– Об этом потом, Дмитрий Алексеевич. У нас мало времени. Как вы здесь?
– Держусь. – Он сказал это таким тоном, что я поняла: он совершенно разбит морально. – Вот видите, как все получилось… Началось с того, что Антон пропал, а кончилось…
Василевский опустил голову.
– Дмитрий Алексеевич, сейчас не время раскисать, – сказала я твердо, – я знаю, что вы невиновны, и могу это доказать.
Он поднял на меня глаза, полные отчаяния и надежды:
– Как? Как вы это докажете? Они нашли на пистолете мои отпечатки…
– Вот поэтому я и здесь. Как вы можете это объяснить?
– Никак! Я в глаза не видел никакого пистолета. Оружие держал в руках только в тире. Да и то сто лет тому назад.
– То есть, Дмитрий Алексеевич, я вас правильно поняла – никакого пистолета у вас в доме не было?
– Правильно! Пистолета, как и другого оружия, в доме никогда не было да и быть не могло. У меня ребенок рос, так что все опасные игрушки такого плана… Да я и сам не любитель… Я – историк! Теперь вот – предприниматель. Но не военный. Я вообще, в принципе, против какого бы то ни было оружия.
– Вспомните, может, в последние дни вам кто-то давал оружие подержать, кто-то хвастался такой вот штучкой…
– Нет, нет, Татьяна, что вы! У моих знакомых есть, конечно, оружие, например, охотничье ружье, но я такие вещи в руки не брал, я же говорю: я не любитель. Даже в тире лет пять не был, если не больше.
– Хм, это интересно. Пистолета вы в глаза не видели, а ваши отпечатки на нем есть. Загадка природы!
Василевский опустил голову и обхватил ее обеими руками.
– Идиот, – шептал он, – дохвалился! Считал, что судьба меня любит! Вот она и показала, на что способна!
– Сейчас не время раскисать, – напомнила я ему, дословно цитируя саму себя, – давайте думать, как такое могло произойти? Сами собой ваши «пальчики» на пистолете не нарисовались, это понятно.
– Мистика, это какая-то мистика, – шептал Василевский, раскачиваясь взад-вперед, как китайский болванчик, – на пистолете, которого я в глаза не видел – мои отпечатки… Мистика! Либо они все врут, – он покосился глазами на Мельникова, – либо…
– Что?
– Мистика!
– Дмитрий Алексеевич, извините, я – материалист и ни в какую мистику и тому подобное не верю. Как правило, всяким таким волшебным штучкам находится вполне материалистическое объяснение. Так что давайте думать. Вспоминайте. Наверняка в последние дни с вами что-то было не так, как всегда.
– А что не так? Нет, все как всегда…
– Тогда подумайте: у кого был мотив запрятать вас сюда? Ну, кому выгодно, чтобы вы здесь оказались? Может, конкуренты, может… вы меня извините, но сейчас я должна предполагать все… ваша жена? Она не могла найти… другого человека, с которым ей хотелось бы начать совместную жизнь, но уже став более богатой, чем она была до первого замужества – с вами?
– Инна? Нет, что вы! Она любит меня. Она меня так утешала, когда я развелся с Ларисой…
– Дмитрий Алексеевич, это было три года тому назад. За это время многое могло измениться. Она могла встретить другого человека, моложе вас и…
– Нет, нет! На Инну я и подумать не могу.
– А зря! Думать сейчас надо на всех. А конкуренты?
– Какие конкуренты!
– Не скажите! Ваш магазин, как вы сами сказали, большой, приносит вам немалую прибыль. Вы, вон, еще один хотели открывать…
– Не знаю. Мне никогда никто не угрожал, не просил продать мой магазин… Да и рядом больше подобных магазинов нет. Не думаю, чтобы я кому-то помешал.
– Как знать, как знать… Скажите, а ваша дочь… она встречается с кем-нибудь?
Василевский, как мне показалось, вздрогнул и посмотрел на меня немного испуганно:
– А при чем здесь моя дочь? Зачем вы впутываете сюда Кристину?
И отчего это он так испугался? Почему вообще этот вопрос всех так пугает и смущает? Или я спросила о чем-то неприличном?
– Дмитрий Алексеевич, во-первых, ее никто никуда не впутывает. Я задала вполне невинный и простой вопрос: у вашей дочери есть парень? Считайте, что мне это просто интересно.
– Парень?.. А, да… Этот, как его… Толик. Они вместе учатся. Это сын профессора Мезенцева.
Я посмотрела на моего собеседника очень и очень внимательно. Я разве так уж похожа на дуру, что мне можно втюхивать всякую ахинею?
– Да что вы? Вы его сами-то видели, этого Толика?
– Видел… А что? Хороший парень, отличник… Папа у него физик какой-то там секретный… Ядерщик, что ли? Я в этом не разбираюсь.
