— Ничего, — весело сказал Денис, — он человек терпеливый. А на других направлениях?
— Тоже все в порядке.
— Кто работает со Злобиной? — спросил Денис, вешая куртку на крючок.
— Не волнуйся, пасут ее. — Голованов потер глаза. — Сегодня в шесть утра я лично сменил караул.
— Что-то интересное?
— Ты вот лучше сам с моим отчетом ознакомься. Оченно интересный отчетец. Вот Петрович уже под впечатлением.
Грязнов посмотрел на Кротова, который дочитывал последние страницы.
— Как всегда прекрасное литературное оформление. — Голованов отхлебнул остатки остывшего кофе.
— Ну в этом смысле наше агентство всегда могло дать фору конкурентам, — сказал Денис.
— А содержание еще лучше.
— Содержание в нашем деле — главное. Ну что там?
— Интересная штука получается. — Кротов положил отчет на стол, снял очки и убрал их в футляр.
— В чем дело ребята? — спросил Грязнов. — Что там такого в этом отчете?
— Ты почитай. — Голованов сел на диван рядом с Кротовым. — Ты все поймешь, ты все увидишь сам, — пропел он. — Получишь истинное удовольствие.
— Ладно. — Грязнов подтянул к себе листы и посмотрел на товарищей.
Алексей Петрович был задумчив, Сева состроил суровую гримасу и широко зевнул.
Денис погрузился в чтение.
«Около двух часов дня мы сели на хвост объекту возле дома на Бережковской набережной. Здесь проживает ее отец, Игорь Осадчий, бывший партийный функционер, а ныне активный пенсионер…»
Грязнов посмотрел на Голованова и усмехнулся. «Я поэт, зовусь Незнайка, от меня вам балалайка», — промелькнуло в голове.
— Ну это уже слишком, ребята. Следующая стадия — отчеты гекзаметром. Поскромнее надо быть…
— Понимаешь, Денис, — сказал Голованов, — когда я садился за отчет, то хотел написать его как обычно. Но потом понял, что сухим официальным языком ни за что не передать всей гаммы чувств, которая обрушилась на меня…
— Стремительным домкратом обрушилась? — насмешливо спросил Денис.
— Ты почитай, почитай… И поймешь.
— Понять-то я пойму! А вот клиентка наша не поймет. Ребята, вы что, издеваетесь? Это ведь наша последняя надежда. А вы дурачитесь, как маленькие. Как я ей этот отчет покажу? А?
Тут в разговор вступил Кротов:
— Денис, я думаю, этот отчет показывать Истоминой мы не будем.
— Почему? — опешил Денис. — В соответствии с договором мы обязаны предоставлять клиенту регулярные отчеты о проведенных мероприятиях.
— Ты почитай, Денис. А после этого поговорим, ладно?
— Ну хорошо…
Денис, последовав совету Голованова, продолжил чтение, и оно захватывало его все больше.
«Пробыв в этом доме около сорока минут, Злобина отправилась в фитнесс-центр, расположенный по адресу: Ломоносовский проспект, дом 16. Агент Мазуркевич бьш отправлен мною в этот центр, чтобы отследить возможные контакты Злобиной с кем-либо из посетителей, а также с целью улучшить физическую форму (чек на оказанные услуги прилагается, ну и дерут же они!)…»
Грязнов опять усмехнулся:
— А пребывание агента в фитнесс-центре как оформим? Как поощрение?
— Как квартальную премию, — пробурчал Голованов. — А вообще, пусть клиентка оплачивает.
— Резонно, — согласился Денис.
«…Агент Мазуркевич не упускал подопечную из поля зрения ни на секунду. Он утверждает, что ни с кем из занимающихся в клубе она в сколько-нибудь существенный контакт не вступала. Также он утверждает, что Злобина находится в отличной спортивной форме, далеко превосходящей уровень тех, кто занимался вместе с нею. Между нами вид агента Мазуркевича после выхода из фитнесс-центра свидетельствует о том, что и его спортивные кондиции оставляют желать лучшего.
После занятий Злобина отправилась на Кутузовский проспект. Здесь она посетила продуктовый магазин. Следуя за ней по торговому залу, я услышал обрывок разговора, который она вела по мобильному телефону.
«Артурчик, ну пожалуйста. Я так хочу тебя видеть. Конечно, ну хотя бы ненадолго. Я тут рядом. Буду через десять минут…»
Тут Злобина обернулась, и я прошел мимо нее. Мы сидели в машине и ждали, пока она выйдет из магазина. Она появилась через две минуты, нагруженная сумками с продуктами.
Мазуркевич занял место за рулем машины, и мы двинулись вслед за машиной Злобиной.
