во времена Древней Руси?! Занятно!
— Ладно, Ленусь. Я побежала, а ты мне в следующий раз предскажешь моё будущее. Договорились?!
— Нет. Я ещё не умею.
Но Настя уже не слышала, обуваясь в прихожей.
— Ладно, пока! Поправляйся! Закрой за мной! — крикнула она и хлопнула дверью.
Глава 37. Похищенный ребёнок в Америке
Утро выдалось пасмурное, серое. Не хотелось вылезать из постели. Пришлось пристыдить себя:
— Лентяйка. Понравилось валяться на больничной койке?! А ну, вставай! Пора дом приводить в порядок, а то всё заросло пылью.
