— Адвокат струсил.
— Думаю, что так. Он даже предупредил меня, чтобы я бросил это дело — опасно. Он знает, насколько страшен враг.
— Но и они его боятся. Ведь они не знают, что он может сболтнуть. Поэтому и схватили его.
— А знает ли полиция, что это связано с правыми?
— Пока, видимо, не знает. С похищением адвоката до них, очевидно, наконец дошло, что дело это кошмарное. В штабе расследования сейчас, наверно, всё бурлит.
— А знают ли они о том, о чём знаешь ты? — Тамура тихонько засмеялся. — Соревнуемся с полицией. Я их ещё за пояс заткну. Вот интересно.
Машина вырвалась из жилых кварталов на тёмное широкое пространство полей. Это было предместье Токио. За полями вдалеке виднелось казавшееся совсем маленьким ярко освещённое здание. Рядом с ним вытянулись в ряд огни лётного поля. В окно автомобиля дул сильный ветер.
— Вон Ханэда, — подняв голову, сказал Тамура.
Машина бежала, огибая край взлётной полосы. Здание аэропорта, по мере приближения, росло на глазах. Подъехали к ближнему выходу — там размещалась местная авиалиния. Время приближалось к десяти, и в конторе ещё горел свет. Они вдвоём выскочили из машины и быстро вошли в здание.
Вдоль длинной стойки протянулось расписание авиарейсов. За столиком сидел только один дежурный. Увидев вошедших, он встал. В такое время посетителей здесь обычно не бывала.
Тамура подал свою визитную карточку.
— Не могли бы вы показать список пассажиров рейса, вылетевшего сегодня в семь тридцать в Нагоя?
Молодой дежурный по очереди посмотрел на визитку и на потное лицо Тамура
— Это зачем-то нужно для газеты?
— Да, мне непременно надо посмотреть.
ПРОФЕССИОНАЛЫ И ДИЛЕТАНТЫ
Услышав, что это надо для газеты, молодой дежурный взял со стола список пассажиров.
— Вот все, кто улетел рейсом в семь тридцать.
Хакидзаки Тацуо и Тамура, нагнувшись над стойкой, стали рассматривать список. Он был составлен по форме и содержал графы: фамилия, возраст, место жительства, номер телефона.
— Сколько здесь всего? — спросил Тацуо, оценивающе оглядывая список.
— Двадцать семь. Полная вместимость самолёта — тридцать один. Но на линии в Нагоя всегда бывает около восьмидесяти процентов загрузки.
Тамура вытащил блокнот с грифом газеты и карандашом принялся переписывать список. Привычно быстрым почерком он помечал всё: и фамилию, и возраст, и номер телефона.
— Полетел кто-то из знаменитостей? — спросил молодой дежурный, но Тамура только улыбнулся в ответ, продолжая писать.
Через двадцать минут Тамура закончил работу. Затем они оба с Тацуо ещё раз проверили, всё ли правильно.
Кто из пассажиров представляет интерес, они не знали. Если речь идёт о бармене Ямамото, которого они считают преступником, то надо взять на заметку людей в возрасте около тридцати. Но и тех, кому за сорок, тоже нельзя оставить без внимания. А может, речь идёт вообще о какой-то «теневой» фигуре?
Тацуо подумал, что Эцуко, конечно, пришла проводить кого-то из пассажиров этого рейса. А что, если назвать приметы? Но ему не хотелось делать это в присутствии Тамура. Он ведь не пропустит это мимо ушей. А Тацуо хотелось уберечь Эцуко от чьих-либо глаз. К тому же на проводы приходит так много молодых девушек, что это всё равно ничего не даст.
— А как зовут стюардессу на этом самолёте? — спросил Тамура, подняв голову.
Дежурный вернулся к столу, уточнил и тут же снова подошёл к ним.
— Танака Митико. Двадцать один год.
Тамура счёл в этом случае информацию о возрасте излишней и записал только фамилию.
— А когда эта стюардесса вернётся сюда? — спросил Тамура.
— Завтра утром. Она вылетит из Нагоя первым рейсом и будет здесь в девять сорок.
— Так. Ну, спасибо за любезность.
Поблагодарив дежурного, они вышли из опустевшей конторы. По сравнению с ярко освещённым залом на улице было темно. Только мерцали вдали огни взлётной полосы.
Усевшись в поджидавшую их редакционную машину, Тамура сказал:
— Я голодный.
У Тацуо тоже было пусто в желудке.
— Давай где-нибудь перекусим?
— Доедем до Гиндзы и зайдём куда-нибудь, — предложил Тацуо.
— Нет, выйдем в Синагава. Синагава рядом.
Видно, Тамура совсем уж изголодался.
— Я буду есть и работать, — сказал он.
— Работать?