– Ну да. Я тоже имела счастье с ним пообщаться. Дмитрий Алексеевич, вы хоть меня-то не обманывайте! Я вас очень прошу: мне – всю правду. Вы можете им все что угодно рассказывать, – я понизила голос и кивнула в сторону Андрея, – но мне… как врачу.
Василевский посмотрел на меня как-то жалко. Но продолжал хранить молчание.
– В общем, так, Дмитрий Алексеевич: не хотите говорить – как хотите. Ваша задача: вспомнить, что в последние дни происходило как-то не так, как всегда. И еще: я ведь все равно узнаю то, что захочу и что необходимо для моей работы. Лучше бы вам самому поведать мне все и обо всем. Иначе… боюсь, вы застрянете здесь надолго.
– Нет, Татьяна, я умоляю вас, вытащите меня отсюда! Я клянусь, клянусь здоровьем своей дочери: я не убивал Антона! После того как он посадил меня на поезд, я в глаза его не видел! Зачем мне убивать такого хорошего водителя? И потом, это же сын моей покойной сестры, хоть и троюродной, но все-таки… Я его еще маленьким помню. Я ему как-то машинку игрушечную подарил на день рождения…
Василевский чуть не плакал. Андрей и Артем обернулись в нашу сторону.
– Так, все, заканчивайте, – сказал Мельников, вставая из-за стола.
– Татьяна, вытащите меня отсюда! – закричал Василевский. – Я не убивал! Я заплачу вам любые деньги, когда выйду на свободу! Заклинаю вас: вытащите меня! Найдите того подонка, убийцу! Найдите его… этого киллера, я его своими руками…
– Все, все, – сказал Андрей, подходя к Василевскому, – вот протокол, напишите на каждой странице: «Мною прочитано, с моих слов записано верно» и поставьте подпись. Кошкин!
В комнату вошел конвойный. Он дождался, когда Василевский распишется, потом надел ему наручники и увел. В дверях Дмитрий Алексеевич обернулся и еще раз посмотрел на меня так, как будто его вели на казнь и мы виделись в последний раз. Мне стало его нестерпимо жалко. Когда дверь за ними захлопнулась, я подошла к Мельникову.
– Андрей, ты же видишь – он невиновен.
– Не вижу, – буркнул тот, записывая что-то в свой блокнот.
– Надо срочно искать доказательства его невиновности!
– Ишь ты, какая умная! А я, по-твоему, что делаю? Я тебе уже сказал: я сегодня послал запрос в Москву. Люди, с которыми он встречался…
– Да поняла я! А проводница?
Артем, до того молчавший, ответил мне:
– Я сегодня узнавал в Управлении железных дорог, она в рейсе, приедет завтра, тогда я и поговорю с ней.
– Хорошо. Андрей, у меня еще такой вопрос: когда был найден пистолет?
– На другой день после того как нашли тело…
– Где его обнаружили?
– Тань, ты что такие глупые вопросы задаешь?
– Не глупые, Андрюша, не глупые! Ответь, и я тебе все объясню.
– Пистолет нашли на той же полянке, где лежало тело. И что?
– Как далеко он был от тела?
– Я понял, что ты хочешь этим сказать. Пистолет нашли примерно метрах в десяти от того места, где было тело. Но я…
– Ага! А когда вы нашли тело, разве не осмотрели местность вокруг, не искали оружие?
– О, господи! Ну, осмотрели, ну, искали. Но в тот день ничего мы не нашли. Там же лес, полянка, трава растет, кустики… Это же не на асфальте искать, где все хорошо видно.
– Но, тем не менее, вы искали оружие! И не нашли. А кто его вообще нашел?
– Да из местных, дед один. Пошел не то грибы собирать, не то траву какую-то лечебную… И увидел пистолет. Сказал там кому-то в деревне, у кого телефон был, а те люди нам позвонили…
– Понятно. И все-таки это странно, Андрюша: орудие убийства лежало в десяти метрах от тела, а вы его не заметили? Очень странно! А какой-то дед деревенский, наверняка, девяностолетний и полуслепой, значит, оказался зорче ваших молодых оперативников?!
– Ну, если хочешь знать, мне это тоже показалось странным…
– Вот, видишь, и тебе так показалось. А я вот что думаю: подкинули вам, ребятушки, этот пистолетик, уже с готовыми «пальчиками»! Потом, после убийства.
Андрей посмотрел на меня очень внимательно.
– Да ты у нас, оказывается, фантазерка?
– Нет, Андрюша. Смотри! Пока Василевский был в Москве, кто-то убил его водителя. Зачем – это нам еще предстоит выяснить. Потом, когда Василевский вернулся, ему подсунули пистолет, и он взял его – либо машинально, либо как-то еще… это тоже еще предстоит уточнить. И уже с его отпечатками пистолет подбросили на место преступления. Ну, как?
– Теоретически такое вполне допустимо…
– А что, Андрей, это интересная версия, – обрадованно сказал Артем.