Злобина отъехала от магазина около ста метров и свернула с проспекта к большому дому сталинской постройки. Она вышла из машины и стала вытаскивать сумки. Адрес этого дома не значился в списке адресов, переданных нам Истоминой. Поэтому, чтобы не упустить объект, я принял решение следовать за ней».
— Кстати, — поинтересовался Денис, — Мазуркевича мы взяли на работу всего пару месяцев назад?
— Да.
— Ну и как он?
— Вполне толковый парень. Исполнительный.
«С кодовым замком разобрался быстро и открыл дверь перед Злобиной, у которой руки были заняты сумками. Думаете, она поблагодарила меня, ничуть не бывало, прошла и даже не взглянула в мою сторону!
Я вызвал лифт, и мы стали ждать. Вошли в кабину.
— Вам какой этаж? — спросил я с предупредительностью старого дамского угодника.
— Пятый, — сквозь зубы процедила Злобина (именно сквозь зубы и именно процедила, клянусь) и посмотрела на меня, как на мокрицу.
— Как удачно, я выхожу на четвертом, — продолжал угодничать я. — Когда буду выходить, нажму кнопочку для вас.
Она ничего не ответила. Мы поехали наверх. На четвертом этаже я вышел, не забыв выполнить обещание. Лифт отправился дальше, а я поднялся на один лестничный пролет так, чтобы были видны двери, выходящие на площадку пятого этажа.
Злобина позвонила в квартиру номер пятнадцать. Можно было бы не рисковать и уйти, но мне было любопытно взглянуть на этого Артурчика, с которым наша мегера так ворковала по телефону.
Дверь открыл мрачноватый субъект в шелковом халате черного цвета.
— Здравствуй, любимый, — растеклась Злобина.
— Привет, — сказал Артурчик и с ходу ударил ее ладонью по лицу. Я буквально подпрыгнул на месте от неожиданности. Чего не скажешь о Злобиной. Казалось, она ждала за'грещины.
Акустика в подъезде хорошая. Звук этой плюхи зазвенел, как колокол.
— Артур, я… Прости меня… — залопотала мадам Злобина.
— Сколько раз говорил, чтобы не смела без звонка приезжать! — зарычал Артурчик.
— Я же позвонила…
К еще не угасшему звону первой пощечины присоединилась вторая.
Злобина стояла перед ним, опустив голову, как провинившаяся школьница.
— Ладно, заваливай. — Артурчик ухватил нашу подопечную за шиворот и втолкнул в квартиру.
Трогательность их отношений поразила меня до глубины души. Я едва не расплакался — конечно, от досады, что не могу проследить за ними и дальше. И тут я увидел, что через окно, расположенное на площадке, прекрасно видно, что творится в квартире, расположенной как раз под жилищем Артурчика. Значит, если подняться на один этаж выше, можно увидеть, что происходит между Злобиной и ее суровым другом. Если, конечно, повезет.
Повезло. Через окно было видно, что Артурчик расположился в кожаном пухлом кресле возле столика. Он курил длинную и тонкую сигариллу и пил коньяк, купленный Злобиной, прямо из горлышка.
Потом в комнату вошел какой-то мужчина в костюме. Он подошел к Артурчику и сел перед ним на колени. И наш мачо стряхнул пепел сигариллы в подставленные мужчиной ладони. Мужчина поднялся, и тут я увидел, что это Злобина, переодетая в мужской костюм…»
— Какой фирмы был костюм? — спросил Грязнов, отвлекшись от чтения.
— Какой костюм? — Голованов пил очередную чашку кофе.
— Который был на Злобиной.
— Я хотел спросить, — насмешливо сказал Сева. — Но боялся ее смутить. Ну и отвлечь…
— Ну как выглядел костюм? Дорого? Какого цвета?
— Темный. Темно-серый. Выглядел очень дорого.
— Это хорошо, — загадочно для своих коллег произнес Денис. И опять углубился в чтение.
«Злобина унесла пепел куда-то, а когда вернулась, я смог по достоинству оценить ее физические кондиции. Потому что, кроме пиджака, теперь на ней не было ничего.
Тут я присел на подоконник. Стоять стало как-то неудобно. Злобина подошла к Артурчику, опустилась на колени и начала такое вытворять с его органом, что описывать это я не стану, ибо перо мое бессильно.
Артурчик, надо сказать, держался хорошо и долго. Он даже продолжал курить и прикладываться к бутылке. И периодически стряхивал пепел на голову и спину мадам. Судя по ее подергиваниям, ей это нравилось. А еще этот тип время от времени поглядывал на наручные часы.
Затем он взял кнут и стал хлестать ее по голой спине — пиджак она к тому времени успела скинуть. Кажется, хлестал он сильно и от души.