— Да. Вот над этим. — Он похлопал по карману, в котором лежал список. — Я обзвоню всех, кто здесь указан. Действовать надо скорее.
Тацуо подумал, что он прав.
Машина подвезла их к китайскому ресторанчику перед станцией Синагава.
Когда они вошли в ресторанчик, Тамура Манкити тут же обратился к официантке с вопросом, есть ли телефон. Он оказался в углу стойки для раздачи блюд.
— Дайте нам то, что не надо долго готовить. Поджаренный варёный рис и мясные клёцки.
Сделав заказ, Тамура достал блокнот из кармана и, глядя в свои записи, начал крутить диск.
— Алло, алло. Это дом господина такого-то? Говорят из редакции газеты. Это кто-то из ваших вылетел сегодня самолётом в семь тридцать в Нагоя? А-а, это ваш муж? Спасибо большое. Нет, ничего не случилось. Не беспокойтесь.
Положив телефонную трубку, Тамура сделал отметку возле фамилии в списке. Затем позвал официантку.
— Мне придётся сделать ещё моего звонков. Потом подсчитаете, сколько я наговорил, — я всё заплачу.
Он продолжал неустанно крутить диск, набирая всё новые и новые номера из списка. В кафе не смолкал голос Тамура: «Алло, алло! Это господин такой-то?» Всякий раз, повесив трубку, он делал отметку в списке.
Когда еда была готова, он поставил тарелку перед собой и, взяв ложку, принялся есть одной рукой. Он так и не сел и лишь поудобнее расставил ноги. Официантка с удивлением смотрела на него.
«Вот уж действительно газетчик!» — подумал Тацуо. Это было неподражаемо.
Когда Тамура сделал последний звонок, его тарелка была пуста.
— Непонятно только с этими двумя, — ткнув пальцем в список, Сказал Тамура и вытер лоб и рот грязным носовым платком. — У пятерых нет телефона. Завтра пойду и выясню с ними. Трое из провинции. Туда, делать нечего, пошлю запросы срочной почтой.
Тацуо посмотрел, кто же те двое, относительно которых ситуация была непонятной. Мужчина тридцати трёх лет и женщина двадцати семи. И номера телефонов, и фамилии, и адреса не совпадали.
— Я позвонил по указанным телефонам, но оказалось, что людей с такими фамилиями там нет. Так что имена на самом деле вымышленные, — сказал Тамура. — Но из этого ещё трудно что-либо заключить. Потому что бывают люди, которые вынуждены тайком летать самолётом, — засмеялся он. — Ну, пока мы не проверим оставшихся, нам ничего не будет ясно, — заключил он, сняв очки.
— Провинциалов тоже не скинешь со счетов, — сказал Тацуо. — Тех, у кого нет телефонов, ты собираешься обойти завтра?
— Конечно. После обеда рассчитываю закончить. Надо будет воспользоваться редакционной машиной.
— А потом чем займёшься?
— Поеду в Ханэда, встречусь со стюардессой Танака.
— Меня возьмёшь с собой?
— Я и думал, что мы вместе поедем. — И Тамура громко засмеялся. — Я жду, что мы что-то узнаем от стюардессы. Ведь она в самолёте получает билеты пассажиров. А значит, должна знать, кто есть кто. Я назову ей имена тех, кого мы взяли на заметку. Думаю, у неё отложилось в памяти, как они выглядели и как себя вели.
«Как ловко этот Тамура ловит всё на лету! — подумал Тацуо. — Но я располагаю сведениями, о которых он не знает. А значит, я в лучшем положении, чем он».
— Ну что ж, план хороший, — похвалил приятеля Тацуо. — Я непременно отправлюсь с тобой.
— Ладно. Тогда жду около двух часов в вестибюле редакции.
Договорившись, они расстались. Тамура на редакционной машине вернулся в газету. А Тацуо на метро в свой пансион.
Утром Тацуо в постели читал газету.
«ПОХИЩЕН АДВОКАТ СЭНУМА», — был набран крупным шрифтом заголовок статьи. Тацуо прилежно изучил её содержание, но ничего особенно нового по сравнению с тем, что рассказал ему вчера вечером в машине Тамура, не обнаружил. Полиция сообщала, что похищение, вероятно, имеет отношение к убийству в Синдзюку и что ведётся тщательное расследование.
Ни о бармене из «Красной луны», ни о стоящих за спиной всего этого правых политических деятелях пока не сообщалось. Было непонятно, в какой степени осведомлена полиция. Тацуо понимал ограниченность своих возможностей как детектива-любителя. Возможно, профессионалы обгонят его. Право, обгонят. На этот счёт он был спокоен. Даже если он не сообщит им то, что знает, они скоро докопаются сами. Это его утешало.
И всё-таки он решил действовать, как надумал. Возвращаться с полдороги нельзя. Даже если он окажется Дон-Кихотом, раскаяния не будет.
